Цикл "Детектив Киёси Митараи. Книги 1-8"

Внезапно грудь Флоранс пронзила такая обжигающая боль, что она завопила во все горло. Возле уха раздался свист. Замахиваясь кнутом, разъяренная женщина хлестала ее по груди. Ее вид был настолько устрашающим, что мужчины попятились назад.

Удары сыпались градом. С громкими криками женщина без разбора била Флоранс по плечам, шее и скругленной спине. От нечеловеческой боли сознание вновь начало ее покидать. Внезапно Флоранс поняла, что лежит на боку на холодном полу. Виднелся силуэт аристократки, чьи плечи сотрясались от безумного гнева.

– Грязная тварь! – услышала Флоранс крик женщины. – Быстро приведите мне следующую!

Один мужчина продолжал стоять возле ее голого тела, другой сорвался с места. Флоранс не могла даже пошевелиться. Боль была настолько чудовищной, что она, казалось, развалилась на части. Будто это горящее тело принадлежало не ей, а кому-то другому.

Аристократка подлетела к ней и ударила ее ногой в живот. Видимо, ее привело в бешенство, что она так и продолжала здесь лежать.

– Увести ее обратно!

Мужчина схватил Флоранс за руку и потащил за собой. Едва не теряя сознание, она смотрела на собственные голые ноги, скользившие по плитке. И тут заметила, что за ней по полу тянется красная струйка. На нее нахлынул чудовищный стыд. У нее начались женские дни!

Комната содрогнулась от пронзительного плача. Одновременно с ним нагое тело Флоранс грубо толкнули в угол, и она больно ударилась головой и плечами.

Виена! Ее тоже привели сюда и грубо раздевали. Тогда она пыталась держаться, но сейчас горько рыдала, как ребенок. Насколько же сильными были ее ужас и отчаяние, когда за ней пришли в темницу! Она ведь и не подозревала, что ее очередь настанет этим вечером.

Одежду Виены небрежно швырнули в угол комнаты. Возле нее Флоранс различила и собственное платье. Тут область внизу спины прожгла боль – ее вновь ударили кнутом. Рядом с собой она увидела вампиршу с дьявольским оскалом.

– Ты омерзительна! Мне противно даже смотреть на твое лицо. Быстро надела свое тряпье и пошла вон из этой священной комнаты! Здесь не место таким грязным животным, как ты!

Забыв про стыд и правила приличия, Флоранс в спешке поползла на четвереньках к своей одежде. Ей уже не было никакого дела до своей непристойной позы. Нагота действительно превратила ее в животное.

Одежда Флоранс и Виены смешалась в одну кучу. Но хотя она не помнила себя от страха, ей вдруг пришла в голову идея. Притворяясь, будто ищет свои вещи, она быстро схватила свою прежнюю одежду, которую отдала Виене. Не успела взять ее, как к ней подошел стражник и, даже не дав ей времени одеться, поднял ее на ноги. Флоранс попыталась укрыть от его бесстыжих глаз хотя бы свою наготу спереди.

– У тебя тоже, что ли, как у той рыжей? – пробормотал он.

Флоранс вдруг поняла, что имела в виду девушка, сказавшая, что Зази должна была умереть раньше. У нее тоже были крови. Значит, в этом случае убийство девушки откладывали. И у нее были прелестные рыжие волосы, так что стражник говорил про нее. Благодаря тому, что в роковую ночь у Флоранс начались месячные, она едва избежала смерти. Не иначе как снова вмешался Господь!

Пока стражник грубо поднимал ее, Флоранс рассматривала сидевшую на коленях Виену. Затем ее, голую, тоже начали толкать к той жуткой коричневой кукле. За ней с кнутом в руке, словно за стадом овец, шла аристократка.

Повернувшись в ее сторону, Виена прокричала сквозь слезы:

– Прощай, Флоранс!

I

Когда стражники вывели в коридор обнаженную Флоранс, сжимавшую в руках одежду, позади раздался оглушительный крик Виены, возвещавший о ее смерти.

Вернувшись в камеру, она заметила кровь, струящуюся из ран от кнута. Все тело ныло так, что ей было трудно даже согнуться. Полосы на груди горели от боли. Неприятно, что их было видно из-за выреза на платье. Девушка спешно накинула на себя одежду.

«Прощай, Флоранс!» – раз за разом слышала она последние слова Виены. Всякий раз, как вспоминала их и ее предсмертные крики, все внутри начинало сжиматься. «Из-за кровотечений ее убили вместо меня», – раз за разом думала Флоранс.

От мысли о том, что испытала Виена, когда за ней внезапно пришли в камеру, Флоранс хотелось вырвать у себя все изнутри. Какая же страшная вина лежала на ней! Она не хотела, чтобы так получилось, но помешать стражникам никак не могла.

Несколько часов кряду Флоранс ничего не могла делать и лишь неподвижно сидела в углу темницы. За короткий промежуток случилось столько всего, что голова шла кругом. Радости за свое спасение она не ощущала – и даже не допускала такой мысли. Осталось лишь глубокое чувство унижения от того, что она совершенно потеряла человеческое достоинство.

К счастью, истерзанное тело Виены в камеру не вернули. Прошло бог весть сколько времени, а одна из девушек в камере все продолжала рыдать. Сидя с отсутствующим видом, Флоранс слышала ее голос, но не вслушивалась в него.

Настала ночь. Внезапно она поняла, что в коридоре стоит гробовая тишина и никого не видно. Резко придя в себя, Флоранс на коленях придвинулась к решетке. Просунув лицо через прутья, вгляделась в конец коридора и не поверила собственным глазам. Стражника не было. Неужели этой ночью он вернулся к себе?..

– А где тюремщик? – спросила Флоранс у девушки, сидевшей чуть поодаль.

– Ушел, – ответила та.

Флоранс ощупала потайной карман лифа, однако пилы внутри не нашла. Тогда проверила юбку, но там была лишь веревка. Она растерянно сидела, но тут к ней подошла рыдавшая давеча девушка. Запустив руку в карман, она извлекла оттуда пилу и передала ее Флоранс.

– Вот. Она тайком отдала мне ее перед тем, как ее увели.

У Флоранс увлажнились глаза. Какая же Виена была чудесная девушка! Способная на отважные поступки, ей самой непосильные… Флоранс поняла, что та девушка плакала оттого, что была тронута жертвенностью Виены.

В ней проснулся боевой дух. Она должна была сбежать, в том числе ради Виены. Сегодня ночью Бог давал ей последнюю возможность сделать это. После того как ее унизили, словно животное, жизни ей уже было не жалко.

Не откладывая дело в долгий ящик, она тут же принялась пилить прут. Не хотелось оставаться здесь ни одной лишней минуты. В память о Виене она обязательно выберется отсюда и спасет вместе с собой оставшихся девушек.

Не думая ни о чем другом, Флоранс исступленно двигала пилой. Оставалась всего пара миллиметров, но даже на них ушло два часа. И вот наконец лезвие прошло насквозь! Хотелось кричать от радости. Флоранс аккуратно положила пилу в углу камеры. На один тонкий прут ушло добрых пять вечеров!

Она схватилась руками за нижнюю часть прута и, зажмурив глаза, взмолилась:

– Господи, дай мне сил согнуть его!

Потянула его изо всех сил, и вся решетка заскрипела. Прут начал медленно сгибаться в ее сторону. Казалось, если она остановится, то он уже не будет поддаваться, поэтому Флоранс напрягла все свое тело.