Цитадели гордыни. Принц стужи

Прямо Гаврош местного розлива. Колоритный персонаж. На улицах городов начала двадцатого века чувак легко сойдет за своего среди уличной шпаны.

Разве что сложение подкачало. В те времена беспризорники отличались жилистым, подтянутым телом, вследствие постоянного нахождения на ногах, бега по подворотням от полицейских и периодического недоедания. А этот рыхлый, пухловатые щечки и обвислая фигура говорили не только о хорошем питании, но и о серьезном недостатке в физических упражнениях.

Речь, естественно, шла о случившемся позавчера теракте. Взрыв в центре обсуждали в Лицее все, от студентов до преподавателей. Группа хиппи не стала исключением. Разве что здесь атаку не порицали, а чуть ли не одобряли, магоборцам сочувствовали, считая последних героями, борющимися против жестокого режима кланов.

– Развязанная война стала прямым следствием реакции прогрессивной части общества на устроенное кровопролитие, – поддержала паренька девица в рваных джинсах и засаленном топике.

Я лениво подумал, что последнее кровопролитие устроили как раз не маги. И убийство трех десятков абсолютно левых людей, не причастных к деятельности клановых колдунов, выглядит донельзя глупо, если не сказать нелепо. Что придурки хотели этим донести? Что лучше не обедать в заведениях, рядом с которыми могут пройти чародеи?

Кстати, если посмотреть, то подобная тактика напоминала действия всякого рода джихадистов и фундаменталистов (или как их там правильно называть?) из старой эпохи. Те тоже нападали не на государственные учреждения, а выбирали цели попроще. Больницы, школы, театры.

– Бомбардировки случались и ранее, – кто-то попытался возразить, справедливо напомнив, что такое явление, как «война», изобрели отнюдь не колдуны. Пальма первенства за человеком. – Просто их проводили в странах третьего мира. Сверхдержавы предпочитали устраивать разборки на нейтральных территориях.

Пацан чуть младше меня, одетый более опрятно, чем основная масса у фонтанчика (видать, присоединился к тусовке недавно и еще не успел перенять всех привычек здешнего бомонда), на свою беду подал голос, как раз в промежуток небольшой паузы, что взял главный оратор.

Его услышали все. И понеслось.

– Это не оправдание для устроенной бойни! – заорала костлявая девица в очках из тонкой оправы.

– Тогда гибли только военные. По гражданским не били, – еще один пухлый противник активного образа жизни возмущенно вскинулся.

Никто о стертых в пыль городах на Ближнем Востоке, заложенных еще до возникновения христианства, ему не напомнил.

– Таких массовых убийств не случалось! – воскликнула девушка в фетровой шляпе с широкими краями. – Сколько людей погибло! И всего за одну неделю!

И опять про Вторую мировую никто не вспомнил. Помнится, тогда пиндосы неплохо развлеклись, за одну минуту стерев с лица планеты два неплохо населенных города.

– Кланам плевать на простых людей!

– Убийцы!

– Тираны!

– …

– …

Короче парня заклевали, повесили бирку пособника, обозвали бесчувственным бревном и вообще ничего ни понимающим придурком. Единственный голос здравомыслия в компании бесследно растворился в общем оре одобрительной риторики поддержки ненавистников магии.

Странная позиция, как на мой взгляд. Интересно, они хоть сами осознают, кем являются? Сильно сомневаюсь, что повстречайся кто-нибудь из них той парочке, что устроила взрыв, и останется после этого в живых. Вряд ли будут слушать вопли поддержки, скорее с большим удовольствием нашпигуют свинцом.

– Ты в порядке? – Анька погладила меня по плечу.

Я отхлебнул из бутылочки с морсом.

– Да, а что? – пожал плечами.

– У тебя такой взгляд, – подруга детства замолкла, подбирая подходящее слово. – Изучающий.

Я удивленно приподнял брови.

– Изучающий? В смысле?

Мы говорили вполголоса, не мешая остальной компании увлеченно продолжать обсасывание темы произошедшей трагедии. Разговор вернулся в прежнее русло похвалы действий «храбрых защитников человеческих свобод простого народа».

– Ты на них смотришь, словно наблюдаешь за диковинными животными, – обвиняюще сказала Анька. В ее глазах светилась грусть.

– Да брось, – я откусил от хот-дога еще кусок.

Тот самый, что из третьей столовой. Никто не знал почему, но в первой и второй никогда не умели так здорово готовить хот-доги, как в третьей.

В нем превосходно всё. И хрустящая булочка с кунжутом, покрытая тонкой поджаристой корочкой. И венская сосиска. И листья салата. И томаты. И салями. И свежий огурец. И божественный сырный соус из категории «особый».

Вроде простые ингредиенты и процесс приготовления везде одинаковый, но у третьей столовки хот-доги почему-то получались на загляденье, а у других нет.

Загадка. Никто так и не понял, почему. Ходили разговоры, что руководство отдела питания до сих пор пытается ее разгадать. И поваров меняли местами, и продукты завозили по-разному. Все равно – в третьей всегда вкуснее. Завзятые шутники уже обозвали феномен «эффектом пятого корпуса», подразумевая здание, где находилась означенная столовая.

– Если они тебе не нравятся, то зачем сюда ходишь? – спросила Анька спустя небольшую паузу.

По моим губам скользнула улыбка.

– Конечно, из-за тебя, – я погладил ее по плечу. – Неужели еще не догадалась? Мы же с тобой старые друзья. И давно не виделись. Я хочу больше проводить времени вместе. Пусть даже так.

Анька в ответ улыбнулась. В ее глазах все равно тлели едва заметные искры печали.

М-да, а подруга-то что-то совсем скисла. Что, впрочем, неудивительно, пообщайся-ка каждый день с такими субъектами.

Надо срочно звонить Стасу. Пусть приезжает. Иначе недалеко и до депрессии.

– А то ходишь вся квелая, нос повесила, – я шутливо схватил за нос Аньки и потеребил.

Она со смехом отбила мою руку.

– Дурак, – девушка полезла в сумочку за зеркальцем.

Ну, уже хорошо. Женские инстинкты остались. Следит за внешностью. Надеюсь, до нестираной одежды процесс не дойдет.

– Ой, какие мы грозные, – я легонько ущипнул Аньку за бок и сделал ей «щекотку», прямо как в старые добрые времена, когда мы дурачились небольшой компанией в детском доме.