Цикл романов "Тарзан". Компиляция. Книги 1-26

Он резко встал, и от этого движения Немона упала на пол и лежала там, молчаливая и неподвижная. Он направился к двери, но затем, задумавшись на мгновение, вернулся назад, поднял ее и положил на диван. Когда Тарзан прикоснулся к Немоне, Белтар натянул свою цепь и разразился злобным оглушительным рычанием.

Немона открыла глаза и какое-то время вопросительно смотрела на мужчину, склонившегося над ней, затем, кажется, она поняла, что произошло, и в ту же секунду в ее глазах загорелся мстительный огонь.

– Ты отверг мою любовь! – закричала она. – Ты презираешь меня! Ты посмел пренебречь любовью королевы! О, Тоос! И я становлюсь перед ним на колени!

Она кинулась к гонгу, прикрепленному золотой цепью к потолку, и, схватив деревянный молоточек, трижды ударила им в гонг. Звуки поплыли по гостиной, сливаясь с диким воем разъяренного льва.

Тарзан внимательно наблюдал за действиями королевы, ему казалось, что она обезумела. Очевидно, сейчас было бесполезно взывать ее к рассудку. Он медленно направился к двери, но не сделал и нескольких шагов, как она широко распахнулась и двадцать воинов во главе с двумя благородными ворвались в помещение.

– Возьмите этого человека! – приказала Немона. – И бросьте его в темницу, туда, где сидят враги королевы!

Тарзан, обычно имевший при себе меч, сегодня, перед аудиенцией у королевы, оставил его в прихожей. И вот теперь двадцать острых копий было направлено ему в грудь, двадцать копий окружало его со всех сторон. У него не было иного выхода, чем сдаться. И он сдался.

Когда воины вывели его и за ними закрылась дверь, Немона упала на диван и залилась горючими слезами, так что тело ее вздрагивало от глубоких вздохов и рыданий. Внезапно королева выпрямилась, и ее глаза заглянули в мерцающие глаза зверя. Она сидела так несколько мгновений, затем встала, и с ее губ сорвался дикий, маниакальный смех. Все так же смеясь, она покинула гостиную.

Тудос и Джемнон, сидя в темнице, услышали поступь марширующих воинов, становившуюся с каждой минутой все отчетливее.

– Видно, Немона не может ждать до утра, – сказал Тудос.

– Ты думаешь, она послала за нами? – спросил Джемнон.

– А за кем же еще?

– Но львиная яма должна быть освещена. Они прислушались и ждали. Наконец шаги затихли, – затем открылась дверь и в темницу втолкнули человека. При слабом свете, падающем из коридора через маленькое окошечко камеры и через отверстие в двери, они смогли разглядеть лишь очертания чрезвычайно крупной фигуры мужчины.

Никто из них не сказал ни слова, пока охранник не отошел на достаточное расстояние.

– Приветствую вас, Тудос и Джемнон! – воскликнул бодро незнакомец.

– Тарзан! – воскликнул Джемнон.

– Вы не ошиблись, – ответил Тарзан.

– Кто бросил тебя сюда, в темницу? – спросил Тудос.

– Двадцать воинов и прихоть женщины, безумной женщины, – ответил человек-обезьяна.

– Итак, ты выпал из фавора! – воскликнул Джемнон. – Я сожалею об этом.

– Это было неизбежно, – заметил властелин джунглей.

– А какое тебе определили наказание?

– Не знаю, но думаю, что весьма внушительное. Однако не будем беспокоиться о том, что произойдет, быть может, ничего и не случится.

– В темнице Немоны нет места для оптимизма, – заметил Тудос с невеселым смехом.

– Возможно, – ответил человек-обезьяна, – но я все же продолжаю надеяться. Несомненно, что и Дория прошлой ночью чувствовала себя обреченной, но, тем не менее, она избежала Ксаратора.

– Это какое-то чудо, я не могу понять его, – сказал Джемнон.

– Все довольно просто, – сказал Тарзан. – Надежный друг, о котором вы легко можете догадаться, пришел ко мне и сообщил, что она заточена в храме. Я сразу же отправился на ее поиски. К счастью, деревья Катны очень старые и большие, одно из них растет с тыльной стороны храма, а его ветви упираются прямо в окно камеры, где сидела Дория. Когда я спрыгнул с этого дерева в окно темницы, то увидел Эрота, пристававшего к девушке. Я нашел там кожаный мешок, в который он хотел поместить Дорию для ее последнего путешествия к Ксаратору. Проще ничего не было: я положил в мешок Эрота вместо Дории.

– Ты спас ее! Где она сейчас? – воскликнул Тудос с волнением в голосе.

– Подойдите ближе, – предостерег его Тарзан, – и у стен бывают уши.

Двое мужчин придвинулись ближе, и Тарзан продолжал шепотом.

– Ты помнишь, Джемнон, когда мы осматривали золотую шахту, я беседовал несколько минут с рабом?

– Да, я помню это, – ответил Джемнон. – Я думал, что тебя интересует устройство шахты.

– Нет, я передал ему весть от его брата, а он так обрадовался, что предложил мне сослужить любую службу, если мне понадобится. И вот когда нужно было найти безопасное место для Дории, я сразу же вспомнил об уединенном месте, в котором стоит хижина Ниаки. Дория теперь там, и этот человек будет охранять ее столько, сколько понадобится. Он обещал мне, что, если я не дам знать о себе в течение половины луны, он будет считать, что никто из нас троих не придет к ней на помощь. Тогда он сообщит о ней верным рабам в доме Тудоса. Ниака сказал, что это будет трудно, но возможно.

– Дория жива! – шептал Джемнон. – Теперь Тудос и я можем умереть спокойно.

Тудос в темноте протянул руку и положил ее на плечо Тарзану.

– У меня нет слов, чтобы высказать, как я благодарен.

Некоторое время друзья сидели молча, наконец Джемнон нарушил тишину.

– Откуда же ты так хорошо знаешь брата этого раба, чтобы передать весть от одного другому? – спросил он с явным замешательством.

– Ты помнишь большую охоту Ксерстла? – спросил Тарзан.

– Конечно, но при чем здесь охота?

– А ты помнишь жертву, то есть человека, которого мы видели на рынке в блоке для рабов?

– Да.

– Так вот, он брат Ниаки, – объяснил Тарзан.

– Но у тебя ни разу не было возможности поговорить с ним, – возразил молодой аристократ.

– Но я все же сделал это, и я помог ему убежать. Вот почему его брат так благодарен мне.

– Я все равно не понимаю, – сказал Джемнон.

– Возможно, ты не понимаешь многого из того, что связано с большой охотой Ксерстла, – предположил Тарзан. – Главной целью охоты, по замыслу Ксерстла и Эрота, была не погоня за жертвой, а мое уничтожение. А несчастный раб, которого они выбрали в качестве жертвы, был просто обречен на гибель. Я это понял сразу и решил нарушить их планы. Перепрыгивая с дерева на дерево, я ушел вперед и поднял чернокожего, а затем перенес его на одну милю вперед, чтобы отбить запах у идущих по его следам львов. Ты же видел, что мой план успешно осуществился. Когда я вернулся, мы заключили новые условия, которые предоставили Ксерстлу и Пиндесу необходимую свободу действий. Пиндес взял меня с собой. Когда же мы отдалились от тебя на достаточное расстояние, он предложил разделиться, а затем пустил льва по моим следам.

– Так это ты убил льва?

– Я бы с большим удовольствием убил Пиндеса и Ксерстла, но я чувствовал, что время для этого еще не пришло. А теперь, пожалуй, у меня больше не будет возможности убить их, – добавил Тарзан с сожалением.

– Мне тоже жаль, что придется умереть, – сказал Джемнон.

– Почему сейчас ты сожалеешь об этом больше, чем раньше? – спросил Тудос.

– Потому что я теряю последнюю возможность рассказать всем о большой охоте Ксерстла, – промолвил Джемнон. – Какой бы это был рассказ!