Чужой - Свой

— Все. Разговор на этом закончили. Разберемся с нашими вещами. Часть придется оставить, — встретив мой вопросительный взгляд, она пояснила. — Если бы мы прибыли на конечную точку, то это все стало бы основой для развертывания нашей базы. Теперь же нам придется брать с собой то, что сможем унести на себе. Приборы и необходимое оборудование мы берем с собой. Это наш залог на возвращение домой, а вот пищевые наборы урежем до половины. Теперь распределим оружие. Влад, Корн, возьмите.

С этими словами она мне вручила массивный пояс с кобурой и патронташами или, по крайней мере, те выглядели так. Пока я прилаживал его на себя, Аттена начала давать пояснения по поводу его применения.

— В кобуре парализатор. Средний радиус действия. Действие одного заряда зависит от массы тела, а значит, время парализации объекта составляет от двух до десяти секунд. Сама кобура является аккумуляторным устройством для него. Здесь, — тут она ткнула пальцем в незаметную кнопку на поясе. Последовал щелчок, крышка откинулась, — обоймы для игольника. Корн, дай ему оружие.

У меня в руке оказалось подобие пистолета с конусовидным стволом, сужающимся к прицелу. Привыкший к традиционным формам земного оружия, он показался мне похожим на детскую игрушку, что подчеркивалось его легкостью и цветной шкалой — индикатором на рукояти.

— Необычное для тебя оружие. Ты привык к другим видам, я понимаю, — при этом Корн как-то особенно пристально посмотрел на меня. — Но главное не в оружии, а в твердости руки, которая его держит. У тебя с этим, как я понимаю, все в порядке. Радиус поражения игольника до тридцати метров, потом уже идет разброс и точность падает. В обойме двести зарядов. Один заряд — одна смерть, в какую бы ты часть тела не попал. Мгновенная смерть. У нас для игольника сделана специальная кобура на комбинезоне, а уж куда ты свой приспособишь, думай сам. Теперь дело за переводчиком. Сними шлем.

Я автоматически повиновался его приказу. Аттена подала ему прозрачную коробочку, но что там было, как не силился так и не смог разглядеть. Подойдя в плотную ко мне, Корн повернул мою голову в пол оборота от себя. Несколькими секундами позже я почувствовал прикосновение гладкой поверхности, сразу же сменившееся легким жжением, которое, в свою очередь сменилось частым покалыванием. Сначала кололо в небольшой области за ухом, потом стало распространяться все шире. Сначала боль была терпима, но в определенный момент кожу за ухом словно опалило огнем. Не удержавшись, тихо охнул.

— Ничего, сейчас пройдет, — заявил Крон, глядя на мои гримасы. — Конечно, в лабораторных условиях это было бы сделано безболезненно, а тут, что поделаешь. Полевые условия.

При этих словах он театрально развел руками, дескать, что я могу поделать.

— Одевай шлем. Это нейротранслятор или универсальный переводчик. Теперь ты с ним единое целое.

— То есть как целое?

Я предпринял попытку снять шлем, но был остановлен Аттеной:

— Это лишнее. Он уже вживлен и сейчас представляет собой небольшой бугорок за твоим ухом. И не более. Отпадет в нем надобность — снимем. У нас такие же приборы, а этот, что висит у тебя на шее, можешь выкинуть.

Не знаю почему, но в ее словах мне показалась снисходительность. Наверно таким тоном поясняют детям, что хорошо, а что плохо. А в моем случае — дикарю, только недавно отбросившему дубину. Я не знал, как реагировать на подобный тон, поэтому только молча сорвал с себя медальон — транслятор и силой швырнул его на землю.

— Ну, вот и хорошо, — подвел черту под возникшей ситуацией Крон.

Через некоторое время, распределив между собой груз и упаковав его, мы решили посидеть, перед тем как отправиться в неизвестность. Аттена тут же нашла себе работу. Подсоединив свой портативный компьютер к сканеру поиска, стала вводить в него какие-то данные. Со стороны казалось, что она сидит, уставившись в пустоту, перебирая при этом пальцами в воздухе. На самом деле это было не так. Обруч на ее голове и был компьютером, который, непосредственно воздействуя на сетчатку ее глаз, создавал виртуальную клавиатуру и монитор. Корн в это время о чем-то думал.

— Ребята, отвлекитесь на пару минут. У меня есть пара вопросов. Вы знали, что рано или поздно из этой пространственной трубы что-то или кто-то полезет. Ведь так? — подтверждение было получено легким кивком головы Аттены и тихим "да" Корна. — Если так, то почему не приняли никаких мер безопасности? Охрана с излучателями, это…. Это же просто смешно! Для вас это… как каменный век. Или может, я чего-то не понимаю?!

— Все ты правильно понимаешь. Просто дело в противостоянии наших миров. В свое время медеяне посчитали, раз их приняли в содружество, то значит, их цивилизация достойна, стать полноценным членом Кольца. Но когда оказалось, что это не так, обиделись, словно маленькие. Как так? Почему мы должны постигать то, что вы давно прошли? Почему мы должны совершенствовать себя? Дайте нам все готовое! Но обижаться на всех это уже совсем по-детски, поэтому в качестве главного обидчика они избрали нас. И причину нашли, якобы мы первыми предложили использовать их мир как парк развлечений. У них сейчас время…. Как это сказать. Вроде переходного периода у подростков, которые сами не знают, чего хотят. Кольцо пробует их заставить пройти все этапы становления цивилизации, а они как дети, хотят все и сразу. Отсюда и трения. К чему я это тебе рассказываю. Когда мы, в свое время, оборудовали корпус "Ц", то установили три автоматических лазерных пушки, но в одном из экспериментов произошел сбой, что вызвало нерегулируемый всплеск энергии. Каким-то образом он повлияла на электронику одной из пушек. Та сработала. Два медеянина погибли. Местные власти тут же подняли крик, обвинив во всем нас. Вместо того чтобы разобраться в причине, найти альтернативное решение проблемы, они заявили, что теперь эту функцию полностью берут на себя. Затем последовало требование демонтажа пушек, а вместо них появились охранники с излучателями. Так дело обстояло до сегодняшнего дня, а что будет дальше…, - тут Корн повел плечами и умолк.

— С этим все ясно. Теперь, если можно поподробнее об этом эксперименте. С обратным туннелем.

— Мы должны достичь его истоков. Узнать откуда и зачем он появился в нашем пространстве. Наши ученые и разработчики, не сумев полностью разобраться в энергетической структуре канала, сумели все же, сыграв на схожести потоков излучений, создать на их общей основе энергодиск, способный идти в их пространственном туннеле и одновременно вне его. Понял, что я сказал?

— Вроде понял. Что дальше?

— Пространственный канал, скорее всего, изобретение другой расы, чем та, которая запустила эти разведывательные зонды. Большая разница во времени. Мы нащупали это излучение около двух десятков лет тому назад, а зонды — разведчики появились только сейчас. Какой отсюда вывод?

— Не знаю. Это вы у нас умные, а я так.

— Да. Мы умные. Но четкого и однозначного ответа нет. Зато есть множество вариантов. Только после них голова кружиться. Канал, например, может являться побочным эффектом от глобального действия какой-то сверхмощной установки, созданной совершенно для других целей. И вдруг существа, запустившие ее, узнают через определенное количество времени, что та имеет подобный эффект. Так часто бывает в науке. Ищешь одно — находишь другое. И вот теперь они решили проверить что там, на том конце канала. Как тебе гипотеза? — тут он замолчал, словно выбирая следующую наиболее достойную гипотезу из списка. — Не о том я говорю. Главное и самое необычное в этом туннеле оказалось в другом. Наши ученые обнаружили временную составляющую в общем спектре излучений. Это означало, что те сумели сделать то, к чему наши ученые только подошли, то есть сумели разработать общую теорию времени и разобраться в ее причинно-следственных связях.

— Отсюда я делаю вывод: что те, еще умнее вас. Так?

— Если мыслить упрощенно, то так. Физика времени для нас сейчас вроде закрытой двери, к которой мы пробуем подобрать ключи. А у них они уже есть.

— Значит, вы туда за ключами решили съездить.

— В том числе и за ключами.

— Последний вопрос. Что делала Лавиния в вашей группе? Она ведь вроде…была социологом?

Теперь Корн криво усмехнулся:

— Да. Она была социологом и неплохим врачом, но большее признание она получила, как специалист по теории времени.

— Специалист… по теории времени?

Я не был готов к подобным словам.

"Лави, Лави. Значит, ты меня выбрала не как объект для изучения? Может между нами…. Я, кажется, запутался. Они ведь иные. И все же, кем для тебя я был?".

Глава 11

Я шел последним, за Корном, стараясь ступать осторожно и бесшумно, но как мы все не старались, у нас это не получалось из-за идеальной тишины, царившей в этом царстве тьмы. Мы прошли сравнительно немного, как вдруг тьму проредил поток тусклого света, падавшего из-за поворота коридора. Смазанная граница света и тьмы вырезала большим полукругом кусок пола, покрытый серебрившейся на свету пылью. Мы, все трое, сразу замерли, будто одновременно получили приказ: "Стоять!". В наступившей тишине еле слышно прозвучали команды Крона нашему роботу — "светлячку": — Ко мне. Погасни.