Цитатник бегемота

«Сто пятьдесят «Столичной» и сигарету, — мрачно подумал Иван. — Две тысячи триста лет не курил…»

— Пожалуй, я бы выпил что-нибудь, — вслух сказал он. — Там, наверху, братья по оружию уже небось в стельку пьяные…

— Положим, не «наверху», — возразил собеседник. — Это пока не подземелье, а просто нулевой, так сказать, уровень. Но я вас понимаю.

Он сделал малопонятный жест рукой, и вдруг перед ним оказался низкий столик, сплошь уставленный блюдами, кувшинами и чашами.

Иван слегка удивился.

— Опять магия? — спросил он. — Или вы просто фокусник?

Он отхлебнул из протянутой чаши. Терпкое красное вино было чудесно.

— Да нет, я не фокусник, — рассеянно ответил толстячок, наливая себе из кувшина. — Я просто бог — Иван поперхнулся.

— Так-таки совсем «просто»? — с наивозможнейшим сарказмом спросил он.

Толстяк распробовал вино и удовлетворенно кивнул.

— Ну да, — благодушно сказал он. — Просто — бог…

— А борода-то где? — спросил Иван, криво улыбнувшись.

— Да нет, — хмыкнул толстяк. — Я бог не с большой буквы, а только с маленькой. Мне борода не положена…

Некоторое время они молча пили и ели.

Наконец Иван решил, что с него хватит, и, надкусывая сочный абрикос, сказал:

— Может быть, вы все-таки скажете, зачем позвали?

С аппетитом обгладывая мозговую косточку, толстяк кивнул.

— Жуй-жуй. Глотай, — проговорил он невнятно. — Подкрепляйся перед дальней дорогой…

Иван уронил абрикос себе в вино.

— Перед какой еще дальней дорогой? — оторопело спросил он. — Куда это я пойду? Да я, можно сказать, помираю от усталости.

— А кто тебе сказал, что ты уже не умер? — с легкой улыбкой спросил толстяк.

У Ивана в руках было пусто, и поэтому он ничего не уронил.

— Мне кажется, что это и так понятно, — вежливо сказал он.

Толстяк пристально посмотрел на Ивана.

— А знаешь ли ты, где, собственно, находишься? — почти вкрадчиво спросил он.

Иван подумал.

— Н-ну, во всяком случае, не в преисподней, — неуверенно сказал он.

Толстяк кивнул.

— Пока что не в преисподней, это точно, — подтвердил он. — Но — уже в царстве умерших. А сюда, как легко можешь сам понять, просто так не попадают.

Иван вспомнил профессоровы слова. Вот ведь гад, похоже, правду говорил…

— Как-то я… не так все это представлял, — произнес он. Толстяк хмыкнул.

— Ну и что?

— Да так… Ничего, — вяло произнес Иван. — И куда же мне надобно идти?

— Пока что на Запад — через Восток, — ответил толстяк.

— Как это? — удивился Иван.

— Чтобы быстрее.

Иван снова удивился, но решил не заниматься софистикой.

— А зачем туда идти? — спросил он.

— В данный момент потому, что иначе ты Двурогого не догонишь.

— Кого? — не понял Иван.

— Ну, как это у вас… Александра. Божественного.

— А почему он двурогий?

— Так он же сын Амона, — с легкой насмешкой сказал толстяк.

Иван порылся в памяти.

— Это… в Египте, что ли, бог такой?

— Ага, — подтвердил толстяк и кинул в рот сочную виноградину.

— Так что же, Александр Филиппович этот- правда сын бога? — саркастически спросил Иван.

— А ты как думаешь? — вопросом на вопрос ответил его собеседник.

Иван не ответил.

— Кстати, — произнес толстяк, — имей в виду, что весь путь, и туда, и обратно, ты должен пройти за двенадцать ночей, иначе…

— Что?

Толстяк довольно сердито посмотрел на Ивана, но потом улыбнулся.

— Ну правда, не знаю я, — довольно добродушно сказал он. — Может, ты сгинешь навсегда, может, во что-то превратишься. Может быть, погибнет этот мир… или тот, откуда ты пришел… а может быть, вообще ничего такого не произойдет. Или, во всяком случае, никто ничего не заметит.

— Гм… — произнес Иван. — И ради этого я нарушил приказ начальства, ушел со своего поста…

— Это лысый черт этот — тебе начальство? — хмыкнул толстяк.

— А что? Я, может быть, без пяти минут штурмбаннфюрер…

— Ты-то может быть, — снова хмыкнул толстяк. — А при чем тут этот твой… как его…

— То есть? — насторожился Иван.

Толстяк посмотрел на него и вдруг осклабился.

— Ладно, — сказал он. — Успокойся, ты его еще увидишь, конкурента своего. Его… или кого-нибудь похожего на него. Много их тут… таких бродит.

— Не понял, — сказал Иван честно. Толстяк махнул рукой.

— Ерунда. Сам разберешься. Ты, главное, слушай вот что: обязательно надо пройти за двенадцать ночей все двенадцать уровней…

— Каких еще уровней? — перебил его Иван. Толстяк замялся.

— Ну… каких. Разных. Некоторые будут явно обозначены, некоторые будешь преодолевать нечувствительно. Пожалуй, тут все дело в числах… а может, нет. Да и обстоятельства могут меняться.

— Спасибо за ценные советы, — язвительно сказал Иван.

— Пожалуйста, — с готовностью ответил толстяк. — Главное — обязательно добудь то, зачем сюда пришел.

— Что же именно? — Потом узнаешь. Иван вздохнул.

— Хорошо, — кротко произнес он. — А что я там увижу и как мне себя там вести? Толстяк развел руками.

— Эка ты, братец, загнул. Все от тебя зависит! Вот сейчас, к примеру, ты меня видишь таким, каким хочешь видеть, а не таким, какой я есть на самом деле. Ты что думаешь, боги должны быть обязательно с бородами или хотя бы иметь достаточно респектабельный вид? Да ничего подобного! Это вы сами себе все напридумывали — чтобы понятнее было. Разложили все по полочкам, сплошные иллюзии… Солипсисты навыворот- все равно солипсисты… Иван выслушал эту белиберду не моргнув глазом. Помолчали, прислушиваясь к журчанию воды, бьющей из фонтана.

— Ну хорошо, — сказал Иван. — А почему именно я?

— Да вот потому что, — раздраженно произнес толстяк. — Не я тебя выбирал… Почему, почему… А почему не ты? А почему камень тяжелый, а вода мокрая? Ты еще о смысле жизни спроси! — И спрошу, — упрямо сказал Иван.

Толстяк посмотрел на него с сожалением.

Опять помолчали.

— Ладно, — бодро сказал Иван, поднимаясь с ложа. — Куда прикажете?

— Вон туда. — Толстяк вяло махнул рукой в ту сторону, откуда Иван пришел. — Иди и не рассусоливай. Ты все-таки солдат, и не из худших… да и бессмертный вдобавок.