Цивилизация атома углерода

– А что с тем бандитом, который покрывал и финансировал всё это?

– На него уже через несколько часов выйдут Российские спецслужбы. В его ликвидации не вижу смысла, вероятно, он не знает никаких технических подробностей создания этого оружия, и им займётся сам Путин, ядерный взрыв на территории Московской области, даже маломощный, ему никто не простит. Он в дерьме по уши, хотя, возможно и не понимает пока этого, его жизнь окончится скоро и печально.

– Думается мне, что создатель бомбы нам куда нужнее, чем профессор Коломенский, но я даю добро на вывоз из России и первого и второго.

– Директор ЦРУ сходного с вами мнения, мы займёмся этим всем немедленно. И профессор Коломенский и его подчинённый, создавшие эту должны жить и работать на территории США, чего бы нам этого не стоило.

– Осторожнее сотрудник, Россия всё же ядерная держава, военные операции на её территории чреваты...

– Они не будут с нами воевать из-за пацана и пожилого профессора, а дипломатический скандал, это приемлемая цена. Если что, будем всё отрицать, предложим Росси пряник, они проглотят и простят нам это, не имея возможности повлиять на ситуацию. У нас на территории Москвы есть три боевых спецгруппы, особо подготовленные, хорошо вооружённые люди. Разрешите мне действовать по красной карте. Всё окупится, поверьте мне.

– Хорошо, хорошо, разрешаю, задействуете все силы и средства ЦРУ, вывезите их из России, коту под хвост всю перезагрузку и дипломатические отношения с Россией.

Георгий Андреевич кипятился, прошло уже двадцать минут, а у него не было связи, не заводились моторы его бронемобилей, уничтоженные электромагнитным импульсом. А идти ночью в темноте он готов не был. И всё же шестое чувство подсказывало, что с этого полигона надо убираться и как можно быстрее, а потом уже разруливать это дело.

– Где моя машина?

– Если ты желаешь, я могу послать охранника, он выйдет на трасу в пяти километрах отсюда, поймает попутку, заплатит...

– Так сделай это.

– Хорошо. Мы сможем покинуть это место примерно через час. Но в этом случае, вам придётся добираться до Москвы на дешёвой машине, без брони и без двенадцати бойцов охраны, как обычно.

– Один раз я это переживу, а вы... Вы профессор Коломенский!

Он показал на него пальцем, в ярости. Начальник куда-то поспешно убежал.

– С вами профессор я больше не буду сотрудничать, всё, считайте себя уволенным.

– Я не виноват...
– Развёл руки профессор.

– Ты... Ты! Если бы ты ещё и виноват был, я бы тебя сам тут пристрелил. А что касается Яна, я найду ему другого, более компетентного надсмотрщика.

– Вы не собираетесь наказывать его?

– Нет, проведу воспитательную беседу и всё. Он ребёнок, и это надо понимать. А вот ты Коломенский не ребёнок, должен осознавать последствия.

– Принести вам чаю?
– Спросил офицер, зашедший в бункер.

– Давай с сахаром и лимоном.

– Боюсь что у меня он в термосе, ни сахара, ни лимона нет.

– Связи всё нет?

– Нет. И вероятно не будет, всё сгорело. Правда работает радар ПВО, он старый на лампах, ещё шестидесятых годов, ему импульс нипочём.

– Мне не нужен твой радар.

Минут через десять офицер вернулся с чаем. Ждать было тягостно, но не идти же в потёмках по грунтовой дороге к шоссе самому, ловить попутку. Придётся подождать час или больше, а потом разгребать всё это дерьмо. И одно только восстановление полигона вылетит в копеечку, может даже в миллион долларов или больше.

Они сидели и пили чай, Георгий Андреевич почти успокоился, неожиданно в комнату ворвался начальник его караула, рядом с ним был ещё один охранник. На его лице можно было уловить слабую тень страха.

– Четыре вертолёта, летят сюда, время подлёта минута, только что засекли радаром. Что делать? Это может быть кто угодно.

– Твою мать, надо уходить, собирай людей, пусть сбивают эти вертолёты, принимают бой. Бежим быстрей, бери фонарь, прикажи людям оборонять бункер, это отвлечёт их, а ты Коломенский останешься здесь наживца.

Долгий опыт Георгия Андреевич говорил ему, что если ты даже нашкодил, ни в коем случае нельзя попадаться. Если поймают, усадят в кутузку, в застенки, всё уже не отмажешься. А так, пока на свободе, многие самые тяжёлые дела можно разрулить, поговорить с людьми, попинать тех, кто так бы без мотива не вступился бы и остался в стороне. Поэтому если в вертолётах спецназ, надо бежать, пусть охрана отвлекает, попадаться на месте преступления нельзя. А так у него есть вполне реальный шанс, пока те разберутся, пока будет бой, добраться до леса, там до шоссе, поймать попутку, а дальше он уже в Москве что-нибудь придумает. У его охраны нет зенитно-ракетных комплексов, но без начальника караула у него одиннадцать бойцов, и каждый имеет новый бронежилет модели Яна Каховски, лёгкий и непробиваемый даже для штурмового оружия спецназа. Надёжно защищающий не только тело, но и шею, руки и ноги, шлемы, лежавшие в машинах, тоже с противопульным бронированием, на случай тяжёлой ситуации. А также двадцати зарядные пистолеты, с пулями с вольфрамовыми сердечниками, которые в свою очередь пробивают любой даже очень хороший бронежилет с большой дистанции. Пули, изготовленные тем же Каховски, гранаты на фтористой взрывчатке с огромным поражающим эффектом. Может, они не победят группу спецназа, но задержать смогут, вся охрана Георгия Андреевича профессионалы, бывшие военные и сотрудники спецподразделений, их подготовка не хуже спецназа ГРУ. Их всегда готовили как раз на такой случай.

– Всей охране принять бой.

– Они выскочили из бункера и быстро побежали через поле к лесу, время терять было нельзя.

Спецназ знал, что произошло, их проинструктировали, отдали приказ высаживаться в месте ядерного взрыва, они все были в полном облачении, спецназ ГРУ элита. Они были готовы к тому, что их встретят с боем, и высаживались в стороне от врага. Четыре вертолёта, один боевой, вертолёт огневой поддержки и прикрытия, и три транспортных военных вертолёта со спецназом, по двадцать четыре бойца в каждой машине. Итого более семидесяти бойцов, все зашитые с ног до головы в кевларовую броню, со штурмовыми автоматическими винтовками и очками ночного видения.

Они высадились и быстро побежали по полю, всё подразделение, двадцать четыре человека, пригибаясь к Земле, как их учили, по глубокому снегу, в условиях темноты. Вдруг впереди они увидели двух бойцов, один из них выстрелил вверх осветительной ракетой, у охраны Георгия Андреевича не было очков ночного видения.

– Стоять, сдавайтесь, и мы сохраним вам жизнь!

– Два человека впереди, прячась за чем-то напоминавшим земляной вал, открыли огонь, и тут же всё подразделение ГРУ поступило также. В шлеме командира заработала рация: "в меня попали, сквозное ранение, пуля прошила навылет бронежилет, ранение тяжёлое...", "Я тоже ранен, не могу...". Несколько бойцов спецназа повалились на Землю с тяжёлыми и смертельными ранениями. Командир, если бы ему не мешал шлем, протёр бы глаза, кевларовую броню прострелили из пистолетов. Хотя, он вспомнил, что в мире существует много элитного оружия, и многие пистолеты дорогих фирм, которыми пользуется охрана олигархов, имеют весьма серьёзную бронебойность, вполне сопоставимую даже с автоматом Калашникова. Командир размахнулся и бросил гранату в противника, в ответ противник метнул несколько гранат в сторону его соединения. Спецназовец приметил гранату упавшую в трёх метрах от него, на вскидку маленькая, маломощная, такая является угрозой только для незащищённого бронёй человека на малой дистанции. Он не знал модель гранаты, но ориентировался на размер, и подсознательно принял её за маломощную. Мощнейший взрыв отбросил его на несколько метров и сломал командиру рёбра, граната взорвалась не хуже тяжёлой оборонительной. Спецназовец только выругался, с трудом двигая сломанными рёбрами и прошитым на вылет лёгким, стремительно заполняющимся кровью.

– Командир ранен!

Остальным спецназовцам тоже досталось сильно, противник бросил несколько гранат, и каждая взорвалась очень сильно. Один боец взял его на руки, и поволок назад в темноту, они отступали, всё элитное соединение, потеряв половину состава тяжело раненными и убитыми, не сумев даже ранить врага. Хотя попаданий в противника было много. Над ними завис боевой вертолёт огневой поддержки, из-под его крыльев появился огонь, и мощные ракеты и крупнокалиберные пулемёты, накрыли позицию противника, враг был уничтожен. Но на остальных направлениях дела обстояли хуже. Там спецназ тоже понёс большие потери, третий штурмовой отряд почти полностью полёг в бою с меньшим по численности противником. Но враг, отбив атаку теперь малыми группами утекал в лес. Никто его не преследовал, командир ГРУ вдруг понял, что у врага было от силы десять бойцов всего, не больше, совсем мало.