Цитадель Магии: Миросоздатель

Невдалеке от обычной, деревянной двери, словно насмехаясь над узником, расположился кокон антимагии. Внутри в наколдованном кресле полулежал лысый толстяк. Ворот рубашки его расстегнут, галстук снят и вместе с пиджаком покоится на коленях хозяина.

Мужчина терпеливо ждал.

Ещё со времён Лавренция Цэпсиус позаботился, чтобы максимально облегчить себе жизнь в коконе. Несколько под завязку набитых энергией накопителей всегда были под рукой. Это позволит продержаться бесконечно долго. А чтобы покинуть тюрьму, Великий Маг попросил Массимо отыскать Клементу и договориться о помощи…

Прошло достаточно времени, чтобы найти "Причиняющего боль", но тот мог быть где угодно. Цэпсиус не сомневался в своём ученике. Массимо — парень, что надо. Верный как пёс. И сильный благодаря мудрым учениям наставника. Лучший Мастер атаки пребывал в полной уверенности, что ученик занят розыском Клементы.

Цэпсиус предполагал, что поиски могут затянуться. Ну-ка попробуй найти иголку в стоге сена! Ведь самих мирозданий только восемнадцать. Но сколько в них параллельных измерений? Мало ли где сейчас "Причиняющий боль"… То, что Массимо до сих пор не объявился, даже просто приободрить наставника, это ничего. Великий Маг сам приказывал, без Клементы к нему не приходить…

Свободного времени вдруг оказалось слишком много. Чтобы не умереть со скуки, Цэпсиус занимался продумыванием различных комбинаций атак и совершенствованием энергоплетений. Когда надоедало саморазвитие, Великий Маг размышлял о будущем, как будет действовать и что предпримет в условиях прогресса мальчишки Арханиуса. То, что вскоре окажется на свободе, мужчина считал самим собой разумеющимся…

И вот в один из дней монотонность существования нарушила голубая дымка телепорта, заклубившаяся у изголовья операционного стола. Обыденность обстановки настолько приелась, что периферийное зрение Великого Мага моментально заметило постороннее движение. Мужчина повернул кресло к телепорту и принял сосредоточенно-важный вид. Ученика надо встретить, как подобает.

Когда заклинание развеялось, в лаборатории остался стоять высокий парень в белом, медицинском халате. Длинные белобрысые волосы стянуты в конский хвост. Цэпсиус не страдал ностальгией, но при виде Массимо остро кольнуло в области груди. Лучший Мастер атаки, оказывается, соскучился по ученику!

— Массимо! — Великий Маг позволил себе улыбнуться. С проворством, вопреки массе тела, толстяк вскочил на ноги. — Ты привёл Клементу?

Блондин криво улыбнулся.

— И да, и нет.

— В смысле? — Цэпсиус нахмурился. Что-то ученик совсем не рад видеть наставника.

— Привёл того, кто освободит вас, но это не Клемента.

— Мальчишку Арханиуса? — вскинул брови мужчина, и, сжав кулаки, закипая, продолжил: — Я этому паскуде яйца оторву…

— Нет, не мальчишку Арханиуса, — мотнул головой Массимо.

Цэпсиус сделал глубокий вдох. Ученик решил немного поиздеваться над беззащитным наставником. Видимо, до сих пор в обиде за последнюю порку огненной плетью. Что ж, пускай позлорадствует. Главное, чтобы помог выбраться из треклятого кокона.

— Арханиуса со Стражем?

— Не-а.

Толстяк впал в ступор. Пару минут он буравил взглядом ученика. Тот спокойно смотрел в ответ.

Первым сдался Цэпсиус:

— ТЫ завладел Стражем?

— Нет, артефакт сейчас у Пэтры.

— Тогда кого ты привёл? — Великий Маг из последних сил сдерживал раздражение. Какую игру затеял Массимо?

— Его…

Театральным жестом блондин указал на вдруг заклубившийся голубой дымкой телепорт. Едва магия рассеялась, рядом с Массимо оказался… Намонглиас. Правая рука химеролога сжимала длинный тёмно-коричневый посох с оранжевым шариком в качестве набалдашника.

Во внешности Мастера химерологии чувствовались неуловимые изменения. Хотя тот и остался таким же низким, худосочным мужичонкой с впалой грудью и чуть сгорбленной спиной. И каштановые волосы зализаны назад. Но… Появилось в нём что-то почти незаметное, микроскопическое… Может, дело в странном посохе? А может… Лучший Мастер атаки пригляделся… Может всё дело в глазах, которые сияют серебряным светом?

— Намонглиас? А ты какого тут делаешь?! — не выдержал Цэпсиус, раздражение вырвалось наружу. — Массимо, что за шутки? Мы с тобой о чём договаривались?

— Ну-ну, Цэпсиус. Не надо повышать на меня голос, — улыбнулся белобрысый ученик. В голосе не слышалось былого почтения. Обернувшись, Массимо обратился к химерологу:

— В морозильной камере большой накопитель. В том сейфе самые ценные артефакты. А здесь… — белобрысый указал на передвижные столы. — Остальные. Плюс обыщите его костюм, там тоже есть, что взять…

Дальше парень произнёс то, что Цэпсиуса повергло в шок.

— Это последний кокон. Он ваш, Мастер-маг. Теперь вы поделитесь со мной силой Негатора?

— Конечно, — скуластый Намонглиас важно кивнул. — Договор есть договор. Я чту все условия. Ты прекрасно поработал на меня, теперь мой черёд выполнить обязательства. Только, чтобы внедрить конструкцию управления серебром, мне нужен доступ к твоей ауре.

Растерянный Цэпсиус успел заметить алчный блеск в серебристых глазах химеролога. Не собирался тот делиться могуществом. Массимо продал наставника, а взамен сейчас получит смерть. Невзирая на предательство, Великий Маг решил предупредить, остановить ученика от совершения непоправимой ошибки. Но опоздал на доли секунды.

— Без проблем, — белобрысый беззаботно пожал плечами и раскрылся.

— НЕТ! — выкрикнул Цэпсиус.

Массимо бросил хмурый взгляд на наставника, повернулся к Намонглиасу, увидел засветившийся серебром посох химеролога, всё понял. Но было поздно.

Многоуровневое плетение слилось с аурой ученика. Блондин выгнул спину, затрясся, словно в припадке. По телу пошли метаморфозы. Волосы укоротились и потемнели. Скулы превратились в квадратные… За какие-то мгновения перед коконом появился ещё один Намонглиас! Причём копия совершенно не отличалась от оригинала. Разве что, клон оказался без посоха…

Дальше всё воспринималось, как в кошмарном сне. Два химеролога деловито рыскали по лаборатории, находя все потаённые места. Артефакты собирались в кучи и телепортировались в неизвестном направлении.

Цэпсиус наблюдал за ними, пребывая в прострации. Всё, чего достиг. Всё, к чему стремился. Теперь это канет в небытие…

Первый Намонглиас, окончив осмотр помещения, направился в морозильную камеру. Вскоре оттуда вышел, облизываясь, будто объевшийся сметаной кот.

— Неплохо, Цэпсиус, неплохо, — химеролог вплотную подошёл к кокону. — Я и не надеялся столько получить. Да и твой мальчик пришёлся кстати.