Цитадель

Посланник Богини открыл глаза и улыбнулся:

— Великая Богиня, это же так просто. Между полом и потолком существует разница потенциалов. Наверное, из-за постоянного движения воздуха. На свисающем проводнике скапливается статический заряд. Когда он превышает некую пороговую величину, происходит пробой изолятора — воздушной прослойки. Потом цикл повторяется.

— А? — Нефтис посмотрела на правителя так, словно он сошел с ума и теперь активно бредит. Дравиг тоже выразил удивление, но мысленно.

— После удара молнии под этим проводом можно будет спокойно ходить в течение нескольких минут, — перевел Найл свою мысль на понятный язык.

— Убьет, — мрачно предположил смертоносец. Найл пожал плечами и сел на пол спиной к пляшущему огоньку.

— Ты уверен, Посланник Богини? — поинтересовался Дравиг.

Правитель самоуверенно промолчал. Такое возможно только при общении с пауками — молчать уверенно, или испуганно, или сомневаясь, или сердясь… В общем, как угодно. Молчать, точно выражая свою мысль.

— Ну, если ты так считаешь… — не стал спорить смертоносец.

Найл ждал.

Полусферическая пещера в конце тоннеля постепенно выступила из темноты, наполняясь, словно родниковой водой, дрожащим голубым светом. Стала видна длинная черная трещина на стене, изощренно изломанная и ветвистая, как разряд молнии. Странно, когда они там проходили, трещины не заметили. Газовые фонари светят слишком слабо… По ушам ударил грохот. Найл встал, развернулся и пошел вперед.

Низ живота от страха свело холодом: сейчас он доверял жизнь не своему опыту, не своей ловкости и силе, а некоему теоретическому знанию, абстрактному знанию, всунутому Белой Башней в память, точно это недоеденный огурец, который прячут за пазуху на потом.

Найл шел, обливаясь холодным потом, считал шаги и ждал неминуемого удара молнии. Раз, два, три… Но ведь человечество столетиями полагалось на эти теоретические построения… четыре, пять, шесть… А Белая Башня, в которой он был, — это вершина знаний о зарядах и разрядах… Семь, восемь, девять… Не может быть, чтобы ударило… Десять, одиннадцать, двенадцать… Теперь точно не ударит…

Найл с облегчением вздохнул, повернулся к спутникам и сказал:

— Вот видите, ничего страшного.

Нефтис внезапно припустила вперед, по уши втянув голову в плечи. Она стремглав пронеслась под проводом и через мгновение стояла рядом с господином, тяжело дыша. Дравиг, немного поколебавшись, рванул за ней, предпочтя, впрочем, бежать по стене.

«А что будет с телом охранницы?»— подумал правитель, вспомнив, как воспользовался Дравиг гибелью рабов.

— Пауки не едят мертвечины, — с брезгливостью ответил смертоносец, уловив мысль Найла.

— Извини.

— Наши мысли не всегда отражают истинную суть сознания, — выстрелил Дравиг витиеватой фразой и спросил: — Мы идем?

— Да, — И Найл направил слабенький луч фонаря вдоль тоннеля.

Они дошли до конца отрезка, развернулись. Найл увидел, как блеснули рельсы, уходящие вниз и плавно заворачивающие в ста метрах от него. Нет, они не блеснули на миг, они продолжали блестеть, словно их зеркально отполировали. Правитель даже присел и потрогал металл руками. Пальцы ощутили шероховатую поверхность, чуть тронутую ржавчиной. И тем не менее рельсы блестели!

Найл выпрямился, пошел вперед, поминутно ожидая подвоха, благополучно добрался до разворота. На следующем отрезке пути рельсы блестели еще сильнее.

— Странно все это… — Но, повернувшись к спутникам, он поперхнулся словами, шарахнулся назад и ударился о стену: голова Нефтис светилась! Волосы девушки растопырились в стороны, словно пух на одуванчике, и сияли голубым огнем. Правитель перевел взгляд на Дравига, судорожно сглотнул: спину паука покрывали легкие серебристые блестки.

Найл ошарашенно вскинул руку к голове, наткнулся на мягкое сопротивление волос, испуганно отдернул ладонь и обнаружил, что она тоже светится. Впрочем, стоило опустить руку, как сияние исчезло.

— Я выгляжу… как Нефтис? — мысленно спросил он.

— Да, — подтвердил паук.

— И ты так спокойно про это говоришь!

— Однажды я уже видел подобное, — сказал смертоносец. — Когда ты вернулся из Дельты и нанес визит Смертоносцу-Повелителю, то начал светиться. Меня удивило, что Нефтис тоже… Но, может быть, Богиня решила распространить покровительство на нас всех?

— Может… — Найл запустил руку в волосы, отдернул, а потом довольно долго смотрел, как постепенно тускнеют пальцы. Ему пришло в голову, что если это явление опасно, то они уже должны были почувствовать недомогание, и несколько успокоился. Но еще не раз касался ладонью волос и недоверчиво покусывал губы, пока она не гасла.

После разворота рельсы уже откровенно светили ярким огнем.

Правитель предпочел преодолеть этот отрезок тоннеля, прижимаясь к стене, и в следующей полусферической пещере обнаружил, что разворота нет: сверкающие рельсы поворачивают под прямым углом и метров через двести упираются в стену. Правая стена была залита мертвенно-голубым сиянием, а возле нее, широко раскинув руки, стояли две черные фигуры.

Найл отпрянул, предостерегающе вскинув руку. Выждал несколько минут и выглянул из-за поворота. Темные фигуры недвижно подпирали спинами серый щит с крупными буквами. Правитель шевельнул фонарь, позволив лучу света скользнуть по лицам незнакомцев. Никакой реакции.

— Подожди здесь, — посоветовал он смертоносцу, — а то вдруг эти хищники более нервные, нежели наверху. Нефтис, положи мешок, свободные руки могут тебе понадобиться.

Найл тихонько кашлянул, дабы никто не подумал, что он пытается подкрасться незаметно, а потом, не сводя взгляда с безмолвных обитателей пещеры, вышел из укрытия.

«Восславим Господа нашего, властителя подземелий, Бога Света и Тепла, дарующего жизнь, пусть продлится вечно Свет его, и пусть примут его враги вечные муки!» — часть букв на сером щите уже не читалась, но восстановить фразу труда не составляло. Человеческие фигуры в длинных балахонах висели на руках — в запястья были вбиты толстые гвозди. Кожа на лицах усохла до состояния пергамента, челюсти с ровными желтыми зубами отвисли, глазницы провалились. Только длинные седые волосы лениво шевелились на ветерке.

— Кто это? — прошептала Нефтис.

— Они исповедовали какую-то религию. А любую веру всегда сопровождают потоки крови. Всю историю человечества христиане убивали иудеев, мусульмане — христиан, иудеи — мусульман, буддисты дралась друг с другом, а индусы просто кончали с собой. Где религия — там всегда кровь. Одно странно: как это бог подземелий — бог света?

— Может быть, имелось в виду вот это? — Дравиг прислал мысленное предложение оглянуться.

Найл развернулся кругом и ахнул: перед ним лежал огромный зал, в несколько раз превышающий размером станции у поверхности, а весь пол был устлан великим множеством огоньков — словно ковром, сотканным из лучей солнца. Ближайшие язычки света дрожали на белых фарфоровых осколках, украшая задранные к потолку острые края. Было похоже, что здесь торжественно расколотили сразу несколько чайных сервизов. Правитель заколебался, выбирая место для первого шага в озере света, и внезапно предложил:

— Может, сделаем привал?

— Начинается что-то новенькое. — Слова паука содержали интонацию согласия. — Возможно, нам удалось добраться до логова хищников. — Буквально по поверхности сознания смертоносца промелькнула мысль о том, что если дошел он, то можно будет довести и войско.

— Привал, мой господин? — переспросила Нефтис и побежала за мешком.

— Что ты думаешь об этих мертвецах? — спросил правитель паука.

— Зла в них нет, — ответил Дравиг после некоторого размышления, — или уже давно рассеялось… Хотя не похоже… Обычно эманации зла усиливаются, концентрируя вокруг себя более слабые излучения… Это обычные тела, из которых ушла жизнь. Ты не обидишься, Посланник Богини, если я отвернусь, пока вы едите?