Циркус

— Зачем, зачем? — сказал домовенок, вылезая из угла шкафа. — Надо было, вот и пришел. Зачем тебе столько платьев, если ты их за всю жизнь не сносишь?

— А тебе-то что за дело? — спросила Паля. — Может быть мне их надо тебе подарить, чтобы ты обрадовался?

— Вот ещё, больно мне надо, — сказал домовенок. — Я — мальчишка, а здесь все девчоночье…

— Ну, и уходи тогда отсюда, — сказала Паля. — Мне надо в дорогу собираться, а ты меня тут отвлекаешь.

— Ладно, я уже ушел, меня здесь и не было никогда, — сказал домовенок громко затопал, словно действительно уходит, а сам спрятался и стал за ней подглядывать.

Паля сделала вид, что не замечает, что он за ней подглядывает, и сняла с вешалки комбинезон. Он очень ей понравился, а, когда под ним ещё оказались аккуратные такие сапожки, как раз для того, чтобы ходить по болоту, то Паля этому даже не удивилась.

Она уже привыкла к тому, что её мама — ведьма, а значит могла видеть будущее. Она только никогда Пале не рассказывала, что она про неё видит, потому что сказала, что, если Паля узнает все раньше времени, то будущее сразу изменится и станет совсем другим.

Потому что будущее имело такую плохую привычку — всегда от всех прятаться, чтобы никто его не увидел. А если кто-то все же сумел за ним подсмотреть, то оно сразу менялось.

А от мамы будущее не пряталась потому, что мама никому не рассказывала про то, что увидела, даже папе. И ещё мама сказала, что когда Паля вырастет, то тоже научит её, как за будущим подглядывать.

Рядом с сапожками лежал маленький рюкзачок с лямками, чтобы его можно было на спину одевать. И это было гораздо лучше, чем сумка. Потому что, когда ты несешь сумку, у тебя руки заняты, а когда рюкзак, они у тебя очень даже свободны, и можно ими очень даже размахивать, а Паля размахивать руками любила.

Она одела комбинезон, сапожки и рюкзак, переложила книги из сумки в рюкзак, и пошла смотреться в зеркало, и очень даже сама себе понравилась, а домовенок крикнул из-за угла.

— Что, уже совсем пошла в болото? Паля только хотела ему что-нибудь плохое сказать, чтобы он больше к ней не приставал, как в шкаф влетела летучая мышь.

— Свежие известия, новые известия, — кричала она, размахивая своими крыльями.

Глава третья

— А что старые уже кончились? — спросил домовенок, снова из угла выбираясь. Мышь ничего ему не сказала, только опять повисла вниз головой, зацепившись за перекладину.

— Волшебника догнали орки и хотели его съесть. Был страшный бой.

— И кто победил? — спросил старший домовой, вылезая из другого угла.

— А никто ещё не победил, — сказал мышь. — Орки дрались, дрались с волшебником, а потом оказалось, что они дерутся между собой, а волшебник давно ушел. Они так расстроились, что снова стали между собой драться.

— А что с волшебником? — спросил домовой.

— А с ним ничего не случилось, он подошел уже совсем близко к замку злого волшебника, сейчас костер собирается разводить, чтобы светло и тепло было спать. Кстати, вам, девочка, сообщение от него. Паля вежливо поклонилась летучей мыши и сказала.

— Спасибо за известия. А домовых вы не слушайте, они — хулиганы, так про них кухонная фея сказала.

— Пожалуйста, — сказала мышь. — У меня контракт с вами, а не с ними, поэтому я их и не слушаю. Ну, так слушайте сообщение для вас от вашего отца.

— Я слушаю, — сказала Паля.

— Паля, тебе пора ложиться спать, — сказала мышь папиным голосом.

— Ладно, папа, — сказала Паля и спросила у мыши. — А ещё какие сообщения?

— Больше никаких, — сказала мышь, взлетела с перекладины и вылетела из шкафа.

Паля грустно вздохнула и вышла из шкафа, она разделась, пошла в ванную, вымыла себе лицо и ноги, почистила зубы и легла на свою кровать.

За окном уже опять было темно, а светлячки так и летали над ней, только теперь ей пришлось самой рукой махать, чтобы они не светили так ярко. Они немного потухли, и Паля заснула.

А проснулась оттого, что ей прямо в ухо крикнули.

— Вставай, а то я уже проснулся. Паля протерла глаза и увидела на подушке, скачущего и машущего руками домовенка.

— Ты зачем это делаешь? — удивилась Паля. — Зачем меня снова будишь?

— Вставай быстрее, — закричал домовенок. — В — первых уже утро, а во-вторых к нам пришли орки и хотят тебя съесть.

— Какие такие орки? И зачем пришли? Я никого сюда не звала.

— Ты встанешь, или нет? — разозлился домовенок. — Я сейчас так кричать буду, что ты оглохнешь.

— Я и так уже оглохла, — сказала Паля и потянулась рукой к домовенку, чтобы его схватить и засунуть под подушку, чтобы его совсем не слышно стало, но тот схватился за край простыни и спрыгнул на пол.

— Вставай быстрее, — крикнул он уже снизу. — Мне убегать надо, раз орки пришли. Но тебе-то как раз убегать совсем не надо, тебе-то как раз надо идти во двор.

— Зачем во двор? — спросила Паля.

— А затем, чтобы тебя орки съели! — крикнул домовенок и убежал.

Паля вздохнула, покачала головой, слезла с кровати и пошла в ванную. Она снова, как хорошая девочка, почистила зубы, умылась, одела походный комбинезон и сапожки, и сама себе удивилась, какая она хорошая. Потому что, орки, не орки а умываться все равно надо, а раз они пришли и собрались её съесть, то пусть подождут, пока она умоется и волосы свои причешет.

Она посмотрела в зеркало, надеясь увидеть, что она стала уже совсем большая, но из зеркала на неё смотрела все та же девочка, что и вчера, даже ни на миллиметр не подросла. Тогда Паля грустно вздохнула и подошла к окну, чтобы посмотреть, кто там пришел.

Под окном во дворе, где раньше всегда спал Трог, теперь стояли какие-то большие и очень лохматые чудища, лица у них были почти, как у людей, только очень страшные, и из пасти торчали кривые большие клыки, а на руках были тоже большие и кривые когти.

Паля пожала плечами и пошла во двор. Она прошла весь коридор, но никого не увидела, потому что все испугались и куда-то попрятались. Тогда она вышла на крыльцо и подошла к самому высокому чудищу, который стоял около статуи и задумчиво грыз сломанный черенок от грабель.