Цитаты из русской литературы. Справочник
Шрифт:
«Русская песня» (1824; опубл. 1825)
Дельвиг, с. 176
Отсюда у И. Ильфа и Е. Петрова: «Скучно, девушки!» (п И-100).
«Скучно, матушка, весною жить одной» – начало народной песни.
Соловей мой, соловей, / Голосистый соловей!
Ты куда, куда летишь? / Где всю ночку пропоешь?
«Русская песня» («Соловей мой, соловей…) (1825; опубл. 1826)
Дельвиг, с. 188
Положено на музыку А. А. Алябьевым.
Когда еще я не пил слез / Из чаши бытия.
«Элегия» (1821
Дельвиг, с. 159
** Пускай в стихах моих найдется бессмыслица, зато уж прозы не найдется.
Как слова «одного из наших поэтов» – у А. Пушкина («Отрывки из писем, мысли и замечания», 1828). Пушкин, 11:53.
В другой редакции, как высказывание Дельвига, – в записных книжках П. Вяземского: «Могу написать глупость, но прозаического стиха никогда не напишу». Вяземский П. А. Полн. собр. соч. – СПб., 1883, т. 8, с. 130.
** Цель поэзии – поэзия.
Фраза приводится в письме А. Пушкина В. Жуковскому, не позднее 25 апр. 1825 г., с добавлением: «…как говорит Дельвиг (если не украл этого)». Пушкин, 13:167.
** Чем ближе к небу, тем холоднее.
Фраза приводится в заметках А. Пушкина «Table-talk» (1835). Пушкин, 11:159.
(1908—1987), писатель
Освенцим без печей.
О колымских лагерях. «Выражение, за которое среди прочего я получил в 46-м второй срок» (из письма Демидова). Цит. в статье Е. Якович «Демидов и Шаламов» – «Лит. газета», 11 апр. 1990, с. 7. В «Письме старому другу» (1966), которое широко распространялось в Самиздате, В. Шаламов повторил это выражение. Цена метафоры. – М., 1989, с. 519.
(Гаврила) Романович (1743—1816), поэт
Державин Г. Р. Сочинения. – СПб., 2002.
Мила нам добра весть о нашей стороне:
Отечества и дым нам сладок и приятен.
«Арфа» (1798)
Державин, с. 443
п Г-377.
Умолкни, чернь непросвещенна, / Слепые света мудрецы!
«Бессмертие души» (1796; опубл. 1797)
Державин, с. 229
Также в оде «Об удовольствии» (1798; опубл. 1805): «Прочь буйна чернь, непросвещенна / И презираемая мной!» Державин, с. 262. Эти строки восходят к Горацию («Оды», III, 1).
Измерить океан глубокий, / Сочесть пески, лучи планет
Хотя и мог бы ум высокий, – / Тебе числа и меры нет!
«Бог» (1784)
Державин, с. 56
Себя собою составляя, / Собою из себя сияя.
«Бог»
Державин, с. 56
Во мне Себя изображаешь, / Как солнце в малой капле вод.
«Бог»
Державин, с. 57
Я связь миров, повсюду сущих, / Я крайня степень вещества; / <…>
Я в теле прахом истлеваю, / Умом громам повелеваю —
Я царь, – я раб, – я червь, – я Бог!
«Бог»
Державин, с. 57—58
Калигула! твой конь в Сенате
Не мог сиять, сияя в
злате:Сияют добрые дела.
«Вельможа» (1774, 1794; опубл. 1776, 1798)
Державин, с. 165
Осел останется ослом, / Хотя осыпь его звездами;
Где должно действовать с умом, / Он только хлопает ушами.
«Вельможа»
Державин, с. 165
Не можно век носить личин, / И истина должна открыться.
«Вельможа»
Державин, с. 166
Великий Петр, как некий Бог,
Блистал величеством в работе:
Почтен и в рубище Герой!
«Вельможа»
Державин, с. 166
На темно-голубом эфире / Златая плавала луна.
«Видение Мурзы» (1784—1790; опубл. 1791)
Державин, с. 87
Мой Бог, мой Ангел во плоти!
«Видение Мурзы»
Державин, с. 89
К этому стихотворению (где речь идет о «Фелице», т. е. о Екатерине II) в некоторых справочниках возводится выражение «ангел во плоти». Однако оно встречалось уже у М. Ломоносова: «Ты Ангел во плоти, иль, лучше, ты безплотен!» («Стихи, сочиненные на дороге в Петергоф», 1761; опубл. 1784). У Ломоносова «ангел во плоти» – кузнечик. Ломоносов, 8:736.
И словом: тот хотел арбуза, / А тот соленых огурцов.
«Видение Мурзы»
Державин, с. 89
* Властители и судьи.
«Властителям и судиям» (1780; 1787), переложение 81 псалма
Державин, с. 60
Восстал Всевышний Бог, да судит / Земных богов во сонме их;
Доколе, – рек, – доколь вам будет / Щадить неправедных и злых?
Ваш долг есть: сохранять законы, / На лица сильных не взирать,
Без помощи, без обороны / Сирот и вдов не оставлять.
«Властителям и судиям»
Державин, с. 60
Не внемлют! – видят и не знают!
«Властителям и судиям»
Державин, с. 60
И вы подобно так падете, / Как с древ увядший лист падет!
И вы подобно так умрете, / Как ваш последний раб умрет!
«Властителям и судиям»
Державин, с. 60
«Вы» – цари.
Алмазна сыплется гора / С высот четыремя скалами.
«Водопад» (1791—1794; опубл. 1798)
Державин, с. 174
Не зрим ли всякий день гробов, / Седин дряхлеющей вселенной?
«Водопад»
Державин, с. 176
Двустишие послужило эпиграфом к повести А. Пушкина «Гробовщик».
Великолепный Князь Тавриды!
«Водопад»
Державин, с. 181
О Григории Потемкине, светлейшем князе Таврическом.
Екатерина возрыдала!