Цикл "Другие". Мирный Воин
Шрифт:
Раф дернул бровью.
— И че? Ну, хочет один посидеть. Че в этом такого-то? Опух от тебя, наверное.
— Так я же с ним хочу побыть, — возразил Майки. — А он уходит. Получается, что свое слово не держит. Лидеры так делать не должны. Обещал — значит, должен сделать. Разве нет?
Раф минуту смотрел на Майки каким-то насмешливо-озадаченным взглядом, а потом засмеялся в голос и вернулся к комиксам.
— Да ты его достал просто, — заявил он, качнув головой. — Лео же это… как там Донни говорит? Интроверт, во! То есть натура тонкая, направленная внутрь себя, настроенная на глубокое саморазвитие и постоянное совершенствование.
— Но он же обещал! Он сказал мне!..
Раф треснул Майки по макушке сложенными комиксами.
— Дурень! Нельзя так навязываться и вечно лезть в чужую жизнь. У тебя что, своей, что ли, нет? Что ты за ним хвостом таскаешься и достаешь? Заняться нечем?
Майки хлопнул глазами и отрицательно мотнул головой.
Да, раньше бывало — Лео мог на него огрызнуться и отогнать, когда был занят, но теперь же все по-другому. Он обещал. И Майки балдел от этой возможности всегда быть рядом со старшим братом, который казался ему чем-то недосягаемым и почти волшебным.
— А что мне делать еще?
— Иди ковер пропылесось за него, — Раф скривился, рассматривая помятые об макушку брата комиксы. — Ди новый агрегат собрал для поддиванных фантиков и оберток. Можешь испытать.
Майки вздохнул и поднялся. Похоже, тут его никто не понимает.
— Думаешь, мне не хочется поиграть с ним в морской бой? — уже на пороге настиг его голос Рафа.
Майки обернулся, но лицо брата было спрятано за комиксами.
— Хочется, еще как хочется. Но я же вижу, что ему не особо это в радость сейчас, вот и не лезу. Пусть побудет один, если хочет. Иначе однажды вообще от нас свалит.
Майки вздохнул и вышел.
***
Лео захлопнул книгу и сжал голову руками, несколько раз мотнув ей из стороны в сторону.
Сосредоточиться не получалось. Он старался. Всматривался в строки, по два-три раза перечитывал предложения, но они никак не хотели выстраиваться в ровный понятный текст и наполняться смыслом.
«Надо просто переключиться, — решил он и отложил книгу. — Потом вернусь к ней».
Лео взял кисточку и тут же бросил, вспомнив, что Майки просил с ним порисовать вчера.
Отвернулся, вскинул руки в стойку, но сделав два шага по схеме ката, споткнулся и распахнул глаза.
Все валилось из рук.
«Рафу нужно будет устроить дополнительный спарринг завтра. Скажу Учителю, а то его защита больше похожа на жалкую пародию. Это опасно — такая безалаберность. Это я жалею его в бою, а однажды не пожалеет никто…»
Он уронил руки, ударился лбом в стену и съехал по ней на пол, свалившись на колени. На столе тут же вспыхнул свет — лампа среагировала на звук в комнате.
«Донни хотел сходить на свалку за какими-то проводами… а еще просил помочь перевести схемы с японского. Почему Мастер не может ему помочь? Почему всегда именно я?! Боги, как я устал… где моя-то жизнь? Почему я вечно должен все делать для всех, а стоит только попросить хоть что-то для себя, как тут же будет „ты же обещал“? Я же не обещал превратить свою жизнь в склад чужих интересов…»
Перевернувшись спиной к стене, Лео сел и обхватил колени руками.
«Обещал, — сознался он сам себе. — Я же старший. Отец сказал, что я лидер, а лидер — это ответственность. Как я Донни одного отпущу на свалку? Вдруг что-то случится. А Рафа как оставить и отстать от
него, если первый же реальный бой может стать его последним? А Майки… почему ему нужно столько внимания? Как ребенок просто…»Лео прикрыл глаза, устало упершись лбом в колени.
«Если бы я был один… я бы смог гораздо больше для себя самого. Я бы стал кем-то великим или важным. Я бы мог изменить мир, отвечая за себя одного, наполнить его добром…»
Вздохнув, Лео заставил себя встать и переползти на кровать, закутался в одеяло с головой и постарался успокоиться.
Жизнь обратно не переделаешь, как любил говорить Учитель Сплинтер.
Все так, как оно есть и это надо просто принять.
А как принять, если хочется совсем другого? Как жить с тем, что давит и давит, заставляет раз за разом бросать что-то дорогое и возвращаться к тому, от чего устал?
Лео не знал ответа.
Дверь тихо приоткрылась, едва уловимо скрипнув и заставив его зажмурить глаза…
«Ну, нет, ну, пожалуйста».
***
«Вот далась ему эта чистая гостиная? — Майки повозил пылесосом по полу и выключил его. — Ну, зачем обязательно все по полкам и по местам? Нет бы поиграть сейчас со мной в штурм дивана…»
Он сел прямо на пол и рассмотрел плоды своих трудов. Ему было без разницы, набросано что-то на полу или нет. Он не замечал стопки комиксов на столе и коробки под диваном. Почему Лео это так цепляло и раздражало? Почему он не хотел посидеть вместе сейчас, когда все разошлись и так одиноко, и нечем заняться, и скучно, да еще уже поздно?
Вздохнув, Майки против воли вспомнил разговор с Рафом.
«Вот даже Раф хочет с ним поиграть, и Донни, я уверен, хотел бы рассказать про свои проводочки. Почему Лео не держит слово? Почему он не всегда с нами?..»
Майки поднял голову и улыбнулся, неожиданно сложив в своей голове то, как стал выглядеть старший брат, и эти мысли.
«Я все понял!»
Он вскочил и заторопился в сторону комнаты Лео.
***
— Лео? — Майки заглянул и тут же увидел старшего брата на кровати, завернувшегося в одеяло с головой.
«Вот ему там тепло и уютно, наверное. И сейчас станет еще лучше».
— Лео, послушай.
Он сел и похлопал по одеялу, заставив брата высунуть голову.
— Я все понял, — Майки широко улыбнулся и улегся рядом, обняв Лео за шею. — Это не потому, что ты слово не держишь. Это потому что ты один и слово твое — одно, а нас — трое. И каждый из нас хочет свой собственный кусочек твоего мира, свой кусочек Лео, который бы был только его и ничей больше.
Лео слабо улыбнулся, услышав такое открытие младшего брата.
— Но, Майки, — возразил он. — Если вы растащите меня на кусочки, то Лео вообще не будет ни у кого. И нигде.
— Я это и понял! — Майки сунулся носом ему в шею, обняв еще крепче. — Раф хочет себе кусочек из всего Лео. Из целого. А Донни тоже не будет против такого же кусочка. И я. Вот и получается, что тебя на всех не хватает. И твоего слова тоже. Если ты с Рафом, то как бы не со мной, а если с Донни — то не с нами обоими.
Лео сел и обнял брата в ответ.
— Да уж, — невесело усмехнулся он. — А еще, знаешь, есть вот сам Лео. И ему иногда хочется просто помедитировать или почитать, и тогда он сам с собой, потому что себе же тоже обещал себя не бросать. Может, не надо меня делить, а? Я же не апельсин и не торт. Я не вещь, Майки, я не могу принадлежать кому-то одному, я есть у вас у всех и у себя тоже.