"Чужой"

Татаринцев попытался было расспросить этого слабого на голову родственника, которого взяла к себе из милости сестра, но Галя махнула рукой.

– Ну что ты его слушаешь?! Он тебе с три короба наговорит... нашел кого слушать!

"Правильно сделали, что машину убрали с хутора, - подумал Татаринцев в очередной раз.
– Так то оно будет надежней... Утром надо будет прозвонить еще раз Лене! Может, Пашка уже вернулся из командировки? Майор госбезопасности, да еще и служит в таком месте, что и не всякому об этом положено знать! Вот он то именно тот человек, у которого и совета можно спросить и который не откажется помочь Димке, пусть они пока что знакомы лишь заочно... Дочь сказала, что Пашу "сдернули" в понедельник. У них, наверное, какие то учения... Но кто ж скажет правду, может зятя и на Кавказ отправили, там сейчас что ни день, то разборки, перестрелки, убийства... ох хо хо..."

Около четырех утра - край неба уже слегка просветлел - подала голос Машка. Татаринцев выждал с полминуты... собака не то, что не собиралась успокаиваться, но зашлась в злобное лае еще пуще прежнего...

Тимофеевна тут же приподнялась на своей перине.

– Что случилось, Федя? Чего это Машка с ума сходит?

– Не знаю. Но похоже, что кто то чужой бродит поблизости...

Татаринцев надел спортивные брюки, сунул ноги в разношенные босоножки без задников...

– Схожу во двор, погляжу... что и как!

Он накоротке заглянул в кладовку, открыл шкаф, где у него хранились охотничья двустволка и карабин. Взял "сайгу", достал с полки снаряженный магазин, вщелкнул.

Там же взял мощный фонарь, закрыл кладовку и направился к входной двери.

Краснов тоже услышал собачий лай. В какой то момент Машка просто остервенела - он прежде не слышал, чтобы она так кого то яростно, до хрипоты, обгавкивала...

– Что это, Дим? Я боюсь, - девушка прижалась к нему всем телом... и уже от нее нервная дрожь передалась к нему.
– А нас... нас не могут здесь найти?

– Найти? Кто? И зачем?

Ему удалось быстро взять себя в руки. Он выдернул из под подушки фонарь, включил его на короткое время... не смог найти на ощупь шорты. Ага, вот они...
– Он надел шорты на голое тело и направился по пружинящему под босыми ногами сену к лестнице.

– Я счас, Дарья... узнаю, что за шум...

– Димка!
– раздался снизу, из сарая, приглушенный хрипловатый голос.
– Эй, племяш... смайнайся на минутку, словцо хочу сказать!

– Я здесь, Николаич!
– сказал Краснов, спрыгнув на земляной пол.
– Ну чё там? Чё за шухер?!

– Да вот сам не знаю...
– Татаринцев повесил карабин на плечо.
– Но наша Машка, парень, просто так гавкать не станет! Она у меня умница!

– Да знаю, знаю! Какие есть версии?

– Чужие где то близко ходят... Именно ходят, потому что звука движка лично я не слыхал!

– Гм... Может, грибники какие? Или соседи?

– Грибов еще нет, не вылезли! А соседи... Ну, Машка на них так не реагирует... она ж в своей собачьей памяти держит каждого, кто здесь бывал, на нашем хуторе!

В этот момент вновь послышался злобный лай... Похоже, собака действительно почуяла какую то опасность, потому что т а к о г о взрыва собачьего бреха и сам Татаринцев от своей питомицы не слыхивал покамест...

– Пойду еще раз погляжу, кто там бродит возле нашего тына...

– Я с тобой!

– Э нет, племяш!
– дядя на секунду задержался.
– Мы с тобой о чем разговоры разговаривали недавно?! Даша у тебя... там?

– Дарья?
– Краснов запнулся.
– Да, она со мной.

– Ну и ладно... мне до этого дела нет! Но пока я не выясню, что и как - не высовываться! Приказ понятен? Сидите там тихо... как будто вас и нет!

– Так точно, товарищ полковник!
– полушепотом произнес Краснов.

Татаринцев кивнул, после чего выбрался из сарая и зашагал к дому, где на цепи металась, оглашая всю округу яростным лаем, овчарка по прозвищу Машка.

Краснов взлетел по лесенке обратно на сеновал. Но направился он не в тот угол, где находилось ложе и где его дожидалась Дарья, а в противоположную сторону.

– Дима!
– услышал он женский голос.
– Дима... где ты? Мне страшно!

– Даша, все нормально! Я сейчас вернусь! Только не шуми... пожалуйста!

Еще прежде, чем он успел приникнуть к встроенному в скат крыши окну - оно использовалась и для доступа дневного света и для вентиляции, для обеспечения перетока воздуха в жаркие летние дни - его слух уловил звук работы автомобильного движка. Он присел возле окна - отсюда было видно короткую, ответвляющуюся от шоссейки подъездную дорогу.

Так, так... Какая то тачка свернула к хутору - фары с включенным "дальним" мешают рассмотреть ее получше...

А следом - еще одна!

У него мгновенно пересохло во рту. Кто еще такие? Что им нужно? Случайные ли это люди, - к примеру, заблудились и хотят спросить дорогу - знакомы ли они Татаринцеву, или...

Обе машины остановились рядом с жердяным заборчиком, в котором имеется открытое пространство - для проезда. На ночь этот прогал Татаринцев обычно закрывает самодельной конструкцией, сваренной из труб и отдаленно смахивающей на шлагбаум. Именно у этого "шлагбаума" он сейчас и находится. Ага, и Машка с ним - успел, значит, отцепить карабин с цепи и перещелкнуть на короткий поводок...

Захлопали дверцы - из машин вышли не то трое, не то четверо... Краснов не слышал, о чем они там разговаривали - до них метров с полста будет...

Вблизи раздалось шуршание... это Дарья не вытерпела, перебралась к нему поближе.

– Дим... ну что там?!

– Тихо, Даша...
– прошептал Краснов, повернув к ней голову.
– Все нормально, не боись... вот только шуметь все равно не нужно.

Она цепко ухватилась за его локоть, словно опасалась, что он убежит, что он бросит ее здесь - на произвол судьбы.

– Я боюсь...

– Глупая, - сказал Краснов.
– Какие то знакомые Николаича... я так думаю. Не трясись... все будет нормально, никакой опас...

Ему не дали договорить какие то громкие крики, донесшиеся от "шлагбаума"...

Одновременно послышался заполошный собачий лай.

И тут же звонко лопнул выстрел!

Глава 7

С момента, когда пуля снайпера оборвала жизнь Ильяса Мускаева, прошло три часа. Три долгих, наполненных горем, гневом, яростью, недоумением - как такое могло случиться?!
– часа.