Цифровой призрак 2. Доппельгангер

– Не аргумент, – усмехнулся я. – Может, он купил билет, долетел и сидит теперь там себе, играет с пенсионерами в скраббл.

Она проигнорировала шутку, будто не услышала или просто не захотела до нее снисходить.

– Выследить было нелегко, он защитился, – увлеченно продолжила Вероника, сжимая в руках мой бумажник, который я пока не решался у нее отобрать, чтобы не сбить настрой. – Но потом, вспомнила, он присылал мне фотку, которую просил удалить, а я не смогла – он там маленький-маленький. Еще в детском саду. В костюме зайца, с пакетом конфет. Ты б его видел, – она расплылась в улыбке, а я поймал момент, что бы аккуратно выхватить свои вещички из ее цепких лапок. – Никак не могла удалить ее! Такая прелесть же! К тому же она же детская, его там и не узнать совсем. Но на ней остался след. Цифровой. И знакомые компьютерщики его пробили. Так я узнала, что квартира, в которой он жил – сгорела. Владелец исчез, и я почти отчаялась, решив, что след его теперь навсегда для меня потерян. Но потом вспомнила о тебе…

Она выдохнула, будто запал наконец иссяк, и говорить что-то еще больше не было сил.

– А на меня-то ты как вышла? – спросил, удивленный тем фактом, что Юркина мифическая Ника – это Вероника, хозяйка бара, обчистившая мои карманы.

– Это было еще сложнее, чем найти настоящий Юркин адрес, но у меня есть связи, и я упорная.

«И немного упоротая», – подумал, но вслух не сказал, а она продолжила:

– Но может быть, мы вернемся в зал, пока сюда кто-нибудь не вломился и не увидел, что ты сотворил с дверью? И я расскажу все, попивая пиво. Ты же теперь знаешь, что я не опасна, и у нас одна цель – найти Юрку.

– Хорошо, но при условии, что ты больше не будешь ничего у меня тырить. И не будешь мне врать. Это я отличу, я еще и не такое умею.

– Не буду! – она подняла руку, словно приносила клятву. – Тем более, там что-то и музыка стихла уже, как бы нас тут не застукали. Я же действительно владею баром, и меня многие в городе знают. Не хочу, чтобы поползли сплетни, что зажимаюсь по туалетам непонятно с кем. – И тут же добавила: – Без обид…

Но я уже почти не слушал, я прислушивался…

«Музыка стихла…» – сказала она, и это как молотом по башке ударило. Приложил ухо к двери и понял, что действительно не слышу ни веселого гомона, ни задорных мелодий. Это означало, что либо посетители бара решили, что устали от шума, и тишина – новый тренд, либо то, что «фрилансер» опять на меня вышел.

Легонько приоткрыл дверь и выглянул в коридор. Отделка стен под темное дерево не отличалась особой оригинальностью и не давала почти никаких отражений, поэтому отследить что-то из укрытия не представлялось возможным.

– Что там? – спросила Ника, и я на нее цыкнул, давая понять, что сейчас нам обоим лучше бы помолчать. Она спорить не стала, но подошла ближе, пытаясь тоже выглянуть наружу. «Наружа», перекрываемая мной, не поддалась, и Ника отступила.

– Иди за мной. Начнется заваруха – беги со всех ног как можно дальше, поняла?

Она угукнула, и мы вышли в коридор.

Никогда еще не видел, чтобы бар выглядел так жутко и завораживающе одновременно. Все стояло на своих местах – недопитые бокалы, недоеденные закуски, светомузыка продолжала крутиться, но в самом помещении было неестественно тихо. На барной стойке стоял шейкер, рядом в креманке – растаявшее в жижу мороженое, часть которого пролилась на столешницу.

Я сделал шаг вперед, чтобы выйти из коридора в зал, но для этого потребовалось усилие. Ника, за что мне отдельно хотелось ее похвалить, держалась позади и не произносила ни слова.

Сердце екнуло, когда услышал тихий протяжный свист: «Фью-у-уть… Фью-у-у-у-уть».

Нас взяли за жопу. И самое обидное, что жопы теперь было две.

Глава 3

Включен боевой режим.

«Фью-у-уть».

Самый отвратительный звук на свете, знаменующий, что мне, скорее всего, надерут задницу.

«Фью-у-у-у-уть».

Я снял со стены небольшую картину, пытаясь определить, хватит ли ее веса для приличного удара. Ответ не порадовал, но больше ничего под руку не попалось.

Я шел медленно и тихо, Вероника не отставала. Ни вопросов, ни паники, ни мельтешения… Спокойная как удав.

Что-то все-таки она о себе не договаривала…

«Фью-у-у-у-уть».

«Фрилансер» продолжал посвистывать, и как мне показалось, угощался пивом, сидя на поскрипывающем кожаном диванчике.

Коридор все не заканчивался, а я двигался медленно, пытаясь заглянуть в зал, но при этом не спалиться. Нужно было оценить обстановку, и отбиться с минимальным уроном. Ближайшая дверь – та, что ведет в кухню, но чтобы пройти в нее, нужно завернуть в зал. Удирать через запертое окно в туалете – пустая затея. Если я пропихну Нику, на шум обязательно явится «фрилансер», а драться в замкнутом пространстве с человеком с дробовиком – идея не на пять с плюсом.

– Арте-емка… – почти пропел мой противник, не вставая с места, и, кажется, отхлебнул еще пива. – Выходи, подлый трус.

По тому, как шел звук, я смог примерно оценить положение. Свистун сидел за угловым столиком, чтобы просматривать весь зал, в ожидании, когда я в нем появлюсь.

Нужно было срочно что-то придумать, чтобы отвлечь его, но из головы не шли другие вопросы. Как он нашел меня? Я не попадал в новости, не воровал деньги, не угонял тачки. Вообще, делал все максимально тихо и неприметно. Но он четко идет по следу, хотя я, как мне казалось, совершенно не оставляю его. Любое ДТП, ограбление или даже заявление на странное поведение – и все, спалился. Но ничего такого не было! У меня получалось избегать по возможности камеры, использовать «Цифрошум» и маскироваться с помощью очков, кепки, бороды и капюшона.

«Может, он как-то отслеживает меня по способностям? – закралась в голову случайная догадка. – Вдруг, он как-то чувствует мои «вибрации». Не зря же «костюмчик» Андрей что-то говорил про колебания и прочую лабуду. Стоит обдумать, но не сейчас…»

– Арте-емка… выходи-и… – нараспев произнес «фрилансер», и по скрипу кожаной обивки стало понятно, что он встает. Пришла пора действовать.

Я бросил картину вперед, и она еще в полете разлетелась на куски – выстрел пришелся точно в цель. Ника позади меня завизжала! Я и сам с радостью завизжал бы, вот прям разорался бы во всю глотку противным писклявым ором, но, конечно же, не мог позволить себе паниковать.

– Пошел ты в жопу! – рявкнул я и, сорвав со стены еще одну картину, всучил Нике и шепнул: – Кинешь в проход, когда скажу.

Она кивнула.

– Выходи, поговорим, – произнес «фрилансер», и я хохотнул, понимая абсурдность этого приглашения. – И даму твою домой отправим, чтоб не мешала взрослым дядям разговаривать. Хорошо?

– За дебила меня держишь? – спросил, срывая со стены витиеватый двойной светильник, который больше походил на новомодное коромысло. – Дробовик выкинь, тогда поговорим.

– Не дури, куда ж я его выкину?

Когда «фрилансер» во второй раз нашел меня, стало ясно, что убивать он не собирается, но потрепать вполне может. Раненого вести проще, к тому же он явно ловит кайф от того, что делает. Уверен, если бы у него была задача меня убить, он сделал бы это со смаком еще в первую нашу встречу.

– Я не веду переговоров с террористами! – выкрикнул, пытаясь заговорить зубы, чтобы правильно все разыграть.

«Фрилансер» крут, но и он не железный. Мне бы только подобраться к нему, пробить защиту, переиграть в поединке воли – и он будет мне не страшен. Даже его дробовик – всего лишь инструмент. Воля – вот что решает.