Цифровое Чистилище

– Ладно тебе, – Эндрю выдержал взгляд, отвернулся, – она приезжала. Мы переспали, всё! – подкурил очередную. – Вновь лучшие друзья.

– Как мы с тобой? – Кляйн достал портсигар.

– Нет, более близкие.

– А те, что так любят друг друга, что стараются не встречаться?

– В точку!

Кляйн прикрыл сигарету руками, повертелся и наконец, прикурил.

– Это было странно.

– Эй, Ди. Я не настаиваю.

– Нет, всё нормально. С тобой я могу поделиться, – Питерс пустил дым носом. – Как у вас с Деб в постели?

Кляйн мельком взглянул на него и отвел глаза, смутившись.

– Понял, – улыбаясь, сказал Питерс глядя на друга.

– А у вас не так?

– Раньше было так. Но после третьего восстановления всё даже и не знаю как.

– Не совсем тебя понял.

– Да, что тут непонятного? Вроде и страсть, и влечение, но только снаружи, – Эндрю сбил щелчком тлеющий кончик сигареты, запустил бычком в дорожный слив.

– А внутри пустота?

– Да.

– У меня тоже так было, – он поймал на себе взгляд Эндрю, – нет, не с Деб.

Питерс горько ухмыльнулся.

– Ты тоже найдешь своего человека, – поправляя очки, сказал Кляйн.

– Наверное.

Подъехало такси. Пейслайн Кляйна настойчиво продублировал прибытие звуковым сигналом.

– Мне пора.

– Ди, – придержал его Кляйн.

– Да?

– Ты найдешь ее.

– Сперва дело.

– Звони!

– Да.

– И на маминых помощников 11 не налегай.

– Всё-то ты знаешь, – Эндрю сел на заднее сиденье, – мне это только для работы нужно.

11

Имеется в виду песня «Роллинг Стоунс» – «Маленький помощник мамы» (Mother’s little helper), в которой мать налегала на рецептурные таблетки, которые помогали ей отвлечься от жизненных проблем.

– Ага, как кокаин врачам начала ХХ века.

– Да, брось! Кстати, о книжном. Что там?

– Тот, в кого ты можешь превратиться, – помедлил Кляйн, переступая с ноги на ногу. – Одинокий старик, так что притормози.

– Всё будет добре, брат 12 . Во мраке и тьме, мы лишь ивы на пути. Гнемся, мнемся и не сдаемся.

– Это еще откуда?

– Это великий поэт Эндрю Питерс, – погрозил пальцем, – классик XXI века, стыдно не знать!

– Ой, да пошел ты, – захлопнул дверь такси Кляйн и улыбнулся. Поправил волосы, помахал рукой на прощание.

12

Отсылка на песнь украинской рок-группы «Океан Ельзи».

Машина тронулась, свернула за поворот, и фигура друга скрылась из виду.

Глава 4 На последнем берегу

Прохожие, улица, светофоры. Всё то мелькало, сменяясь, то застывало в едином образе ночи. Сплошные вывески да магазины. Куда не брось взгляд всюду «Купи!» Такси плавно входило в повороты, подчиняясь воле автопилота.

«Как же всё до противного выверено, – пронеслось в голове, – Красный – стоим, зеленый – мелькаем».

Он откинулся на спинку, закрыл глаза. В салоне пахло гарью и дешевыми духами сладковато-цветочного вкуса. Тяжело вздохнул, прильнул головой к холодящему кожу стеклу.

– Оу, совсем невеселый, – ожил дисплей на панели такси. Милая графическая мордашка с раскосыми глазами, совсем как живая. – Улыбнись! – задорно воскликнула цифровая помощница, он промолчал, сжал зубы сильнее. Ком подкатывал к горлу, голова кружилась.

– С вами всё в порядке? – голос Найс стал тревожным, – отвезти вас в больницу? Всё пять кварталов.

В версии Кляйна Найс облачилась в восточный наряд и поведением чем-то напоминала смесь китайской-японской простушки, которая нарочито коверкает слова изображая акцент.

– Нет, маршрут прежний, – он подался вперед, прикрыл рот и сглотнул, пытаясь отогнать рвущееся наружу нутро.

– Как вам помочь?

– Окно открой, тут воняет, – расстегнул ворот, попытался дышать как можно чаще.

Почувствовал, что сил нет терпеть. Высунулся из окна и оставил дополнительную полосу в разметке дороги. Сплюнул кислый остаток, поднял голову. Поймал на себе невинный взгляд округлых глаз. Маленькая девочка в соседней машине, красный бант, дурацкий хвостик. Заметив Питерса, мать убрала ребенка от окна. Осуждающий взгляд.

«Ну, а ты чего ждал, – пронеслось в голове, – свинья».

Вернулся в салон, отер край рта ладонью, хотелось напиться.

– Тяк луше? – затянул азиатский образ Найс.

– У тебя тут что, азиаты катались? Сменить алгоритм на европеоидный, – тяжело дыша выдавил он.

– Компания «Сейв Кэб» приносит свои извинения, мистер Кляйн. Изменить настройки в подкатегории «Еду один»?

– Вот тебяе на! – успел сказать Питерс и надув щеки, вновь нырнул головой в окно.

– Как некрасиво.

– Шла бы ты, – усмехнулся он, сплевывая остатки вчерашнего завтрака, повертел головой, разминая шею. – Вот, так-то лучше. И чего я еще о тебяе не знаю?

– Сэр?

– Да я не про тебя! – отмахнулся и достал сигарету из пачки. – Слушай сюда, цыпа.

– Я вся во внимании.

– Значит так, мой сладкий бубалех 13 . – Найс игриво подняла бровь, а Эндрю прикурил, – по завершению этой поездки меняем все настройки, – пустил дым в потолок.

13

Бубалех – вымышленный напиток, впервые упоминался в фильме «Не шутите с Зоханом», который был выпущен в 2008 году.

– Всё?!

– Да, параметры такие. Низкий мужской голос с визуальным образом Санты в кожаном трико и клепаной портупеей на голом торсе. Приветствие по началу движения: «Ну, привет, сахарок!» Акцент русский. Поняла?

– Подобные настройки входят в платный пакет.

– Да и черт с ним, списывай! – махнул он рукой и засмеялся в голос, – чего не сделаешь ради друга, – растирая брови, прошептал он, пытаясь унять приступ смеха.

Проехали Риверсайд Драйв, свернули на Генри-Гудзон-Парквэй. За эстакадой угадывались темные воды реки. Машина сбавила ход, подъезжая к мосту Вашингтона. Он смотрел на сменяющийся за окном пейзаж. Всё как в детстве. Попытался представить того маленького мотоциклиста, что рассекал по воле его мысли в окне пригородной электрички. Ухаб, овраг, переезд. Воображаемый гонщик был неудержим, и даже когда поезд нырял в тоннель, он слышал, как шипованные колеса рвут грунт где-то там и готовы вернуть храбреца, стоит лишь тьме тоннеля скрыться под напором открытого неба. Так было в детстве. Эндрю попытался вернуть былой образ, а не вышло.

– Премиум подписка не была продлена вовремя. Включаю рекламу, – информировала Найс.

Загрузка прошла полный цикл по часовой, логотип «Сей Кэп» стал цветным. Затемнение. В центр экрана выпрыгнул сияющий округлый логотип с идущими от него лучами радиации. Задорные глазки, рисованная улыбка во все тридцать два.

– И вновь история о скупом немце, – улыбнулся Эндрю, – вот почему нельзя настроить автоплатеж, – прислушался, – хм, знакомый мотив.

По экрану скакал текст песни, как в караоке: