Чужой. Сердитый. Горячий

Я предлагала им свою помощь, но раз за разом, что полковник, что следователь лишь скупо улыбались на мое предложение и использовали мою инициативу совсем в другом русле. Я готовила еду, складывала их бумаги, убирала за ними стол каждое утро после ночных заседаний и просто не лезла туда, куда меня мягко не просили лезть.

— Мы сделаем это сегодня, — констатирует факт следователь, когда я допиваю чай и доедаю последние наши сладости. Оставшийся кусочек пирожного я неохотно откладываю на блюдечко, нахмурившись.

— Вы уже готовы к этому… — не то спрашиваю, не то утверждаю я.

Вадим уверенно кивает, пристально за мной наблюдая.

Конечно, я слышала часть их плана, как именно Вадим планировал провернуть такое грандиозное шоу на публике с крутыми спецэффектами, но слышать это и применять на практике — разные вещи.

Мне уже страшно выходить из этого дома.

— Тебе не о чем беспокоиться. Ты набралась сил, готова слушать меня и делать как нужно. Будет сложно, опасно и… Он все время будет рядом с нами. Но ты должна мне довериться и делать так, как я говорю. Тогда все пройдет хорошо. Договорились?

Я не могу кивнуть, меня практически парализовало понимание некоторых нюансов плана следователя. Об этом речь не шла, и я не думала, что Вадим готов рисковать до такой степени безрассудства.

— Он? — растерянно переспросила я.

— Да. Именно Он должен поверить в нашу смерть, а для этого его нужно заверить в том, что мы в ловушке и нам некуда деваться. Это будет настоящим ударом. А у нас будут всего лишь сутки, чтобы добраться до аэропорта, где нас будет ждать частный самолет.

— Как тебе удалось получить частный самолет? — удивилась я.

— Это не моя заслуга, а твоего отца, — отвечает парень, и он не прекращает выбивать почву из-под моих ног.

— М-моего о-отца? — снова переспросила я, волнительно сглатывая.

— Да. Эльдар с ним беседовал на днях, и мы приняли решение, что нам нужен самолет и как ты понимаешь, это тоже небезопасно. По последним новостям от полковника — все города с аэропортом контролируются, особенно неизвестные и новые рейсы, а все, что взлетает в воздух, даже простой вертолет, подвергается проверке. Поэтому мы должны нанести ему такой удар, который бы потряс его в душе, и он отстранил своих людей. Иначе куда бы мы ни полетели — он будет нас преследовать.

Я ему верю.

— Мой отец что-то еще говорил? — поинтересовалась я, ощущая, как быстро забилось сердце в груди.

— Прости, но я не связывался с ним напрямую. Такими делами занимается полковник.

Киваю, задумавшись. На самом деле я все время думала, что мой отец после всех моих выходок либо задавит меня морально, либо вообще откажется от такой неправильной дочери. Он всегда был строг ко мне, даже больше, чем к брату, и настолько же бдителен, отслеживая не только каждый шаг, но и неосторожно брошенное слово.

Это будет самая тяжелая и долгожданная встреча с родными за всю мою жизнь…

Часть 10.2

— Если ты не против, я бы хотела помыться и собраться, — говорю я.

— Да, конечно, вода уже нагрелась, — он перемещает взгляд на печку с большой кастрюлей воды. — Я пока пройдусь. У тебя есть один час, мы скоро выезжаем.

Я не теряю времени и уже зная, где стоят ведра с холодной водой, огромный таз и кувшин, привожу себя в порядок. Волосы хотелось бы помыть, но нет времени, они так быстро не высохнут, поэтому заплетаю косу и собираю ее в высокую гульку, чтобы ничего не мешало в дороге. Надеваю чистый спортивный костюм и собираю наши вещи по небольшому дому, которых очень мало. Еще ночью полковник забрал самые тяжелые и ненужные вещи, постаравшись полностью облегчить нам «отход» после всего, что должно произойти совсем скоро.

Вадим возвращается в дом и увидев полную мою готовность, удовлетворённо кивает. Мы садимся в машину, которую следователь хорошо прогрел перед поездкой. Я пристегиваюсь и волнительно сжимаю кулаки, пытаясь взять себя в руки.

Только подумаю, что будет происходить сегодня и меня бросает в дрожь…

— Так не годится, Яра. Тебе нужно успокоиться, — Вадим заглушает машину и поворачивается в мою сторону, опуская свою ладонь на мой кулак. — Мы все продумали до мелочей. Пути обратно нет. Если останемся здесь, рано или поздно нас найдут и тогда будет все намного хуже.

— Я это понимаю, но… — спотыкаюсь на слове, и зажмурившись, тру переносицу. — Я не думала, что сегодня он будет так близко к нам.

— Яра, я обещаю, что все время буду рядом с тобой, и что бы ни случилось, ты будешь в безопасности.

У меня раньше было слишком много неудачных побегом и мне трудно поверить, что везение может оказаться спланированным по детально и воплощено на практике. Если у нас ничего не получится… Я лучше сброшусь с того самого моста, чем вернусь к Максиму.

Я больше так жить не смогу.

— У тебя был второй пистолет. Дай мне его, — несмотря на мой дрожащий голос, просьба оказывается требовательной.

Вадим вдумчиво обвел меня взглядом и распахнув свою куртку, достал из кобуры пистолет. Он протягивает оружие мне в руки, и я, как завороженная крепко обвиваю пальцами рукоятку.

— Ты же понимаешь, что это не игрушки? — мне хватает всего несколько секунд, чтобы проверить магазин пистолета и удостовериться, что парень меня не обманул визуально. Он был полностью заряжен и это меня немного успокоило. — Значит, крошка умеет играться плохими игрушками? — хмыкнул следователь, отметив, что я неплохо справилась с проверкой.

— В детстве брат и отец брали меня на охоту. С тех пор прошло много времени, но руки помнят, — отвечаю я на вопрос Вадима. — Еще знаю пару трюков самообороны, однажды наваляла одному из охранников Гордеева.

Он смеется таким бархатным смехом, что невольно я расслабляюсь и улыбаюсь в ответ.

— Такой опасной крошке я могу доверить свою жизнь, — говорит он, заставляя мои щеки заалеть.

Вадим заводит машину и выруливает из поселка на трассу, не спеша направляясь только вперед.

Мы едем больше двух часов, но тот момент, когда атмосфера вокруг меняется, а следователь становится сосредоточенным, я улавливаю мгновенно. Едва повернув голову к боковому зеркальцу, замечаю два внедорожника, вид которых вызывает мурашки по коже и легкий холодок в районе поясницы.

— Ты все помнишь, что я тебе рассказывал? — интересуется следователь с легкой улыбкой на губах.

— Да, — твердо заявляю я, поджимая губы.

Его план был сложным не только в шокирующей развязке, но еще в прологе и завязке истории. Кажется, сейчас это была самая сложная и неосуществимая задача.