Цирк под одеялом

— Мы найдем его, может быть, уже сегодня, — дала обещание Кира.

Дина рыдать совсем перестала и задышала ровнее. Зато Леся, которая услышала слова подруги, переменилась в лице.

— Ты ставишь нереальные сроки, — схватившись за голову, прошипела она. — У нас даже еще нормального подозреваемого нету. А ты обещаешь ей убийцу к закату солнца! Где мы его найдем?

Но Кира только отмахнулась. Найдут где-нибудь. Сейчас ей было важно успокоить Дину. Чтобы та не рыдала перед следователем. И не растеряла бы те крохи полезной информации, которая помогла бы ментам снять с Даниила обвинения в жестоком убийстве.

А пока Дина парилась у следователя, подруги направились к маме и бабушке погибшего Леши. Со слов Дины, отца у юноши не было отродясь. Фраза не для красного словца — отец исчез еще до рождения мальчика. И, кажется, ни разу так и не дал о себе знать.

Но Лешины мама с бабушкой долго искать пропавшего не стали. В чудеса и похищение людей НЛО они не верили. И объяснили исчезновение папаши вполне банальными причинами.

— Струсил, паршивец! Ответственности побоялся. Оно и понятно, кому охота записанные пеленки да распашонки почти целый год нюхать. Да по ночам не спать. А потом еще много лет ни в кино, ни погулять. А все только с дитем да с дитем.

Рождение Леши произошло в те времена, когда у большинства граждан даже стиральной машины-полуавтомата не было и в помине. А уж о таком сервисе, когда машина все стирает сама, советские хозяйки могли только затаенно мечтать. Подгузники тогда тоже представляли собой сложенную в несколько раз марлю, которая мгновенно промокала. И ребенку становилось сначала мокро и тепло, потом мокро и холодно, а потом он начинал истошно орать, требуя, чтобы ему заменили подгузник.

Бедные мамы только и были заняты тем, что меняли, стирали, сушили и гладили эту марлю. На работу времени уже не оставалось. В таких условиях было очень важно, чтобы отец поддерживал семью хотя бы материально. Но Лешины мама и бабушка самоотверженно подняли ребенка собственными силами. Тянули и вытянули. При этом любили они своего Лешеньку безмерно. И так же безмерно его баловали.

По утрам уже взрослому Леше бабушка приносила в постель поднос с кашей, свежим соком и булочкой. В другой день это могли быть горячие оладушки со свежей сметанкой. Или сырнички с домашним джемом. Как же! Мальчику надо хорошо питаться. Единственный мужчина в семье. Будущий защитник и кормилец растет.

Впрочем, последнего, увы, не случилось. Оказалось, что работать Леша не работал. Да и в армии ему не довелось побывать. Заботливые мама с бабушкой пристроили дитятко в институт, где была военная кафедра. Таким образом, он убил сразу двух зайцев. Получил высшее образование и чин лейтенанта, даже ни разу не побывав в казарме.

— У Лешеньки было слабое здоровье, — вздыхала Лешина бабушка. — Какая уж тут работа.

— И педагоги в институте к нему вечно придирались, — вздыхали женщины, утирая слезы. — Бедный мальчик, рос без отца. Болезненный, нежный, ранимый. Разве мог он выстоять против этого жестокого мира? Вот и погиб.

Женщины охотно беседовали с подругами, потому что в самом начале беседы приняли их за представительниц следствия. Девушки разубеждать их не стали. Они ведь, в конце концов, тоже ведут расследование. И постепенно подруги выведали у мамы и бабушки об их Леше очень многое.

В частности, в каких кружках и секциях он занимался, будучи школьником. С какими отметками заканчивал школу с первого по восьмой класс. Где провел лето, когда ему исполнилось шестнадцать и он получил свой паспорт.

Но на осторожный вопрос, на какие же средства существовал взрослый Леша, женщины ответили уклончиво.

— Друзья ему помогали.

Эта формулировка, признаться, насторожила подруг. Что это за друзья такие уникальные, готовые содержать взрослого парня? А когда выяснилось, что в наследство от Леши осталась новенькая «десяточка», подруги и вовсе удивились. Конечно, «десятка» не такая уж крутая машина, не «БМВ» и не «Ауди». Но для безработного Леши даже ее покупка была равносильна чуду.

— Ему друг деньги на покупку машины одолжил.

Однако, когда подруги попытались выяснить имя этого добросердечного простачка, охотно раздающего пусть даже и отечественные машины, женщины снова забуксовали.

— Может быть, Коля?

— Вряд ли. Скорей уж Саша.

— Скажешь тоже, Саша! Он сам едва концы с концами сводит. Наверное, это был Гриша.

На всякий случай подруги переписали телефоны всех этих Коль, Саш и Гриш. Но в глубине души они были уверены: деньги на машину Леша взял где-то в другом месте. А вот где, это необходимо узнать побыстрее.

Насколько они помнили, Леша одет был хотя и просто, но весьма элегантно. И его беленькая трикотажная рубашечка могла стоить немало. До того просто она выглядела. И ботинки у Леши, если подругам не изменяла память, были из змеиной кожи. А уж хронометр на руке был явно настоящий «Тиссо».

А вот в квартире Леши все было очень скромненько. Видимо, бабушкиной пенсии и маминой зарплаты едва хватало на то, чтобы кормить Лешу плотными завтраками и вкусными обедами. Ужинал молодой человек, как узнали подруги, уже не дома.

— А где же?

— У Леночки.

Подруги попросили более подробно рассказать об обладательнице этого женского имени. Оказалось, что Леночка — это невеста Леши. Это было удивительно. При знакомстве с Лешей подругам показалось, что он если и будет с кем-то жить, то уж не с Леночкой, а с Лёнечкой. Такая у него была характерная внешность. Но оказалось, внешность обманчива. Девушка у Леши была. И даже не просто девушка, а почти невеста.

— Девочка очень хорошая, — рассказывала мама Леши. — Из приличной семьи. Родители купили ей отдельную квартиру. Вот к ней Лешенька по вечерам и ездил.

Телефон этой самой Леночки подруги тоже записали. И почувствовав, что выжали из этой беседы все, что могли, поспешно откланялись.

— К кому первому поедем?

По логике вещей, надо было бы двинуть к Леночке. Во-первых, невеста, во-вторых, просто женщина, она должна была знать про Лешу куда больше его друзей-приятелей. Но телефон девушки все время находился вне зоны досягаемости. Пришлось смириться с неизбежностью. И начать с Лешиных друзей.

Все они на вопрос о машине реагировали примерно одинаково. Сначала удивлялись. А потом начинали возмущаться.

— Машину? Леха сказал, что я одолжил ему денег на машину? Вы чего? Откуда у меня такие бабки?

— Леха сказал, что «десятку» я ему подарил? Во дает! Я сам на металлоломе езжу! А ему новую тачку с барского плеча бросил бы? Обалдеть!

— Я? Лехе? Дал денег? Не давал я ничего. А, кстати говоря, вы кто такие? Из налоговой? А-а-а… Ну, тогда ясно. Нет, денег я ему не давал. У меня и доходов таких нету, чтобы машины дарить.

На вопрос, откуда же тогда у Леши брались деньги и появилась новая машина, друзья ответили одинаково.