Цикл романов "Все секреты мира"

— Очевидно, именно поэтому он и уцелел, — проговорил Торвальдсен. — Существуют исторические свидетельства того, что поздние Птолемеи устроили набег на Сому в Александрии. Они захватили все золото, переплавили золотой саркофаг, забрали все мало-мальски ценное. Этот амулет был для них всего лишь куском камня и не представлял интереса.

Малоун протянул руку и взял скарабея. Тот был четырех дюймов в длину и около двух в ширину.

— Он больше, чем обычные скарабеи. Такие амулеты традиционно бывали вдвое меньше.

— Вы много знаете об этих вещах, — сказал Дэвис.

— Он много читает, — усмехнулась Стефани. — Что неудивительно, ведь он книготорговец.

Малоун улыбнулся, продолжая рассматривать зеленого жука. Внезапно на крылышке насекомого он заметил три иероглифа.

— Что они означают? — спросил он.

— Микнер говорил, что они символизируют жизнь, стойкость и защиту, — ответил Торвальдсен.

Малоун перевернул амулет. На его нижней части была изображена птица.

Торвальдсен сказал:

— Эту вещицу нашли среди костей святого Марка, когда они были извлечены из гробницы в тысяча восемьсот тридцать пятом году и перенесены под алтарь. Марк погиб смертью мученика в Александрии и был мумифицирован, поэтому тогда подумали, что этот амулет был по традиции вложен в его сердце. Но поскольку скарабей представляет собой языческий символ, отцы церкви решили не оставлять его с останками христианского святого и поместили сюда. Они понимали его историческую ценность. Когда церковь узнала о том, какой интерес Зовастина проявляет к святому Марку, амулет приобрел еще большую значимость. Но когда Дэвис рассказал мне о нем, я сразу вспомнил Птолемея.

Малоун — тоже.

«Прикоснись к сокровенной сути золотой иллюзии».

Разрозненные кусочки складывались в единое целое.

— Золотая иллюзия — это тело в Мемфисе, поскольку оно было завернуто в золотую фольгу. А сокровенная суть — это сердце. — Малоун вытянул руку, на раскрытой ладони которой лежал скарабей. — Вот это.

— Из чего следует, — проговорил Дэвис, — что останки под алтарем не принадлежат святому Марку.

Малоун кивнул.

— А принадлежат совершенно другому человеку. Человеку, не имевшему никакого отношения к христианству.

Торвальдсен указал на обратную сторону амулета.

— Египетский иероглиф в виде птицы феникса символизирует возрождение.

«Разъедини феникса». Теперь он точно знал, что делать.

Кассиопея понимала, что, задав этот вопрос, Зовастина играет с ней. «А что, если Эли жив?» Поэтому она спокойно ответила:

— Но он погиб, и уже давно.

— Вы уверены в этом?

В душе Кассиопеи всегда теплилась искорка надежды на то, что это не так, но надо было смотреть в лицо реальности, поэтому, внутренне взяв себя в руки, она сказала:

— Эли мертв.

Зовастина взяла сотовый телефон и нажала одну из кнопок. Прошло несколько секунд, и она проговорила в трубку:

— Виктор, я хочу, чтобы ты рассказал кое-кому о том, что произошло в ту ночь, когда погиб Эли Ланд.

Затем она протянула трубку сидевшей напротив женщине.

Кассиопея не пошевелилась. Она помнила, что Виктор сказал ей на лодке.

— Вправе ли вы не выслушать то, что он готов вам рассказать? — спросила Зовастина с отвратительным блеском удовлетворения в глазах.

Эта женщина знала ее слабое место, и осознание этого пугало Кассиопею даже больше, чем то, что она могла услышать от Виктора. Но ей нужно было знать. Последние несколько месяцев превратились для нее в подлинную пытку. И все же…

— Засуньте эту трубку себе в задницу!

Зовастина поколебалась, а затем улыбнулась. Наконец она проговорила в трубку:

— Возможно, чуть позже, Виктор. Теперь можешь отпустить священника. — Она отключила телефон.

Самолет продолжал взбираться к облакам, держа курс на восток, в сторону Азии.

— Виктор следил за домом Эли. По моему приказу.

Кассиопея не хотела ее слушать.

— Он вошел через заднюю дверь. Эли был привязан к стулу, и убийца собирался застрелить его. Виктор первым пристрелил убийцу, затем привел Эли ко мне, после чего сжег дом с оставшимся внутри телом киллера.

— Неужели вы рассчитываете на то, что я поверю всему этому?

— В моем правительстве есть люди, которые с удовольствием спровадили бы меня на тот свет. Увы, измена — неотъемлемая часть наших политических традиций. Они боялись меня и знали, что Эли мне помогает. Поэтому они приказали убить его. Точно так же они устранили многих моих союзников.

Кассиопея по-прежнему не верила ни единому слову этой женщины.

— Эли ВИЧ-инфицирован.

Это было правдой, и поэтому Кассиопея насторожилась.

— Откуда вы знаете?

— Он сам рассказал мне. Последние два месяца именно я обеспечивала его необходимыми лекарствами. Он, в отличие от вас, доверяет мне.

Кассиопея знала: Эли никому не рассказал бы о своей болезни. О ней было известно только ей и Торвальдсену. Однако теперь Кассиопее стало не по себе. Что все это означает?

Малоун погладил гладкую поверхность амулета сердца, провел пальцами по очертаниям птицы, которая символизировала древнеегипетского феникса.

— Птолемей сказал, что необходимо разъединить феникса.

Он поднес скарабея к уху и потряс. Внутри ничего не гремело. Торвальдсен, похоже, догадался, что собирается предпринять Малоун.

— Этой вещи более двух тысяч лет.

Малоуну было наплевать. Кассиопее грозит опасность, а мир на пороге биологической войны. Загадка Птолемея наверняка должна привести к тому месту, где хотел покоиться Александр Великий. Греческий полководец, ставший фараоном, непременно должен был владеть достоверными сведениями, и если он сказал «разъедини феникса», то Малоун, гори оно все синим пламенем, сделает это.

Размахнувшись, он с силой бросил зеленого жука на мраморный пол. Амулет раскололся, как скорлупа ореха, и примерно треть его отлетела в сторону. Малоун опустился на корточки и принялся разглядывать осколки. Амулет оказался полым, и из него что-то высыпалось.

Остальные присели рядом с ним.

— Скарабей был надпилен и готов к тому, чтобы с легкостью расколоться, — пояснил Малоун. — А вот это песок.

Он взял больший по размеру кусок амулета и высыпал на пол его содержимое.