Цикл Дегона. Книга 1. Бог-амфибия

Стараясь оставаться на расстоянии вытянутой руки от корабля, я начал двигаться вдоль его корпуса, чтобы добраться до иллюминатора, который вел в салон Немо. Мне приходилось отчаянно работать ногами, сопротивляясь силе течения, пытавшегося отнести меня от корабля. Прошло несколько минут, прежде чем мне удалось приблизиться к большому изогнутому стеклу. Я изо всех сил принялся колотить в него кулаками. Удары об иллюминатор корабля отдавались глухим эхом. Если изнутри стекло иллюминатора было прозрачным, то снаружи заглянуть в корабль было довольно сложно, и я видел лишь расплывчатые очертания. Как бы то ни было, я заметил в салоне какое-то движение, что свидетельствовало о том, что на борту остались люди, которым посчастливилось выжить после катастрофы.

Когда внутри услышали мой стук в иллюминатор, салон, казалось, ожил: все засуетились, а три или четыре человека подошли к стеклу и начали усиленно жестикулировать. Мне показалось, что я узнал в одной из фигур Немо, но все же не был в этом вполне уверен. Еще раз ударив ладонью по стеклу, я развел руками и пожал плечами, чтобы показать, что не знаю, как мне поступать дальше. Немо, похоже, понял меня, так как он тут же начал жестикулировать в ответ. Капитан попеременно показывал то вниз, то на корму корабля, пока я наконец не понял, что он имеет в виду. Только сейчас до меня дошло, почему Немо решил показать мне «Наутилус» перед тем, как я должен был покинуть борт. Очевидно, он хотел обратить мое внимание на шлюз в нижней части корабля, через который я мог проникнуть внутрь. Даже сейчас, когда «Наутилус» лежал на боку, в шлюз, видимо, можно было заплыть.

Я энергично закивал, показывая Немо, что понял его, махнул в том же направлении, что и он, и уже хотел отплыть от иллюминатора, как вдруг Немо стал жестикулировать еще активнее, так что мне пришлось вернуться и прижаться лицом к стеклу. Немо так мотал головой, что у него растрепались волосы. Он все время показывал то на пол, то на потолок, то на стены и торопливо делал какие-то знаки, смысла которых я не понимал. Было ясно, что он пытается что-то сказать мне, но я никак не мог сообразить, что именно. В течение целых пяти минут я висел перед иллюминатором, в то время как Немо с другой стороны иллюминатора пытался выиграть чемпионат мира по жестикуляции. Затем я решительно покачал головой, повернулся и поплыл к корме.

Нельзя сказать, что я не обратил внимания на его предупреждение. Но как я ни осматривался, не замечал ничего такого, что могло бы представлять для меня опасность. Здесь даже рыб не было. Озеро вокруг «Наутилуса», казалось, вымерло. Мне опять бросился в глаза матовый цвет корпуса корабля. Черно-синий металл, из которого был построен этот фантастический корабль, потускнел и стал почти бесцветным, причем по всей поверхности, а не в отдельных местах, что свидетельствовало бы о столкновении или взрыве. Испытывая любопытство, но при этом стараясь соблюдать осторожность, я подплыл к обшивке «Наутилуса» и вытянул правую руку.

Стальная обшивка по-прежнему поблескивала, но она была полностью покрыта тонким черным налетом, который, будто резиновая упаковка, обтягивал корабль, повторяя каждый выступ, впадину и шов. Уже через секунду я понял, о чем предупреждал меня капитан Немо. В тот самый момент, когда мои пальцы коснулись черного налета, по его поверхности прошла дрожь и что-то вроде беспалой руки вспучилось и мягко, но очень сильно обернулось вокруг моего запястья. Я в отчаянии дернулся назад, но каким бы тонким и мягким ни казалось черное вещество, на самом деле оно было невероятно крепким. Эта масса с такой силой удерживала мою руку, как будто приросла к ней. В следующее мгновение я почувствовал, как у меня кровь стынет в жилах…

Черная масса обернула мою ладонь и часть запястья наподобие отвратительной перчатки. Но этим она не ограничилась и продолжала медленно, но неудержимо ползти вверх по моей руке! Вскрикнув, я изо всех сил начал дергать ногами и в результате, конечно же, коснулся ступнями обшивки и прилип к ней. Выгнувшись, я отчаянно стал вырываться, но ничего не получалось: я не сдвинулся ни на дюйм. Чувствуя, как это отвратительное вещество все быстрее и быстрее поднимается по моим рукам и ногам, я внезапно вспомнил о мертвых телах на дне моря. Возможно, их удерживали не только тяжеловесные костюмы, но и что-то другое.

И тут я заметил какую-то тень. Я повернулся, насколько мне позволяло мое катастрофическое положение, и… Господи, может, я уже обезумел от страха? Не веря своим глазам, я узнал широкоплечую фигуру, облаченную в водолазный костюм, которая быстро приближалась ко мне. Этот человек энергично размахивал руками, и хотя я не понимал значения всех его жестов, все же догадался, что следует делать, и прекратил дергаться. Человек кивнул, снял с пояса какую-то стеклянную емкость и прикрутил к ней приспособление, напоминающее огромный опрыскиватель для насекомых. Сделав вокруг меня крюк, он остановился на почтительном расстоянии от корпуса корабля и поднял свой странный инструмент. Из емкости вылилось облако желтоватой жидкости и под воздействием течения расплылось по черной поверхности «Наутилуса». Там, где эта жидкость коснулась черного вещества, оно начало сереть, расслаиваться и уже через пару секунд превратилось в мутную вязкую слизь. Мой спаситель удовлетворенно кивнул, поплыл обратно и вновь задействовал свое необычное оружие, используя течение так, чтобы жидкость распределялась по максимально большой площади.

Неожиданно капля этого желтого вещества коснулась моей кожи. Я закричал от боли. Одна-единственная капля раскаленным железом обожгла мою руку, оставив кровоточащую рану размером с шестипенсовик. Это была кислота. Человек в водолазном костюме опрыскивал черный налет настолько сильной кислотой, что она разъедала даже корпус «Наутилуса», протекая в дыры, образовавшиеся в черном налете. Через несколько секунд моя рука стала болеть.

Сперва это было лишь жжение, но затем оно достигло такой интенсивности, что я вновь закричал от боли. Черное вещество, удерживавшее меня на месте, сделалось серым и начало крошиться. Очевидно, кислота разрушала не только те слои плазмы, к которым она прикасалась, но и въедалась в нее все глубже и глубже. По мере того как вещество разрушалось, боль в моей руке росла. И когда ужасная черная перчатка наконец-то спала с меня, я увидел, что до самого локтя моя рука стала красной от собственной крови.

Когда мой спаситель схватил меня под руки и потащил за собой, я уже почти потерял сознание и, пребывая в состоянии, близкому к трансу, отмечал про себя, как он плывет со мной к шлюзу, стараясь держаться подальше от обшивки «Наутилуса». В голове у меня помутилось, и, вскоре после того как мы доплыли до шлюза, я потерял сознание. Но перед этим я успел увидеть лицо своего спасителя. А также лицо второго человека в водолазном костюме, который ожидал нас в шлюзе.

Это были люди, которых я очень хорошо знал. Говард Филлипс Лавкрафт и его телохранитель Рольф.

В доме было тихо. Звуки, которые доносились с улицы, звучали приглушенно и неестественно. Даже свет казался бледнее, а тени длиннее и гуще, чем обычно.

Северал на мгновение задумалась о странной ситуации, в которой она оказалась. Ее состояние было… ужасным. С одной стороны, она вполне понимала сложившиеся обстоятельства и анализировала их с педантизмом ученого. С другой стороны, она чувствовала, что сходит с ума от страха и охватившей ее паники. Но это была какая-то новая, незнакомая ей ранее разновидность страха. Этот страх заглушал все ее душевные порывы, сужая и в то же время обостряя способности сознания. И это было удивительно.

Она взглянула на часы. Было почти одиннадцать. Пение на рыночной площади в течение последнего часа становилось все громче и громче. Когда наступит полночь, голоса сольются в громкий хор фанатичных криков десятков ртов. Они будут призывать его. Северал удивленно нахмурилась, осознав то, о чем только что подумала. Откуда она узнала об этом? Почему она внезапно узнала о том, о чем узнать никак не могла? Ответить на свой вопрос она не смогла и поэтому отложила решение внезапно возникшей загадки на потом, как и решение многих других загадок. Роберт велел ждать в этом доме до восхода солнца, причем он приказал ей каким-то странным образом, так что теперь она не могла ослушаться его.