Чужой выбор

— Вы хотите поговорить с советником? — приподнял брови Хальвард.

— Да, — насколько это было возможным, твердо ответила леди Мейрам.

— Вы же понимаете, что он не будет особо рад вашей встрече?

— Понимаю, но больше мне не к кому отправиться за сведениями. И провести в Кинна-Тиате остаток своей жизни я не могу, хотя для меня это сейчас самое безопасное место. Как иронично.

Ульф хмыкнул:

— Хорошая ситуация — вы просите защиты от своего брата у человека, который является наибольшей угрозой для трона империи.

— Не является, пока сам этого не захочет. А вы не хотите, правда ведь? — она взглянула прямо в глаза Хальварду.

— Не хочу, — обманчиво мягко ответил он, — но буду, если меня вынудят обстоятельства. Вы должны понять, леди Мейрам, что мои амбиции сгорели в пламени войны много лет назад. Но за мной стоят люди, которых я поклялся защищать. Их интересы превыше моих, а потому в решениях своих я волен лишь до определенной степени. Иногда те, кто достиг вершины, не имеют права выбирать сами.

— Справедливое замечание, — она согласно склонила голову. — Я услышала ваши слова и принимаю их. На мой взгляд это разумный ответ осторожного и дальновидного правителя.

— В таком случае выслушаете мой совет?

— Почту за честь.

— Вам не стоит возвращаться к брату. Там вас не ждет ничего хорошего. Возможно, то существо слегка исказило факты, и ваша судьба не предрешена. Но если вы вернетесь ко двору в Дармсуде, рано или поздно вас смелет мельница чужих интриг. Отправляйтесь в свои земли, оставайтесь тут, или пуститесь в дальнее путешествие. Как бы ни сложилось будущее, так у вас больше шансов выжить.

— Что ж, спасибо за искренность. Но вы, похоже, не до конца понимаете, что движет мной, чья кровь течет в моих жилах. Поставьте себя на мое место, вы бы пустили все на произвол судьбы, скрываясь от собственных страхов в глуши?

— Я бы пошел им навстречу, — его лицо озарилось одобрением. — Но я никогда не бросаюсь в бой с закрытыми глазами.

— Вот и я хочу избежать подобной участи. Потому повторяю свою просьбу — позвольте мне поговорить с лордом Ундесом.

— Что ж, если такова ваша воля — будь по-вашему. Но из разумной предосторожности вас будет сопровождает Ульф. Пусть сейчас посол и контролирует себя, но от этого он не станет для вас менее опасным противником.

— Что ж, это разумно, я бы тоже не позволила встречу бывших союзников наедине.

— О, миледи, наедине вы бы не остались в любом случае, — протянул Ульф. — Никто из нас не допустил бы подобной небрежности.

— Когда я могу поговорить с ним?

— Хоть сейчас. Мы ведь уже закончили? — повернулся Ульф к Хальварду.

— Думаю да, проводи миледи.

Ульф поднялся и подчеркнуто изысканно склонился перед сестрой императора:

— Прошу за мной.

К удивлению леди Мейрам, в этот раз они спустились не в подвалы, а лишь на первый этаж в какое-то служебное крыло замка.

— Разве лорд Ундес не в заключении? — удивленно уточнила она.

— Он под охраной, к нему никого не допускают, но состояние его здоровья вызывало у правителя опасения, поэтому мы выделили ему небольшую уютную комнату тут, — в подтверждение его слов они свернули в коридор, охраняемый двумя гвардейцами из личной стражи Хальварда. С обеих сторон прохода тянулись комнаты, в конце расположился еще один пост, за ним — массивные дверные створки, окованные железом. Однако спутники шли дальше и остановились только в маленьком холле, разумеется, стража была и тут.

— Уверены? — Коротко уточнил Ульф, положив руку на ручку двери.

— Да.

Лорд Ундес полулежал на огромном кресле у камина. За его спиной расположилось широкое окно, забранное решеткой, но пускающее в комнату достаточно света, чтобы можно было с легкостью читать. При виде посетителей, по лицу его пробежало сложно уловимое выражение, в котором смешались и злость, и отвращение, и любопытство и еще что-то странное. Впрочем, быстро совладав с собой, он отложил на стол книгу, которую до этого с интересом изучал, и придерживаясь за край кресла сделал попытку привстать и поклонился.

— Леди Мейрам? Какая приятная неожиданность, неужели вы решились навестить бедного узника? Странную вы для этого выбрали компанию… Я надеялся видеть вас как можно реже, милорд Ульф.

— Господин советник, — Ульф был сама сдержанность. — Полностью разделяю эти чувства, однако поймите и меня — с недавнего времени мне неловко оставлять в вашем обществе хрупкую даму. Так что вам либо придется попросить уйти нас обоих, либо смириться с моим присутствием. Впрочем, могу вас уверить, что постараюсь быть как можно незаметнее.

— Не ровняйте вашу безродную девку и сестру императора, — поморщился Ундес.

— Милорд, — негромко прервала его Мейрам, занимая единственное свободное кресло в комнате. — Сейчас не время и не место обсуждать это. Для начала я хочу прояснить ситуацию. Мой визит нельзя назвать дружеским.

— Этого следовало ожидать, я не держу на вас за это зла.

— Я слышала все, милорд. От первого до последнего слова, там, внизу, — твердо продолжила она и отметила, как потяжелел взгляд советника императора. — Если бы я не видела этого своими глазами, то не поверила бы никогда. Однако теперь поздно прятаться и говорить недомолвками. Я прошу вас о помощи.

— Почему бы мне вдруг помогать вам? Разве вы поддержали мне хоть мыслью, хоть делом?

— Вы не просили меня об этом, когда я хотела стать вашим союзником. Сейчас же я бессильна. Но вы можете облегчить свою участь.

— Ответив на ваши вопросы в присутствии соглядатая правителя? — разбился о полное равнодушие.

— Я всегда относилась к вам с уважением, милорд. Долгие годы я была тем человеком, который тихо и последовательно поддерживал все ваши начинания, направленные на благо моей страны.

— Все, что я делаю — направлено на благо страны, — голос его понизился, — даже то, с чем вы не согласны. Задавайте свои вопросы, если это в моих силах, я отвечу вам.

— Расскажите мне все, что знаете, о том, какой договор обо мне заключил брат с теми существами.

— О! — рассмеялся лорд Ундес и лицо его украсилось почти хищным оскалом. — Значит из того, что вы услышали, больше всего вы испугались именно своего будущего? Как это по-женски, думать в первую очередь о себе. Так вот я скажу вам — ничего уже не изменить. Договор заключен, в один прекрасный день они возьмут то, что им обещано.