Цикл романов "Целитель". Компиляция. Книги 1-17
Шрифт:
Собравшиеся зароптали, оживясь, а фон Ливен улыбнулась гордо и ясно: видали, мол, кого вы списали в отверженные?
— Тихо! — строго прикрикнул Романов, шлепая ладонью по столу, и резко добавил: — Слушаем, Михаил Петрович!
— Выход у нас один, товарищи, — спокойно проговорил я. — Для разрушения «прокола» будет достаточно стандартной плутониевой боеголовки в двадцать-тридцать килотонн…
Боязливые шепотки, гулявшие по кабинету, мигом вознеслись в крики негодования.
— Я вижу, вы совсем с ума сошли! — вскочил Егорычев. — Устроить атомный взрыв в Подмосковье?!
— Да, — хладнокровно ответил я. — А иного варианта «заштопать» брешь между мирами не существует.
— Хватит орать! — поднялся Юрий Исраэль, председатель Госкомитета по гидрометеорологии (в «Гамме» Ельцин попер его с этой должности — Исраэль был упертый коммуняка, верный идеалам революции, и либерального изврата не стерпел). — Это вы, я смотрю,
— Тихо! — гаркнул Романов, и сдержанно добавил: — Раз уж речь зашла о Великом Октябре, я напомню вам слова Ленина, сказанные им накануне революции: «Промедление смерти подобно!» Поэтому давайте не ёжиться, а думать, только быстро, в темпе! И действовать! — обернувшись ко мне, он нахмурился: — Михаил Петрович, это просто идея, или вы вели расчеты?
— Вёл, — слегка исказил я истину. — В принципе, нам не нужен ядерный заряд точно определенной мощности. Двадцать килотонн — это минимум, пятьдесят — максимум. Однако, чтобы избежать радиоактивного заражения местности, лучше остановиться на среднем значении в тридцать килотонн. Главное тут — средство доставки! Лучше всего использовать квазибаллистическую ракету ОТРК «Искандер» — она даже чересчур точна для стрельбы по «проколу»…
— О, как! — крякнул Язов, и в его заинтересованном взгляде протаяла цепкость. — Ну-ка, ну-ка…
В любое иное время я бы улыбнулся, но не сейчас. Меня гнула и давила страшная ответственность — реально! — за судьбы мира. Не получится у меня убедить кремлевскую команду — всё! Финиш. Я до сих пор не прикидывал, сколько конкретно протянет человечество, если сесть в позу Ждуна, а не спасаться.
Боялся вычислять! Ведь сгинут все! Ближние и дальние, враги и друзья! И Рита, и Наташа с Инной, и Юлиус с Леей, и Наталишка! Нарушится нормальное движение атмосферных потоков, и мы тут же дождемся непрерывной череды чудовищных климатических катастроф. Целые стаи белых пушистых зверьков из Заполярья ляскнут пастями…
Прерывисто вдохнув, я поделился теми смутными прикидками, которые выдавал за подробный, четко продуманный план спасения:
— Стандартная ядерная боеголовка у «Искандера» — двухступенчатая, на двести килотонн. Первая ступень — имплозивная плутониевая, а вторая — термоядерная, с урановым тампером, дейтерид-литиевой начинкой и урановым керном. Вот эта вторая ступень, которая термоядерная, в мире «Дзеты» не сработает — тампер и керн моментально испарятся еще до детонации плутония в первой ступени, и никакой рентгеновской абляции контейнера с дейтеридом лития не произойдет. Короче говоря, боеголовку надо заменить на простую плутониевую, мощностью в тридцать килотонн. Надеюсь, такие на складах есть. Детонация — от барометрического датчика, выставить его на давление в десять миллибар, и… и всё. Этого должно хватить, чтобы заряд рванул аккурат в момент пересечения «грани миров». В нашу «Альфу» прорвётся лишь поток ультрафиолета и обычного света. Вспышка будет мощной, не слабее, чем от РДС-1, первой нашей бомбы, но не критичной. Радиация останется в норме, а воздушная волна… Да, она тоже выйдет ощутимая, но там, в радиусе десяти километров, больше просто нечего разрушать! Вот, собственно, и весь мой план.
— Простой план, — буркнул Язов, — надежный. Я — «за».
Романов раздумывал целую минуту, вперившись в «рогатые часы», а когда поднял голову, то посмотрел на меня — и сразу на генерала-ракетчика.
— Юрий Владимирович Андропов очень любил давать красивые, звучные названия специальным операциям… — медленно проговорил он. — Операцию по разрушению «прокола» назовем «Инферно», а руководить ею и исполнять будете вы, товарищ Гремин.
— Слушаюсь, товарищ главнокомандующий! — генерал вытянулся и отдал честь.
— Сроку вам — сутки, — тяжело вымолвил президент СССР, — но постарайтесь максимально его сократить.
— Есть!
Там же, позже
Мне здорово полегчало — лёд тронулся! — но ведь напряжение, лишая покоя, подстегивало тонус. А я успокоился, и усталость, что копилась с выходных, сразу отяжелила меня, разжижая ум.
Единственное, что удерживало разомлевшую душонку на поверхности яви, это сознание того, что друзья и товарищи не спят. Они сейчас трясутся на танковой броне, прочесывая деревни и дачные поселки на краю тридцатикилометровой зоны.
А дождь хлещет по ветру, как душ Шарко, молотит по плащам и курткам… И чавкает под
ногами грязь, и натягиваются тонкие тросики, противясь тяговой мощи, страхуя от уноса…— Елена Владимировна, слушаем вас! — громко сказал Романов, и я вздрогнул, выныривая из вязкой, обволакивающей дрёмы.
— У меня будут два сообщения, по обоим виновникам чрезвычайной ситуации, — спокойно сообщила княгиня.
Мне стало интересно, кого же она сочла вторым «козликом отпущения», поскольку даже теоретически не допускал, будто ее сиятельство грешит на Мишу Гарина.
— Начну с Панкова, Аркадия Ильича, — громко и уверенно заговорила фон Ливен. — Ну, во-первых, никакой он не Панков. Лет до шести он звался Ароном Шкляренко, а затем его отец эмигрировал в Соединенные Штаты вместе с сыном-малолеткой. В школу Шкляренко-младший пошел, уже как Рон Карлайл. Окончив «Калтех», Рональд профессионально занялся физикой, и не где-нибудь, а в Лос-Аламосе, в секретном центре, под руководством Лита Боуэрса. Когда же Штаты решили сыграть в «звездные войнушки», и отправили на орбиту челнок «Атлантис» с бета-ретранслятором на борту, то Карлайл переквалифицировался в астронавта… Дальше еще интереснее! — усмехнулась она. — Не знаю, правда, все ли присутствующие имеют допуск? И всем ли понятны термины, которыми я оперирую?
— Здесь все свои, Елена, — усмехнулся президент СССР. — Нету допуска — получат.
— А теорию совмещенных пространств мы проходили! — рассыпчато засмеялся Чебриков. — По статьям в журнале «Техника — молодежи»!
Переждав недолгое веселье, княгиня продолжила с прежним азартом, немножко играя Эркюля Пуаро, излагающего версию преступления:
— «Атлантис» без спросу вышел в бета-пространство, и тамошний советский космический корабль подбил шаттл. Тот совершил экстренный переход и, как всегда бывает, если к технике относиться грубо, случился сбой. «Атлантис» покинул «Бету», но вышел не в родную «Альфу», а в «Гамму»! Надо отдать должное астронавтам — они дружно решили потопить шаттл, чтобы его секреты не достались иномирцам… Кстати, троих членов экипажа «Атлантиса» мы недавно спасли — спасибо товарищу Гарину за гамма-ретранслятор. И стало ясно, что астронавты реально ненавидели гамма-пространство! К примеру, командир шаттла Майк Дорси постоянно рассуждает о необходимости уничтожения мира «Гаммы», причем не прямой военной интервенцией. Знаете, что он предложил? А, давайте, говорит, взломаем тамошние «системы Судного дня» — американский «Looking-Glass» или советский «Периметр» — чтобы спровоцировать термоядерную войну! А потом, когда уцелеют лишь те, кто укрылся в тайге, в джунглях или на далеких островах, явимся, как белые рыцари, спасители цивилизации! Впрочем, я отвлеклась… Так вот. Астронавтам всё удалось — шаттл канул в воду, а экипаж высадился на атолл Рароиа. Там американцы и робинзонили десять лет подряд… Кроме одного. Рона Карлайла, поселившегося отдельно, тремя годами ранее спас некий миллиардер-романтик, путешествовавший на собственной яхте. Пока неясны мотивы этого богатея, но отдельные факты позволяют сделать вывод: именно он организовал работы по подъему шаттла и доставке бета-ретранслятора в Калифорнию. Это всё, что нам удалось узнать. А теперь следующий факт! Около трех лет назад ученые зафиксировали явление класса «переход» — перемещение материального тела из «гаммовской» Калифорнии в нашу, «альфовскую» Сибирь. В Новосибирскую область! Сотрудники областного КГБ обнаружили в районе озера Тенис и саму капсулу для транспозитации, и человеческие останки в спаленном зимовье — причиной смерти стала пуля, застрявшая в кости обгорелого скелета. А ДНК-экспертиза подтвердила, что погиб именно Аркадий Панков, реальный физик из Дубны…
— Рон Карлайл убил его, — тяжело вытолкнул Талызин. — И стал им!
— Совершенно верно, — кивнула фон Ливен. — А экипаж «Атлантиса» на допросе уверенно опознал Карлайла на фото Панкова! Но этим список жертв Рональда не исчерпывается. Когда он перевелся в НИИ Времени, то еще не знал, что там же работает Лит Боуэрс, его прежний начальник. Боуэрс находился в отпуске, а когда вышел на работу… Уверена, что именно Карлайл сбросил его с высоты! Возможно, Боуэрс узнал своего бывшего подчиненного, или же тот решил сыграть на опережение — и загодя избавился от опасного свидетеля… — она захлопнула папку, и поправила очки, глянув по-судейски строго. — В общем-то, у меня всё по Лжепанкову. С историей его связей с выявленным нами «кротом», британским разведчиком, внедрившимся в ЦК КПСС, товарищ Чебриков знаком, а насчет подставы, организованной, чтобы вражеский лазутчик мог подсадить на место Михаила Гарина своего человечка, вы все в курсе, товарищи. Но верные ли мы сделали выводы? Лично я не считаю, что председателя КПК Бориса Пуго использовали, как утверждают некоторые доброхоты. Прежде всего, на мой взгляд, полномочия партконтроля должны быть ограничены именно рамками КПСС, а не так, как сейчас, когда на комитете разбирают семейные отношения или подсчитывают число любовниц у товарищей по партии!