ЧВК «Пересвет». Книга вторая

Пока я усаживался на прежнее место, ко мне наклонилась Снежана и спросила:

— Это тот самый профессор Голованов?

— Эмм… — лично я никаких других профессоров в этом мире не знал. Да и этого встретил пять минут назад. Поэтому и пришлось ткнуть пальцем в небо и сказать: — Ну да, наверное, тот самый…

— Так тот или не тот? Если тот… — недоговорила Снежана.

Конец выяснению личности профессора обозначил Шеф. Он откинулся на спинку стула с чашкой черного кофе в руке, сделал шумный глоток и спросил:

— Так ты тот самый яйцеголовый, что придумал открывать прорехи в другие измерения?

Мне стоило больших усилий оставаться невозмутимым. Сам изобретатель резонаторов и первооткрыватель других миров сидел со мной за одним столом! Человек, которому своим могуществом обязана Российская Империя. По крайней мере местная.

— Совершенно, верно, друг мой, — кивнул профессор, не отрываясь от намазывания мягкого сыра на ломоть черного хлеба. — Конечно, я работал не один, но основная заслуга за мной.

Шеф перевёл взгляд на меня и сделал еще один шумный глоток кофе.

— Вашество?

— Да, Шеф? — я закинул в рот кусок остывшей яичницы.

— Правильно ли я понял, что нашему выходному кирдык? Такие, как этот, — он кивнул на учёного, — в гости по утрам просто так не приходят.

— Так они ещё не в курсе? — спросил профессор, отрываясь от приготовления бутерброда.

— Не в курсе чего, господин профессор? — вступила в разговор Снежана. Если бы взгляд мог замораживать, то я давно бы превратился в глыбу льда.

— Не в курсе очередного задания, — невесело ухмыльнулся Шеф. — Так и знал, что хрен оторвёшься в этой вашей столице!

— Я планировал рассказать вам всё, как только у меня будет больше информации, — сказал я. Смысла умалчивать о встрече в Александровском дворце теперь не было никакого. — Сам Император предложил миссию по сопровождению ученых в серую зону.

— В Европу? — шеф едва не поперхнулся глотком кофе. — Это что, было предложение, от которого невозможно отказаться?

— Что-то вроде того, — кивнул я. — Остальное, я так полагаю, нам расскажет профессор Вадим Семенович Голованов. Меня самого терзает любопытство!

В столовой повисло молчание, но все взгляды были устремлены на ученого. Тот жевал свой бутерброд, о чём-то задумавшись и н е обращал на нас никакого внимания.

Шеф пощёлкал пальцами, чтобы привлечь внимание ученого и только тогда тот встрепенулся и увидел, что все смотрят на него.

— Я что-то пропустил? — спросил профессор чуть виноватым тоном.

— Совсем немного, — улыбнулся я, а потом подался вперёд, сменив улыбку на серьёзное выражение лица. — Нам охренеть как интересно, во что именно мы ввязались!

Глава 11

— Охренеть, как интересно? — профессор почесал кончик носа, кстати, довольно выдающегося. — Форма вопроса грубовата, но посыл ясен.

— Да уж куда яснее! — ухмыльнулся Шеф.

— Начнём с событий, произошедших почти четверть века назад. Тогда наша с вами Империя применила первый и единственный раз ракеты, в боеголовках которого находился заряд антивещества. Водород со знаком минус. Всего одна капля в сильнейшем магнитном поле. Я думаю, каждый из вас знает, чем именно эффективны такого рода боевые заряды?

— Они охренеть какие мощные, — ответил Шеф.

— Обычно отвечают, что при детонации нет радиоактивного загрязнения, — улыбнулся профессор Голованов. — Но ответ нашего глубокоуважаемого коллеги больше отражает суть. При взрыве антивещества выделяется неимоверное количество энергии.

— И как всё это связано с вами? Вы же вроде как спец по прорехам и прочим резонаторам, — я слушал гостя, сложив руки на груди.

— Совершенно верно, моя специализация параллельные измерения. А связь между моими трудами и взрывами антивещества очень проста, хотя и не очевидна.

— Вы клоните к тому, что колоссальные выбросы энергии могут повредить эфир, который разделяет все измерения? — вдруг выдала Снежана. Мы с Шефом одновременно посмотрели на моего адъютанта, но она лишь пожала плечами и сказала. — Читала на досуге пару ваших статей в научном журнале «Империум и наука». Кстати, довольно интересно.

— Попадание в точку! — воскликнул профессор и едва ли не зааплодировал. — Госпожа позвольте поцеловать вашу руку! Редко встретишь ценителя науки в столь прекрасном обличье…

— Как ни будь в другой раз, профессор, — холодно отсекла Снежана зашкаливающую галантность ученого. Тот сразу умерил пыл, но на Снежану нет нет, а любопытный взгляд бросал.

— И вы хотите сделать на месте взрыва что? — картина начинала вырисовываться, но проще от этого никому не становилось.

— Я хочу удостовериться в своей правоте, княжич Максим, — просто ответил профессор.

Вот так просто! Выдающийся учёный решил провести пару-другую опытов на не шибко дружественной территории и, в добавок, хочет потащить за собой нас. Точнее потащим до цели его мы, но сам факт его инициативы говорил о многом. Как минимум о большом влиянии на Императора.

— Сдаётся мне, что вы о чём-то не договариваете, профессор! — сказал я.

— Вы получаете ровно столько информации, сколько необходимо для выполнения задачи, — дружелюбие учёного как рукой сняло. Он смотрел на нас исподлобья, словно мы намеревались отнять у него что-то крайне ценное. — Ни больше, ни меньше. Напомню, что ваше согласие уже получено.

Я переглянулся со своими офицерами — никто из них не ожидал подобной реакции от профессора.

— Дело ясное, что дело тёмное, — недобро ухмыльнулся Шеф. — Яйцеголовым нельзя доверять, а влиятельным яйцеголовым нельзя доверять втройне! Как пить дать!

— Не очень продуктивное начало сотрудничества, профессор, — куда более спокойно сказал я, всем своим видом показывая, что мне такого рода недомолвки не по душе. — При всём уважении, мы не солдаты регулярных войск и слепо в бой не кидаемся. Больше информации — лучше планирование операции. Надеюсь, это понятно?

В столовой повисло молчание. Мы буравили учёного взглядами, а он в ответ задумчиво смотрел на нас. Наконец он поднял руки в примирительном жесте и сказал:

— Согласен, я погорячился! Вы не представляете, сколько времени у меня ушло на изготовление нужного оборудования! Все эти бюрократические загвоздки, согласования, утверждения бюджета подрезают крылья человеку научного труда… И ещё столько же времени я и мой помощник Михаил пытались убедить его величество согласовать эту вылазку! Наверное, поэтому я так остро реагирую на любые новые препятствия на моём пути… Прошу простить меня, друзья!