Цикл романов "Тарзан". Компиляция. Книги 1-26

Толлог развернул девушку и подтолкнул ее в обратном направлении.

Переведя дух, Толлог торжествующе улыбнулся и стал благодарить аллаха за то, что вовремя успел перехватить девушку, которая едва не сорвала их планы.

Но уже в следующий миг чья-то рука обхватила его сзади за шею и потащила в темноту.

Между тем Уилбер Стимбол, сжимая в кулаке нож, пробирался к палатке своей жертвы. Американца бил крупный озноб, его тело покрылось холодной, липкой испариной.

Стимбол, человек вспыльчивый, жестокий и подлый, все же не был убийцей. Все его естество бунтовало против того, что он собирался сделать. Убивать он не хотел, но, будучи загнанным в угол, сознавал неотвратимость этого шага.

Перед входом в палатку человека-обезьяны он замер, собираясь с духом, и уже через несколько секунд полностью преобразился. Теперь это был человек железной воли, суровый и беспощадный.

Приподняв полог, Стимбол проник внутрь и пополз к спящему.

XIII. ЩИТ И МЕЧ

Как только лучи солнца осветили башни королевского замка, юноша вскочил с постели, протер глаза и растолкал спавшего рядом товарища, своего ровесника.

– Вставай, Эдвард! Эй, соня! – крикнул он. Эдвард зашевелился.

– А? – произнес он спросонья и широко зевнул.

– Ну ты даешь, старина! – воскликнул Майкл. – Ты что, забыл? Сегодня твой господин встречается со смертью.

Эдвард рывком сел, окончательно проснувшись.

– Вранье! – решительно возразил он, сердито засверкав глазами. – Да он одним махом разрубит сэра Малуда пополам. Нет рыцаря сильнее сэра Джеймса. Или ты имеешь что-то против друга сэра Ричарда? А ведь сэр Ричард так благосклонен к нам с тобой. Майкл хлопнул товарища по плечу.

– Что ты! Я ведь только пошутил, Эдвард. И все равно мне не по себе. По правде говоря, я боюсь…

– Боишься? Но чего? – спросил Эдвард.

– Боюсь, что сэр Джеймс не настолько владеет мечом и щитом, чтобы победить сэра Малуда. Будь он даже в десять крат сильнее, какая от этого польза, если он не сумеет применить свою силу.

– Посмотрим, – не сдавался Эдвард.

– Приятно слышать, что у сэра Джеймса такой верный оруженосец, – послышалось от двери.

Юноши обернулись. На пороге стоял сэр Ричард.

– И дай Бог, чтобы все его друзья желали бы ему сегодня удачи с такой же искренностью! – подытожил сэр Ричард.

Повернувшись уходить, он добавил: – А теперь вставай и займись делом. Приготовь кольчугу хозяина и сбрую. Сэр Джеймс должен выехать на поле как подобает доблестному рыцарю Ниммра.

К одиннадцати часам утра место поединка представляло собой красочное зрелище. Ярко светило солнце, отражаясь на доспехах и вооружении рыцарей. В его лучах живописно пестрели праздничные наряды женщин, собравшихся на трибуне.

На противоположных концах поля стояло по палатке, разукрашенной вымпелами, лентами и гербами владельца. Золотисто-зеленая принадлежала сэру Малуду, серебристо-голубая – сэру Джеймсу.

Перед каждой из палаток стояли двое вооруженных людей в новых доспехах; конюх держал за уздцы брыкающегося коня с богатой сбруей, а оруженосец занимался последними приготовлениями к поединку.

Вышедший на поле трубач застыл словно изваяние, ожидая сигнала для возвещения начала боя.

В серебристо-голубой палатке сэр Ричард давал последние наставления Блейку, нервничая при этом за двоих.

Доспехи американца состояли из кольчуги, из нее же был сделан шлем, а также подшлемник. Шлем был дополнительно покрыт мехом леопарда для смягчения ударов по голове.

На груди у Блейка был пришит большой красный крест, с плеча свисали голубая и серебряная ленты.

Рядом на стойке висело его оружие: щит и меч.

Трибуна была переполнена. Наконец Гобред взглянул на солнце и отдал распоряжение стоявшему рядом рыцарю. Тот скомандовал трубачу, и тотчас же поле огласилось высокими чистыми звуками трубы.

Моментально возле палаток все пришло в движение, трибуна оживилась. Зрители вытягивали шеи, стараясь не упустить ничего из происходящего.

Подсаживая Блейка в седло, Эдвард обхватил его ногу руками и, когда Блейк уселся верхом, что было непросто из-за тяжелых доспехов, сказал:

– Я молился за тебя, сэр Джеймс. Ты победишь, я в тебя верю.

Голос юноши прерывался от волнения, в глазах стояли слезы.

– Ты славный парень, Эдди, – сказал Блейк. – Тебе не придется меня стыдиться, обещаю тебе это!

– Ах, сэр Джеймс, разве ж я об этом? Даже мертвый ты останешься для меня идеалом рыцаря. Лучше тебя никого нет и быть не может, – сказал Эдвард убежденно, вручая ему круглый щит.

Вскоре подали знак, чтобы участники приготовились. С другого конца поля раздался звук трубы, и сэр Малуд выехал вперед в сопровождении рыцаря. Трубач Блейка также возвестил о выходе своего хозяина, и американец, сопровождаемый сэром Ричардом, двинулся к трибуне.

Под гром аплодисментов соперники поехали навстречу друг другу, пока не встретились перед ложей короля Гобреда.

Стоя лицом к королю, каждый из четверых рыцарей поднес к губам рукоятку меча, целуя ее в знак приветствия. Затем Гобред напутствовал соперников на честный поединок, а также напомнил им правила встречи. Слушая короля, Блейк не сводил глаз с Гвинальды.

Юная принцесса сидела неподвижно, глядя прямо перед собой.

«Она так бледна», – отметил про себя встревожившийся Блейк.

«Как она прекрасна», – промелькнуло у него в голове в следующую же секунду. И хотя принцесса не удостаивала его взглядом, Блейк не отчаивался, ибо Гвинальда игнорировала также и Малуда.

Снова зазвучала труба, и четверо рыцарей медленно разъехались по своим концам поля в ожидании сигнала к битве. Тем временем Блейк освободил руку от кожаных ремней и отбросил щит в сторону.

Эдвард ужаснулся.

– Милорд! – закричал он. – Что ты делаешь? Не могу поверить своим глазам. В своем ли ты уме? Ты же выбросил щит!

Подобрав щит с земли, Эдвард всучил его Блейку, продолжая теряться в догадках относительно в высшей мере необъяснимого поведения сэра Джеймса. И тут Эдварда осенило: его господин, видимо, решил отказаться от поединка, в результате чего победа переходит к сэру Малуду, а сэр Джеймс становится посмешищем всего Ниммра.