Циничные игры в Любовь
Шрифт:
Мерзко. Безумно мерзко и гадко сейчас ощущал себя я. Совесть, лишая кислорода, невидимой удавкой стягивалась на горле. И я не знал, что с этим делать…
— Неужели ты не понимаешь, как отвратительно поступаешь?! — неожиданно Олег с презрением обратился ко мне. — Бедная девочка… Она же уже влюбилась в тебя! Как, зная о её чувствах, можешь спокойно всё это продолжать?!
— О чём… — хотел спросить Давид, но я резко перебил его.
— А почему ты так беспокоишься о Птичке? — раздражённо ухмыльнулся я. — Неужели Любаша смогла затмить обожаемую Леру?
Я злился. Безумно
— Заткнись! — взбешено воскликнул Олег. — Не смей даже имя её произносить…
— До сих пор удивляюсь, как эта девушка могла променять наследника крупной строительной компании на какого-то вшивого студента меда! — словно не заметив искрящего напряжения, усмехнулся Давид. — Может, она просто сбежала от твоей духоты?
— Да какое ваше собачье дело?! — Олег буквально побагровел от гнева.
— Да я просто пошутил, — похлопав Олега по плечу, улыбнулся Давид. — Успокойся… Не хватало, чтобы мы ещё из-за каких-то баб ссорились! Девушка — переменная непостоянная: ушла одна, появиться другая, — он посмотрел на меня. — Лучше расскажи, что там у вас происходит с Любой? Может, весь наш спор уже бессмыслен?
— Да! — не выдержав, ответил я. — Тебе ничего не светит, потому что Люба со мной. Ясно? Она моя!
Сказав это, я схватил свои вещи и резко вышел из-за стола. Играть в эту комедию больше не было смысла… Да и, если честно, мне стало легче оттого, что друзья теперь знали о наших отношениях.
— Можешь считать, что я проиграл в этом споре… — озлобленно сжал губы. — Забирай байк, квартиру — да что угодно! Только не смей больше даже смотреть в её сторону. Если я узнаю, что ты подходил к Любе ближе, чем на метр, если посмел рассказать о нашем споре — пеняй на себя.
— Зачем мне это? — закатив глаза, рассмеялся Давид. — Я без особых усилий получил то, что хотел… Даже больше, — он поднял на меня язвительный взгляд. — Наблюдать за тем, как ты будешь изображать любовь с этой деревенщиной, будет весьма забавно.
Я хотел прямо там наброситься на него. Но Олег резко встал, не позволив мне этого сделать.
— Давай не будем здесь… — через зубы прошипел он. — Успокойся.
— Да пошли вы все к чёрту! — перед тем, как покинуть кафе, воскликнул я.
/Люба/
Сегодня, посмотрев прогноз погоды, я решила утеплиться. Но даже это не смогло уберечь меня от двадцатиградусного мороза. Холод, пробравшийся под пуховик, щекотал не только тело, но и мысли. Никита задерживался уже на двадцать минут…
Возможно, он просто меня обманул? От скуки захотел поглумиться над чувствами влюблённой дурочки… Гадкое предположение породило нервную дрожь.
В сотый раз посмотрев на часы, я окончательно разуверилась в Романове и уже отправиться домой, как в последнюю секунду услышала громкий мужской возглас:
— Люба, я здесь! — держа в руках большой букет разноцветных гербер, со стороны парковки ко мне бежал Никита. — Извини, что опоздал — в городе ужасные пробки.
Обрадовавшись тому, что все мои домыслы были лишь
игрой воспалённого воображения, я не сдержалась и кинулась Романову на шею. Я слишком соскучилась по Никите, поэтому сразу же впилась поцелуем в холодные губы.Глава 20
— Долго ждала? — спросил Никита, когда мы отдышались. — Если честно, я ненавижу опаздывать… Но эти чёртовы пробки…
— Не очень, — вдыхая аромат морозных цветов, нагло соврала я. — Может, минут пять… Правда, даже за это время щёки успели замёрзнуть…
— Ну-ка, — подойдя ближе, Никита снял перчатки.
Я смотрела на него, как заворожённая.
Даже в самых тайных мечтах я не могла представить, что этот парень будет моим. Отчуждённый, грубый и наглый… Раньше мне казалось, Никита — само олицетворение порока. Но, узнав его лучше, я поняла, что вся эта напыщенность была не более, чем желанием спрятать раненую душу.
Он просто не хотел вновь почувствовать ту боль…
Задумавшись об этом, я не заметила, как Романов прикоснулся ко мне. Нежно, слегка ощутимо он приложил тёплые ладони к холодной коже.
— Так лучше? — выдыхая клубы пара, тихо спросил Никита.
— Гораздо, — безуспешно пытаясь скрыть смущение, хрипло ответила я.
— Вот и славно, — Никита ласково погладил щёки, после чего напоследок слегка вздёрнул кончик моего носа. — Тогда идём — боюсь, мы уже пропустили открытие.
Несмотря на морозную погоду, площадка в парке была забита: дети, их родители, влюблённые парочки и одинокие люди — казалось, яблоку некуда упасть. Но Никита, крепко схватившись за руку, умело протаскивал нас к катку.
Когда мы остановились рядом с прокатом снаряжения, Романов долго и привередливо выбирал себе коньки. Я видела в голубых глазах искренний страх, поэтому не старалась торопить, а терпеливо помогала определиться. Когда он наконец-то сделал с выбором, я схватила первые попавшиеся коньки и потянула Никиту на улицу.
— Можно было и лучше подготовиться к открытию, — ворчал Романов, раздражённо оглядываясь по сторонам. — Я думал, вместе с коньками выдают защиту! Что, если я упаду и что-нибудь сломаю…
— Ну ты же не ребёнок, — улыбнулась, ласково погладив Романова по спине. — Тем более, я всегда буду рядом. Если вдруг начнёшь падать — обязательно поймаю.
— Очень смешно, — недовольно сморщив нос, Никита скривился. — Если начнёшь меня ловить — переломы будут не только у меня, — вздохнув, он усмехнулся: — Ты хорошо умеешь кататься?
— Да, — уверенно кивнув, вышла на каток. — В детстве мы с папой часто играли в хоккей на пруду около нашего дома. На льду я чувствую себя как рыба в воде.
— Прекрасно, — прошептал Никита, пытаясь неуверенно перешагнуть порог. — Ну, давай… Учи меня, Птичка! — стараясь храбриться, он натянуто улыбнулся. — Только, пожалуйста, сразу не отпускай.
— Хорошо, — взяв его за руку, переплела наши пальцы. — Поехали…
Мы двигались очень медленно. Никита так крепко ухватился за мою ладонь, что, казалось, при первом удобном случае, вывернет запястье. Правда, я не боялась этого, потому что понимала: только так он сейчас может справиться со своим страхом.