Чж

Поэтому я укусил душащую меня руку. Результатом укуса стал очередной немецкий писк, с ярко выраженным американским акцентом.

– Да вы издеваетесь.

Несколько флегматичный голос Мисато подействовал на нас не хуже команды "замри!".

Кацураги, позёвывая и держа около щеки бутылочку с минералкой, стояла у входа в мою комнату, одетая в мятую пижаму и большие пушистые тапочки с помпонами.

– Щипания, укусы, неумелое удушение, компенсированное не менее бездарными попытками освободиться, - меланхолично перечислила майор.
– А-фи-ген-ная подготовка. Элитное спецподразделение. Аска, позволь уточнить, что приведение другого лица в неживое состояние нужно производить немного не так... Показать?

– Не надо.

– Точно?

– Точно-точно.

– Ну, как знаете, - безмятежно зевнула Мисато.
– А с чего такую шум-то? Да ещё и среди ночи...

Я покосился в сторону окна, через которое было видно, что на улице не то что ночью не пахнет - и рассвет был давненько. Учитывая ярко выраженный совизм Кацураги, "рано" для неё - это всё, что до полудня. А всё, что после полудня - это "утро".

– Я спал и никого не трогал, пока меня не разбудили пинком, - первым сообщил я.
– Причины такого отношения к хорошему мне не знаю.

– Принято, - милостиво кивнула майор.
– Что скажет обвиняемая?

– Чтооо?!
– прорычал у меня над ухом.
– Это я обвиняемая?! Да это его надо прилюдно казнить, а затем надругаться над трупом!

– О как, - прицокнула языком Кацураги.

– Аргументируйте свою позицию, Пилот Лэнгли. Чем Пилот Икари заслужил подобное наказание?

Аска неожиданно промычала что-то невнятное в ответ.

– А?
– приложила свободную руку к уху Кацураги.
– Не слышу. Синди, ну-ка укуси её ещё раз...

– Мари!
– неожиданно тоненько вякнула Лэнгли.

– Мари?
– уточнила майор.

– Мари.

– Просто Мари?

– Не знаю, что это за Мари, но этот паразит звал её во сне!

– Так вооот оно что...
– Кацураги начала на удивление мерзко хихикать.
– Ревнуем?

– Нет!

– Да!

– Никогда!

– Никогда не говори никогда, гипотетическая фрау Икари.

Аска издала рёв раненого бизона (а, может, зубра), наконец-то слезла с моей спины и на максимальной скорости скрылась в направлении своей комнаты.

– Я достигла в деле подначивания Аски таких высот, что это даже скучно, - озабоченно произнесла Кацураги.
– Всё равно что отобрать конфетку у ребёнка...

Майор широко улыбнулась.

– Кстати, я рассказывала, что в детстве была совершенно невыносимой и постоянно дралась с другими детьми?

– О, это совершенно излишне, - заметил я.
– Ты прекрасно сохранилась, командир.

Мисато оценивающе оглядела меня с ног до головы и задумчиво произнесла:

– Как там говаривали классики? "Готовься к смерти, Икари"?