Цифраторий

— Вся моя жизнь — ложь, — вдруг сказал Эдвард в тишине.

Илон взвыл от беспомощности и отчаяния, не в силах осмыслить, принять то, что сейчас творилось на поверхности. Десять миллионов шэллов… Десять миллионов мертвецов… Цветущий город разом превратился в мрачный глухой склеп, заставленный увядшими гвоздиками.

— Это ты! Ты все подстроил! — извиваясь на полу, закричал Илон.

— Я? Нет, — ответил Рохи. — Если кого и стоит винить, так только твою ненаглядную Мэй. Если бы не ее упрямство, глупость и близорукость… Если бы проект до сих пор действовал, уверен, мне бы не пришлось тратить столько сил и времени на то, чтобы сейчас в спешке спасать человечество, просчитывая миллионы вариантов и собирая всех вас в одном месте.

— Ты врешь! Врешь!

— Отнюдь. Ты просто не знаешь. Но именно Мэй, желая освободить шэллов, когда-то похоронила «Око». Именно она во имя иллюзорной свободы уничтожила базу данных и порезала, как ленточки, все информационные потоки, которые связывали сирот. В том числе и тебя.

— Что? — Илон истерически рассмеялся. — Ты — псих! Я никогда не был ни в каком приюте. Я родился и вырос в Гринвуде. Так же, как и Мэй. У меня был дом и… мама.

— И ты никогда задумывался, почему ни у Мэй, ни у тебя не было отца? Или по какой причине тебя так неистово тянет к власти? Илон, очнись уже наконец, ты должен был стать величайшим политиком Гринвуде, нашим политиком, если бы Мэй не уничтожила «Око».

— Это ложь! Арестуйте его! Вы что, еще не поняли, что он всеми нами манипулировал, как марионетками, и продолжает это делать?!! — Илон закрутил головой, пытаясь увидеть, что происходит позади него. — Эй, где вы там?!!

В зале повисло пугающее молчание, будто из него исчезли все присутствующие. Послышались тихие, осторожные шаги. Илон затаил дыхание, все еще надеясь на помощь Сары. На ее здравый рассудок. На ее маниакальную беспринципность и неудержимую исполнительность пьюра.

— А ты точно уверен в его корнях? — с сомнением спросила она.

И внутри Илона как будто что-то надломилось — какая-то опора, какой-то стержень, который с рождения держал тело крепким, устойчивым, а теперь превратил в шматок желе.

— Больше, чем в том, что Земля вращается вокруг Солнца. Но советую его усмирить. Он принял столько стимуляторов, что даже тебе придется с ним не сладко. Эдварда убедить будет проще.

С писком накалился слипер. Илон вновь хотел закричать, понимая, что сейчас произойдет, но ощутил, как больно обожгло спину, и с немым протестом окунулся в безмолвную и жаркую черноту рухнувшего на него сна.

Глава 8. Молчание.

Часть 1

Ему чудилось, будто он качается на дне утлой и мелкой лодчонки. А она все плывет и плывет — целую вечность. На слабых волнах безбрежного мрачного озера. Под пустым и беззвездным небом, которое висело так низко, что, казалось, протяни руку и наберешь полную ладонь черной колючей ваты. Но Илону совсем не хотелось тревожить темные небеса, чтобы ощутить их прикосновение на своих расслабленных пальцах.

Ему давно не было так хорошо и покойно. Он словно попал в то самое место, о котором грезил, когда тоска или стыд рвали его душу на части. Ни мертвецов, ни печали, ни криков, ни стонов, ни единого звука. Великое ничто — безвременное, чарующе тихое и прекрасное в своей мрачной, первозданной простоте.

Он проснулся от толчка. И сквозь мутную пленку пробуждения увидел живую Мэй. Потянулся к ней, но понял, что не в силах двинуть ни рукой, ни ногой, а затем, когда сон сошел окончательно, понял еще и то, что перед ним сидит вовсе не Мэй, а лишь похожая на нее женщина — тень, неудачная копия. Кажется, ее звали… Джу.

Спросонья Илон не сразу сообразил, что вновь связан по рукам и ногам. А когда ясным взглядом обвел незнакомое место пробуждения, то подумал, что пленившие его путы — сущий пустяк. Потому что это была самая настоящая каюта, а он ерзал на ее откидной койке напротив настороженной подружки пьюра.

На него навалилась такая паника, что он лишь молча шевелил губами, не в силах ничего сказать. Крик ужаса будто скатился в грудь и замер там холодным и тягостным грузом. Немыслимо! Они все-таки это сделали. Они забрали его с собой на корабль, словно безвольного пса. Они… повезли его… И даже не дали проститься с Мэй…

Ма, Ма ты здесь?

Она не отзывалась. С трудом ему удалось сесть на койке, свесив скованные ноги. Память капризничала. Он вспомнил Рохи, его трескотню про будущее, что-то там про пришельцев и спасение человечества. Но не смог вспомнить ни фрагмента о том, где произошла их судьбоносная встреча. А ведь именно там он нашел Эдварда, но где находилось это далекое «там»?

Дверь была открыта, и Джу крикнула в коридор:

— Сара! Он очнулся!

Пьюр явилась через несколько секунд. Села рядом с Джу и с беспочвенным осуждением поглядела на него — широко открытыми и холодными, как лед, глазами. Лицо ее было бледным-бледным, словно из него ушла вся кровь.

— Думаю, ты уже понял, где мы находимся и зачем летим на Спэйс Нидл. Объясню тебе один раз: если ты попытаешься выкинуть какой-нибудь фортель, мне опять придется применить слипер. Но я не хочу тебя отключать, потому что не знаю, что произойдет со всеми нами через два дня. И поэтому позволю тебе насладиться остатками этого драгоценного времени в полном сознании. Да, твой корешок мы блокировали, если ты вдруг не понял.

— Но ведь это незаконно?!! — возразил Илон. — Я же не шэлл из-под купола, я — житель Лост Арка! А мое похищение — уголовное преступление. Как же мои права, в конце концов?

— Ты что-то не сильно думал о законе, когда ширялся боевыми стимуляторами, таскал в кармане инвиз и устраивал побег шэллу.

— Можно подумать, если бы я был милым ангелочком, вы бы меня отпустили.

Джу улыбнулась, с сомнением покосилась на пьюра.

— Если бы ты был ангелочком, то, возможно, не встретился бы в… А, черт. — Сара тряхнула головой. — То, возможно, не пустился бы во все тяжкие, и в итоге не встретил бы ни Роберта, ни нас.

— О, ну прекрасно! — со злой ухмылкой произнес Илон. — Вы ведь тоже не помните, где это произошло?

— Это было одним из условий нашего… э-м, освобождения, — Сара сказала фразу таким тоном, словно всего лишь забыла оставить чаевые в кафетерии, а не утратила безвозвратно кусок собственных воспоминаний.

Слова, интонация, с которой они были произнесены, ошеломили Илона. Даже после всего того, что с ним стряслось за последние несколько дней, даже после того, как он узнал о своих… корнях и до сих пор не мог свыкнуться с горькой истиной, это было слишком.

— Но вы же понимаете, что он играл нами, как куклами?