Циркач срывается с каната

Толя выключил телефон и похлопал Ионова по плечу. Тот хмыкнул и заверил:

— Вот и порядочек. Всё у нас чинарём, твои баксы уже в пути.

— Ладно, куда ехать? Где этот ваш лучший офис?

— Завод «Серп и молот» знаешь? Ну, вот там недалеко.

Уже рассветало, улицы по-прежнему были пустынны, но на этот раз Толя ехал ещё более осторожно. Пока всё шло просто превосходно. Удача сама плыла к нему в карман, и главное теперь, это сыграть роль крутого киллера до конца. А ведь он мог сам до этого додуматься! Мечтал же он выдать за Варвару Альбину… Толя представил, как будет материться Летучая мышь и грызть когти на своих крыльях, обнаружив отсутствие записи на кассете… И расхохотался.

Через полчаса «девятка» Ушанова упёрлась бампером в железные ворота какого-то предприятия. Толя подозрительно глянул на бизнесмена и предупредил:

— Только без фокусов, пожалуйста. Вы у меня в заложниках.

«Захват заложника — это уже статья 206, до десяти лет!» — пронеслась дежурная мысль.

— Какие фокус-покусы, дарагой! — будто кавказец, растянул Ионов, — посигналь пару раз, откроют.

И действительно, открыли без проблем. Толя въехал на территорию завода, и бизнесмен стал указывать дорогу. Лавируя между складскими помещениями, корпусами цехов, помойками и наваленной под открытым небом продукцией, «девятка» пару раз угодила в залитые водой ямы. Водителя и пассажира так тряхануло, что Толя пожалел подвеску больше, чем едва не сблевавшего Ионова.

Завод, по всей видимости, занимался выпуском каких-то химикалиев или удобрений. Толя, глядя на всё это, мысленно пожалел несчастную экологию любимой столицы: «Запихать бы все эти нетрудовые отходы какому-нибудь депутату в задницу!» Но поток благородных размышлений прервал бизнесмен:

— Тормози. Прибыли.

Они остановились около очередного серого и невзрачного здания рядом с несколькими электрокарами.

— Если это твой лучший офис… — Толя схватил Ионова за грудки.

— Не психуй, хрен штопанный! А то бабок своих не увидишь!

— Это мы посмотрим, — и Толя вылез из машины, оставив Ионова прикованным.

Открыв багажник, он выудил оттуда узел с Вариной винтовкой. У них в «Центавре» было несколько занятий по огневой подготовке. Правда, стрелял Толя из пистолета, но подумал, что и с устройством этой штуки разберётся. Собрал он её прямо здесь, в багажнике, при этом навинчивать глушитель и устанавливать оптический прицел не стал. В магазине ещё были патроны, и Толя передёрнув затвор, положил винтовку и пошёл освобождать Ионова. Когда тот вылез, Толя, наконец, продемонстрировал, что он во всеоружии, и включил сигнализацию.

— Ну, вот теперь пошли в твой офис, — и Ушанов не отказал себе в удовольствии ткнуть бизнесмена дулом в спину.

«206-я, пункт 2-г, уже до пятнадцати!» — нервничал Толя. Ионов открыл тяжёлую железную дверь и начал спускаться вниз по скользкой лестнице. Толя осматривался по сторонам, при этом не спуская глаз с Ионова. Преодолев два пролёта, они попали в полутёмный коридор, и пройдя по нему метров десять, свернули направо. И ещё метров через двадцать они упёрлись в следующую дверь, хотя коридор опять сворачивал. Но Ионов потянулся к ручке, чтобы открыть, и Толя, которому уже перестало всё это нравиться, схватил Ионова за воротник, хорошенько двинул по двери ногой и с силой толкнул бизнесмена в образовавшийся проём.

У Ионова заплелись ноги, и он растянулся на бетонном полу небольшого помещения без окон. В следующий момент включился свет, и Толя увидел перед собой трёх серьёзных накачанных ребят в чёрных повязках на лицах и с короткоствольными автоматами. Бизнесмен валялся под ногами, и Толя продолжал целить в него:

— У меня палец на крючке! — предупредил он, — и выстрелить я успею. Так что бросайте свои огурцы.

Краем глаза Толя заметил где-то сбоку небольшой стол, за которым сидел четвёртый мужчина и тоже направлял на него какое-то оружие. Ионов завозился на полу, и все явно ожидали от него приказа. Но вместо этого неожиданно затилиликал телефон у Толи. Телефон Ионова. И поскольку никто не решался ничего кардинально менять, Толя зажал винтовку одной правой рукой, уперев ствол в лежащего на полу, а левой вытащил из кармана телефон и сказал «алло».

— Бычок, ты? — раздался голос Эльдара.

— Я, — ответил Толя.

— Узнал?

— ЦКБ, — произнёс Ушанов, совсем не думая о последствиях сказанного, — но, говорят, там охрана.

— Если ты прав, то я твой должник, бычок. Салют. — И Эльдар «отключился».

Не успел Толя убрать телефон в карман, как тоже отключился, совершенно неожиданно для себя, и распластался рядом с Ионовым. Отвлёкшись на разговор, гигант Толя не расслышал, как сзади, со стороны коридора, подкрался враг и профессиональным ударом в боковую часть шеи свалил его.

Тут же Иван Сергеевич выскочил из-за стола и вместе со своими бойцами помог боссу подняться.

— Спасибо, Иван. Так, — Ионов посмотрел на Толю, затем на его оружие, лежащее рядом, — обыщите, не забудьте про хреновозку. Потом приведите его в порядок и усадите на стул. Да, у него там полно наручников, вот ими и воспользуйтесь. Я сам буду его дрючить, потому что это личное дело. Мальца привезли?

— Да, он в «Газели» там, — махнул в сторону Иван, — с ним Санитар. У нас три жмура в «Арабелле» и четверо простреленных. Спишут на разборку между братвой. Жаль Паху, его в решето превратили.

«Паха» был единственным из команды Ивана — тем братком, кто сообщил Ионову о прибытии журналиста на стрелку. Всех остальных, включая телохранителей, Ионов одолжил для прикрытия у одного из коптевских авторитетов.

— Так, а у них? — поинтересовался Ионов.

— Четыре жмура. И кто-то сбежал. В ментуре говорят, это ребята из бригады Шамана.

— Ты займись этим делом, — приказал Ионов, — и поставь мне парочку чеченов у входа. И ещё распорядись насчёт чего пожрать и одеть.

Иван Сергеевич недоверчиво поморщился, но, тем не менее, пошёл отдавать распоряжения. Ионов доковылял до стола и плюхнулся на жёсткий деревянный стул. Один из «чёрных повязок» вернул ему телефон, а Иван принёс всё отобранное Толей.

Киллера усадили на такой же стул, сцепили ему руки и вылили на него ведро холодной воды. На стол перед Ионовым легли найденные документы, кассеты, винтовка, диктофон и прочее. Пока киллер приходил в себя, Ионов изучал все эти предметы и дивился, как в сказке.

Оказывается, господина Стрелка зовут Анатолий Викторович Ушанов, он даже прописан в Москве и машину свою совсем не угнал. Оказывается, у него есть поддельная ксива сотрудника ИЧДП «Центавр». Оказывается, он совсем не блефовал, и действительно имел две кассеты с записью того разговора.

Настроение Виталия Владленовича улучшилось, хотя самочувствие было по-прежнему поганым. Он распорядился позвать Санитара, чтобы тот осмотрел швы и сделал обезболивающий укол. Наконец, Ионов набил желудок вьетнамской вермишелью, запил её кофе из термоса Ивана, переоделся в джинсы Санитара и рубашку Казбека, и выпроводил всех из «комнаты пыток».

Толя уже был в норме и осознавал своё критическое положение. Теперь они с Ионовым поменялись ролями, и Ушанову было не до самобичевания — ему было попросту страшно. Но не так страшен сытый и здоровый чёрт, как голодный и больной, и поэтому Ионов начал почти ласково: