Цикл Молокин 1-3

– Что, еще одна пещера?
– поинтересовался Этан вслух. Другие траны последовали за ними.

Когда они достигли поворота, за которым скрылся Миликен, он был уже далеко впереди. Лед все так же покрывал камень и гравий слоем толщиной в несколько метров.

– Что это?
– Септембер с интересом посмотрел на еще одну ледяную стену.
– Новый туннель?

– Нет.
– Тяжело дыша, учитель вернулся обратно.
– Похоже, пещеры продолжаются бесконечно в северо-западном направлении. Местами лед подступает к острову ближе, в других - снова отступает. Должно быть, эти переходы тянутся по всей окружности острова.
– Он жестом показал назад, на ныне скрытую пещеру.

– На такой глубине, по крайней мере, в этом регионе, вулканическое тепло как результат деятельности вулканов в глубине острова, распространяется вширь, а не вверх. Возможно, мы находимся на уровне, параллельном каким-то горизонтальным течениям магмы.

– Тогда выходит, что, если мы будем следовать очертаниям острова, - указал Септембер, - то сможем оказаться прямо под гаванью, где пришвартован наш корабль.

– Ну, и что из этого?
– спросил Гуннар.

Этан проверил свой излучатель.

– Наше оружие все еще на три четверти заряжено, Гуннар. Мы можем пробить себе дорогу в виде туннеля, ведущего назад. Мы не могли бы пробить камень, но, для того, чтобы растопить лед, энергии у нас предостаточно.
– Он повернулся к Вильямсу.
– Как вы думаете, вам удастся определить, когда мы окажемся под “Сландескри”, Миликен?

– О, Господи… Не знаю… Если учитывать угол нашего спуска из замка… Честное слово, не знаю.

– Постарайтесь изо всех сил. В конце концов, неважно, в каком месте мы выберемся, но вероятность бегства с острова в этом случае увеличивается.

Когда это предположение было сообщено команде, которая к тому времени постепенно вошла в пещеру, новость значительно подняла настроение. Траны, давно уже отдавшие и тело, и душу Тьме, неожиданно приободрились. Возможная встреча с врагами из плоти и крови их устраивала куда больше, чем видения из мира Тьмы.

Коридор продолжался вокруг полузатопленного берега. В одном месте земля была настолько теплой, что лед превратился в черную воду, но моряки категорически отказались шлепать по воде. Этану и Септемберу пришлось тратить бесценную энергию и прокладывать сухую дорожку во льду в виде ступенек сначала вверх, а затем снова вниз, в коридор. Они осторожно продвигались вперед. Было бы крайне нежелательно удаляться от твердой почвы и начинать пробивать дорогу сквозь неизмеримую толщу льда, покрывавшего океан.

Они остановились передохнуть, и некоторые траны оправились настолько, что выразили желание перекусить. Спустя несколько часов, Вильямс осторожно сказал:

– Здесь.
– Он поднял левую руку, указывая под небольшим углом вверх по склону.
– Начинайте здесь. Если нам удастся протаять себе дорогу под углом в сорок пять градусов, мы выйдем на поверхность под кораблем.

– А насколько вы в этом уверены, Миликен?

Учитель мрачно посмотрел на Этана:

– Не очень.

– Честный ответ. Ребята, я начинаю.

Септембер настроил свой излучатель. После нескольких пробных выстрелов ему удалось найти режим, сочетавший довольно широкий луч и достаточную энергию, позволявшую растапливать белый ледяной потолок над ними. Вода потекла им под ноги, создавая неудобство и для транов, и для людей, хотя и по различным причинам.

Этан продвигался непосредственно за Септембером, и вдруг почувствовал, что сердце колотится в груди сильнее, чем этого требует подъем. Дыхание стало частым и тяжелым, глаза метались по круглому туннелю. Он понял, что, если он закрывает глаза, это помогает ему успокоить дыхание и стук сердца, молодом раздававшийся у него в груди. Вильямс дотронулся до его ботинка, и Этан подскочил.

– Клаустрофобия?

Этан, не открывая глаз, повернулся назад и энергично закивал.

– Постарайтесь не думать об этом. Не думайте ни о чем. Попробуйте петь.

Этан послушался, припоминая популярный мотивчик своей юности. Сердце стало стучать, почти как обычно, и дыхание тоже перестало быть таким затрудненным. Концентрируйся, приказывал он себе. Думай просто, как “Мерривилья костер разожгла, костер разожгла, костер разожгла… Мерривилья в пляс пошла…” Только не об этих тоннах и тоннах и тоннах льда у тебя над головой, под ногами и с боков, что сдавливают тебя отовсюду, сдавливают, сдавливают…

Когда пришла его очередь пробивать дорогу, он не смог этого сделать. Он не замерз и не потерял сознания, но один вид твердого, как скала, льда прямо перед ним и сознание того, что сотни нетерпеливых транов напирают сзади, блокируя отступление, были непосильны для него. Пришлось показать Гуннару, как управляться с излучателем, и тот занял место Этана, не сказав ни слова, когда переползал через полупарализованного торгового агента.

К счастью, длина туннеля увеличивалась столь же быстро, как только они успевали карабкаться вверх. Сильный поток энергии продолжал порождать ручей, который все тек и тек, заливая им лодыжки, а потом - и колени.

Пришло время, когда Септембер выключил свой излучатель, поменялся местами с Вильямсом и затем, помолчав, посмотрел вверх.

– Наверху свет. Свет пробивается через лед!

Восторженные крики заполнили туннель, пока рыцари и корабельные офицеры не сочли нужным успокоить своих подчиненных. Септембер сочувственно посмотрел на Этана.

– Будет лучше, приятель, если мы станем выбираться на поверхность, когда солнце уже совсем сядет. Если ты этого не вынесешь, тогда мы можем…

Этан повернулся и прислонился спиной к стене туннеля, осел, обхватив руками колени, и опустил между ними голову.

– Я могу подождать, - коротко ответил он. Септембер только молча кивнул.

Решение быстро передали вниз по туннелю. Моряки стали устраиваться, чтобы успеть вздремнуть в неудобных положениях, а другие принялись чистить и затачивать когти на руках и ногах - свое единственное оружие.

Гуннар тихо разговаривал с Эльфой и сидевшей чуть пониже ее Тиильям Хох. Этан, до которого временами доносились обрывки разговора, догадался, что они говорят о том, что произошло в замке. Он решил не прислушиваться к разговору, не имея ни малейшего желания узнать подробности этого варварства. Хватит уже того, что он видел шрамы и синяки на лице и теле Эльфы, слушал, какие душевные увечья были нанесены Тиильям. Кошмары и без того уже преследовали его.

Когда на поверхности земли спустилась тьма, спящих разбудили. Все факелы были потушены.

– Дай мне, - сказал Этан, протягивая руку за излучателем.

Септембер с одобрением посмотрел на него, затем поменялся с ним местами.

– Настройте луч, чтобы он был широким и коротким, дружище.

– Я ведь не так уж беспомощен, между прочим.

Этан повернулся к стене льда перед ним и начал работу на такой частоте, когда из линз излучателя исходило еле заметное голубое свечение. Септембер ничего не ответил, и молчание его было красноречивым.