Цикл "Детектив Киёси Митараи. Книги 1-8"

– Я совершенно уверен, что ее застрелили.

Тут внезапно раздался крик, который меня напугал. Я попытался понять, что произошло. Оказалось, кричал Инубо. До меня не сразу это дошло, потому что голос его звучал совершенно как женский.

– В чем дело? – спросил я Инубо с ощущением, будто смотрю продолжение кошмарного сна. Он закрыл лицо руками, как ребенок. В этом положении он соскользнул с кресла и упал на дорогой с виду ковер. Затем с грохотом стукнулся лбом о стоявший перед ним стол, его мясистые плечи задрожали, и он зарыдал, как маленькая девочка. Я был ошеломлен.

В этот момент раздвижная дверь открылась, и в комнату вошел крупный мужчина, которого я видел раньше, когда тушили огонь. Он держал в обеих руках поднос с пиалами для чая. Позже оказалось, что его фамилия – Мория. Позади него шел Фудзивара. Он нес поднос со сладостями. У Фудзивары было красивое лицо, как у актера театра кабуки.

Попросив разрешения войти, они заметили, что происходит с хозяином.

– Ой, что случилось?! – закричал Мория. Он спешно поставил поднос с пиалами на стол и, присев рядом с хозяином, стал интенсивно растирать его спину.

– У вас что-то болит? Вызвать врача?

– Нет, не надо, – буркнул в ответ Инубо и убрал руки от лица.

Его бледные щеки были мокры от слез.

– Эй, Мория, ты запирал окна в комнате, где умерла госпожа Хисикава? – спросил Инубо, подняв заплаканное лицо.

– Запирал, – твердо ответил здоровяк с глубоким поклоном, – госпожа Хисикава сказала мне, что хочет перед сном немного поиграть на кото, я зашел в комнату на третьем этаже и все проверил. Там было открыто только одно окно, и я запер его. Так что все окна были заперты.

– Как же это страшно, как страшно!

Инубо, не стесняясь слуги, издал еще один вопль, закрыл лицо обеими руками и громко зарыдал.

– Так что случилось? – не понимая, в чем дело, я снова задал тот же вопрос, на этот раз крупному мужчине по фамилии Мория. Но он, похоже, тоже не зная причины, взглянул мне в лицо, а затем уставился в пространство, качая головой.

– В чем же дело? – в свою очередь спросил он нас.

– Госпожа Хисикава, – сказал Сакаидэ, – ей выстрелили в лоб и убили.

Когда Мория услышал это, его лицо исказилось. Глаза, и так большие, раскрылись до предела и чуть не выпали из орбит, кровь моментально отлила от лица. Нижняя губа отвисла, обнажив кончик языка и передние зубы, слегка потемневшие от табачной смолы. Я боялся, что из-за всего этого заплачет даже он.

При этом он не произносил ни слова, и в комнате воцарилась напряженная тишина.

Я и сам сохранял молчание. У меня появилась своя причина не говорить. Надо было о многом подумать. Я видел и пожар на третьем этаже, видел эту комнату и когда пламя сбили, и в ней только слегка тлело. В комнате были очень большие окна. С внешним миром ее связывала единственная дверь, ведущая на лестничную площадку с раковиной.

Слуга теперь подтвердил, что перед происшествием все стеклянные окна были заперты. Я почему-то думал, что их заперли после него. Потому что иначе ничего невозможно было объяснить. Ведь замки на окнах были неудобные, винтовые. Чтобы их запереть, нужно много времени. И дверь с лестницы, единственная дверь в этой комнате, тоже была заперта. Тогда как вообще можно было застрелить Сатико Хисикаву внутри комнаты? Я снова и снова думал об этом.

Может быть, госпожа Хисикава сама отперла замок? Картина происшествия оставалась неясной. Если кто-то сумел ее застрелить, то кто запер дверь?

И был еще один вопрос. С чего они все напуганы, как маленькие девочки? Оставалось думать, что они одновременно сошли с ума.

– Это правда? – спросил Мория, прервав мои мысли.

– Правда, я сам видел. Если не веришь, поднимись на третий этаж, посмотри на лицо госпожи Хисикавы, она лежит там на постели, – сказал Сакаидэ.

– Как это может быть! Точный выстрел! Так не бывает! – пробормотал в ответ Мория.

– Вот здесь такая большая дыра, и внутри видно пулю.

Я удивился, когда Сакаидэ это сказал. Я не знал, что он проверил все до мелочей. Мне стало интересно, кто этот старик.

Когда я увидел владельца «Рюгатэя» в таком состоянии, я понял, что несколько высокомерное поведение этого человека до сих пор было всего лишь бравадой. На самом деле он крайне неуверенный в себе человек.

– Что значит «точное попадание»? – тихо спросила Кайо. Однако никто ей не ответил. Даже на самый невнимательный взгляд за всем этим таился какой-то глубокий смысл.

Все еще стояла тишина, и я решил задать еще один вопрос:

– Ведь в той комнате на третьем этаже все окна и двери были заперты? Дверь тоже была заперта на замок.

Тишину никто не нарушил. Инубо наконец вяло приподнялся и снова сел на свое место. Мория и Фудзивара наконец расставили пиалы перед всеми присутствовавшими.

– Пожалуйста, – сказал Фудзивара, подавая мне пиалу и ёкан [389] на блюдечке.

Как раз в этот момент я взглянул на Кайо.

– Я не люблю ёкан, – сказала она.

– Что, правда? – спросил я.

Мория и Фудзивара собирались сразу уйти, но я задержал их:

– Подождите. Пожалуйста, скажите мне вот что. Та комната на третьем этаже была заперта. Вы в этом уверены?

389

Ёкан – сладость, напоминающая мармелад. Готовится из красных бобов адзуки.

– Да, это верно, – ответил мне Мория, не двигаясь с места.

– Комната была закрыта, не так ли?

Когда я спросил еще раз, Мория и Фудзивара молча кивнули.

– Все именно так, и вы это видели. Больше мы тоже ничего не знаем.

– Тогда откуда же застрелили госпожу Хисикава?

– Нельзя, нельзя, не надо говорить этого! – Кадзуо Инубо вытер слезы тыльной стороной ладони и снова заговорил слегка высокомерным увещевающим тоном: – Мы, любители, не должны делать такие вещи без разрешения.

– Тогда что нам делать? Оставить все полицейским, раз они скоро приедут? – спросил я.

– Наверное, да, – Инубо глубоко кивнул.

– Но если мы сами не поймем ситуацию, то и полиции не сможем объяснить, что произошло, – сказал я.

На эти слова Инубо быстро замахал руками перед лицом:

– Нельзя, нельзя, не надо так говорить! Мы можем тут навредить. Дилетанты не должны вмешиваться.

Я не мог его понять. Его позиция была – не в свое дело не суйся, чтобы не было беды. Однако же погиб человек. И даже если никуда не соваться, беда уже произошла. С ним невозможно было согласиться, и я намеревался продолжить. В этот момент раздвижная дверь, через которую только что вошли Мория и Фудзивара, распахнулась, и в проеме появилось лицо девушки в розовом кардигане поверх белой пижамы. На ее загорелом лице сияла белозубая улыбка, а черты его были так красивы, что я на мгновение опешил. Эта экзотическая красота выглядела немного неожиданно в здешней сельской местности.