Цивилизации

– Как корабль может кормить?
– Елена пожала плечами.
– Он что корова, дает молоко?

– Корова?
– Баррак дотронулся до лба.
– Ах да, милл. У мамы на Лессел есть милл. Она зовет ее коровой, которая дает белую воду. Я когда-то пил ее, вкусно. Но сейчас вейв дает мне тон, который я пью, который пьют и все морфы. Это очень вкусный и живительный напиток, он снимает усталость, делает сильным и умным.

– Тона у меня нет.
– Девушка развела руками.
– Но у меня есть фрукты и ирис. Я сейчас принесу.

Она поставила на столик напротив своего кресла голографическую фотографию и ушла. Баррак поднялся и начал осматривать зал. Около стены стояли две голографические фигуры, мужчина и женщина. Обе фигуры были высокие, но какие-то тонкие.

Если это ее отец и мать, то она тоже не похожа на них, Баррак почесал затылок. Они вровень со мной и тонкие, она же совсем на них не похожа. Может быть это не ее папа и мама. На стене напротив висел экран. Как пространственный сканер на корабле отца. Он подошел и провел по нему рукой, оставшийся след, говорил, что его давно не включали. Так же на стенах было много каких-то плоских фотограмм. Одна из них его очень привлекла, бушующее море, завораживало, восхищало своей мощью. Баррак подошел вплотную и прочитал. "Айвазовский. ДЕВЯТЫЙ ВАЛ". Он отступил на несколько шагов и вновь залюбовался изображением.

Вернулась Елена с большой тарелкой, на которой лежали фрукты и овощи. Увидев восхищенное лицо Баррака, она остановилась.

– Тебе понравилась эта картина?

– Какое красивое фото.
– Он повернулся к девушке.
– Я хотел бы иметь такое у себя в вейве.

– Это не фото.
– Елена улыбнулась.
– Это репродукция с картины, которую художник написал более тысячи лет назад.

– Репр, реп.
– Баррак запнулся.

– Копия. Настоящая хранится в музее на Земле. Когда мы с мамой были на Земле, то привезли оттуда все эти копии.
– Она обвела рукой стены.
– Они здорово украсили наш интерьер.

Баррак покачал головой.

– Ты говоришь столько непонятных слов, что я их не в состоянии даже выговорить. Что это у тебя?
– Он шагнул к ней и протянул руку к тарелке.

– Фрукты и овощи.

Елена прошла к креслу и, поставив на столик тарелку, села и указала Барраку на соседнее кресло.

– Садись. Я буду называть их и мы будем их съедать.
– Это например огурец.
– Она протянула ему продолговатый зеленый овощ и взяла такой же себе.
– Смотри.
– Она откусила кончик.
– Вообще-то его желательно есть с солью, но и так вкусно.

Баррак взял в руку огурец и начал его рассматривать. Потом он поднес его к носу и понюхал.

– Я его кажется знаю.
– Он неопределенно пожал плечами.
– На Лессел у мамы есть, как это… - Он задумался и посмотрел на потолок.
– Кажется ог-огрод. Там растут эти вот штуки, мама зовет их - огурчики и еще похожие на эти.
– Баррак положил огурец и показал на томат.

– Это томат. Он, действительно, может расти на грядке в огороде.
– Елена отложила огурец и взяв томат, протянула его Барраку.

– Нет, нет!
– Он замахал руками перед собой.
– А что вот это такое?
– Он взял в одну руку налитый янтарем персик, в другую гроздь зеленого винограда.

– Это персик и виноград.
– Девушка положила помидор и взяв персик укусила его, на ее губах выступила капля янтарной жидкости.
– Как вкусно.
– Она покачала головой.

Баррак поднес к носу персик и вдохнул его запах. Ему в нос ударил приятный аромат прекрасного плода. Он открыл рот и откусил маленький кусочек. Выступивший сок побежал у него по подбородку. Баррак выронил гроздь винограда и ухватился за подбородок.

– Какая же я растяпа.
– Елена вскочила и убежала.

Вскоре вернувшись, она протянула Барраку салфетку.

– Извини меня пожалуйста.
– Она протянула ему салфетку, продолжающему держаться за подбородок.
– Промокни. Плод очень спелый и сочный.

Баррак взял салфетку и вытер подбородок. Затем, не отнимая салфетки от подбородка, осторожно откусил еще кусочек персика.

Елена подняла с пола оброненную Барраком кисть винограда, положила ее на столик и, усевшись, принялась есть свой персик.

– Какой вкусный плод.
– Баррак качнул головой.
– Он напоминает вкус тона, который я пью в вейве. Он откусил кусок побольше, его зубы скользнули по косточке.

– Нет, нет! Косточку не едят.
– Елена отчаянно замахала свободной рукой, услышав скрежет его зубов.
– Смотри.
– Елена быстро доела персик и положила косточку на столик.

Баррак проделал тоже самое.

– Было очень вкусно.
– Улыбнулся он вытирая губы.
– Я больше не хочу есть.

– Так мало?
– Легкая гримаса скользнула по лицу девушки.
– Попробуй хотя бы виноград.

Она схватила гроздь с тарелки и протянула Барраку.

– Нет!
– Баррак выставил руку, ладонью вперед.

– Одну ягоду.
– Елена оторвала ягоду и, положив себе в рот, притворно прикрыла глаза, отобразив на лице восхищение.
– Как вкусно!

Баррак также оторвал одну ягоду от грозди и, положив себе в рот, нажал на нее зубами. Приятный прохладный сок брызнул у него во рту во все стороны. Он вздрогнул от неожиданности. Затем, проглотив ягоду, произнес.

– Это еще больше похоже на тон. Приятно.

– Ешь.
– Елена протянула ему гроздь.

– Все, все!
– Он расставил руки в стороны.
– Оставим на следующий раз.

– Как хочешь.
– Она пожала плечами и, поднявшись, унесла тарелку с едой.

Вернувшись с пустой тарелкой, Елена собрала косточки со столика, вытерла его и, отнеся все, вновь вернулась в кресло.

– Расскажи мне о себе.
– Произнес Баррак.
– Ты назвала мою мать Ленусик. Ты ее знаешь? Откуда?

– Баррак, А почему ты все время ходишь в этом странном костюме? Такое впечатление, что ты его никогда не снимаешь. Может быть в корабле в нем хорошо, но в доме приятнее ходить в более свободной одежде. Может быть ты снимешь его?
– Он внимательно посмотрела на него, пропустив его вопрос.

Он пожал плечами, поднялся, расстегнул пояс и провел рукой по едва заметному шву на руках, боках и ногах, комбинезон распался на две части и упал на пол, под ним оказалось лишь голое тело юноши. Елена ахнула и закрыла лицо руками. Красивое, стройное тело юноши поразило ее, так же как и его нагота.

– Это неприлично.
– Девушка отняла руки от пунцового лица, еще раз взглянула на застывшего юношу, вскочила и убежала.

Баррак пожал плечами, подвинул ногой половины костюма к креслу и сел. Сама просила снять его, недоумевал он.