Цикл романов "Тарзан". Компиляция. Книги 1-26

Спереди донеслись крики, и вскоре толпа вывела их на обширную поляну. В центре, за частоколом, виднелась туземная деревня, хижины с коническими крышами, покрытыми соломой.

День клонился к вечеру, и Оброски понимал, что со времени его пленения они успели преодолеть приличное расстояние.

«Интересно, – подумал Оброски, – удастся ли мне отыскать дорогу обратно к экспедиции, если я убегу отсюда, или меня отпустят сами дикари?»

Когда отряд вошел в деревню, со всех сторон начали сбегаться женщины и дети, чтобы посмотреть на пленника. Крик стоял невообразимый.

По выражению их лиц можно было догадаться, что они бранятся и проклинают его.

Дети бросали в него камни и корчили рожи. Конвоиры отгоняли мучителей и вели его по единственной деревенской улице к стоявшей в отдалении хижине. У входа они остановились и жестами приказали Оброски войти внутрь, однако дверной проем оказался таким узким, что забраться в хижину можно было только на четвереньках, а поскольку руки его были связаны за спиной, он не мог этого сделать. Недолго думая, конвоиры повалили его на землю и затащили внутрь. Здесь они связали ему ноги и оставили лежать на полу.

В хижине было темно, но постепенно глаза Оброски привыкли к мраку, и он смог различить окружающие предметы. Ему показалось, что он не один. Напрягая зрение, Оброски различил еще три фигуры, вероятно, мужские. Один человек лежал на полу, двое других сидели, уткнув головы в колени. Он ощутил на себе их взгляды. Оброски стало интересно, что они здесь делают. Или это тоже пленники?

Наконец один из них заговорил.

– Как бансуто смогли захватить вас, бвана Симба? Это имя дали ему негры из их экспедиции по той роли человека-льва, которую он должен был сыграть в фильме.

– Кто вы такой, черт побери? – резко спросил Оброски.

– Квамуди, – послышалось в ответ.

– Квамуди? Видишь, вас не спасло то, что вы покинули лагерь. Меня взяли в плен около полудня, когда они напали на экспедицию. А как вы сюда попали?

– Сегодня рано утром я пошел за своими людьми, чтобы убедить их вернуться…

Оброски прекрасно понимал, что Квамуди лжет, но не перебивал его.

– Мы наткнулись на группу воинов, – продолжал Квамуди, – которые шли на соединение с основными силами. Много моих людей погибло. Некоторым удалось спастись, других захватили в плен. Но всех пленных, кроме меня и этих двоих, убили, а нас привели сюда.

– И что они собираются делать с вами? Почему вас не убили сразу вместе с остальными?

– Они не убили тебя, они не убили Квамуди и этих воинов по одной и той же причине – они убьют нас позже.

– Зачем? Для чего им убивать нас?

– Они нас съедят.

– Да? Не хочешь ли ты сказать, что они людоеды?

– Не совсем обычные. Бансуто не едят людей постоянно и не всех подряд. Только вождей, только сильных и смелых. Пожирая смелых, они сами становятся смелыми, пожирая сильных – сильными, а, сожрав вождя, они становятся мудрыми.

– О, ужас! – воскликнул Оброски. – Но при чем тут я? Я не вождь, к тому же трус, а не храбрец.

– Что, бвана? – не расслышал Квамуди.

– Ничего. И как ты думаешь, скоро они займутся нами?

Квамуди покачал головой.

– Возможно, скоро. Их колдун приготовит зелье, поговорит с духами, поговорит с луной. Только потом он скажет, когда. Может, скоро, а, может, не очень.

– И все это время они будут держать нас связанными, пока не убьют? Это крайне неудобно. Ты ведь не связан?

– Нет, Квамуди тоже связан по рукам и ногам. Вот почему он склонился к своим коленям.

– Ты можешь говорить на их языке, Квамуди?

– Немного.

– Попроси их развязать нас.

– Ничего не выйдет, бесполезно.

– Слушай, Квамуди! Они ведь хотят съесть нас сильными, так?

– Так, бвана.

– Отлично. Позови их вождя и объясни ему, что если они будут держать нас связанными, мы ослабнем и потеряем силу. Он достаточно умен, чтобы сообразить это. Он поставил много воинов для нашей охраны, и убежать мы не сможем.

Квамуди прекрасно уловил мысль Оброски.

– При первой же возможности я скажу ему об этом. Наступила ночь. Сквозь маленькую щель в дверном проеме в хижину проникал свет костров. Женщины оплакивали воинов, погибших в сегодняшней схватке. Другие смеялись и сплетничали.

Оброски хотел есть и пить, но ни еды, ни питья им не давали. Воины начали танцевать, празднуя свою победу. Воинственные крики танцующих то затихали, то усиливались, повергая пленников в глубокое уныние.

– С людьми, которых собираются съесть, так не поступают, – пробурчал Оброски. – Их нужно откармливать, а не морить голодом.

– Бансуто незачем беспокоиться о нашем жире, – ответил Квамуди. – Они съедят наши сердца, ладони, подошвы ног. Они съедят ваши мускулы и мои мозги.

– Ну, от твоих мозгов они не сильно поумнеют, – съязвил Оброски, криво усмехаясь.

– Я бы не сказал, что между нашими мозгами есть особая разница, – ответил Квамуди, – если они завели нас в одну и ту же дыру.

IX. ПРЕДАТЕЛЬСТВО

После ужина Орман и Билл Уэст вошли в палатку поваров.

– Мы хотим помочь вам мыть посуду, Ронда, – сказал постановщик. – После того, как охрану принял Пат, мы просто-напросто остались не у дел. А Джимми и Шоти пусть займутся чем-нибудь другим.

Ронда отрицательно покачала головой.

– У вас сегодня был трудный день, а мы всю дорогу сидели в машине. Лучше присядьте, покурите и поболтайте с нами. Это взбодрит нас, а с посудой мы без труда управимся сами, не так ли? – Она повернулась к Джимми, Шоти и Наоми.

– Конечно! – хором ответили Шоти и Джимми. Наоми тоже кивнула.

– Раньше мне частенько приходилось до полуночи мыть посуду во всяких забегаловках на Мейн-Стрит, так что я могу перемыть эту посуду в одиночку, – Наоми засмеялась и добавила: – Том, сделай так, как просит Ронда: посиди с нами, поговори, расскажи что-нибудь веселенькое. Я совсем пала духом.

На мгновение воцарилась неловкая тишина. От удивления все едва не раскрыли рты.

Затем Том Орман рассмеялся и хлопнул Наоми по плечу.

– Ты чудесная девушка! – воскликнул он.

Это была новая Мэдисон, не похожая на прежнюю.