Цивилизация рассказчиков: как истории становятся Историей

Египетское общество открыло для себя, что, раз существуют рабочие-строители, они должны что-нибудь да строить. Жители Месопотамии обнаружили, что, раз есть армия, она должна с кем-нибудь да воевать. Если солдаты не заняты, они создают проблемы; поэтому правители Месопотамии либо сражались с налетчиками, либо вели свои армии вниз или вверх по течению, чтобы покорить соседей. Египтяне строили пирамиды; жители Междуречья строили империи. Успешные завоеватели, правившие сетью городов-государств, располагали бoльшим запасом ресурсов, для защиты которых требовалась бoльшая армия, что, в свою очередь, приводило к росту числа военных кампаний. Примерно 43 века назад Саргон Аккадский, царь Киша, покорил почти все города-государства Месопотамии и основал первую в истории настоящую империю.

Может показаться, что жизнь в Месопотамии была безотрадной, полной страданий и короткой, но мне она представляется более энергичной, яркой и плодотворной, чем безмятежное существование замкнутой цивилизации в долине Нила. Пока египтяне строили колоссальные скульптуры и гробницы, шумеры в Месопотамии были очень, очень, очень заняты изобретением и изготовлением всяких штуковин, общением друг с другом, заключением сделок и прочей торговлей, разработкой законов и их нарушением, пением песен, любовными утехами, воровством, сплетнями и ссорами. Множество малых городов-государств Месопотамии дали жизнь предпринимательскому индивидуализму и соревновательному плюрализму, которые в итоге стали характерными чертами как исламской, так и европейской цивилизаций, да и как могло быть иначе при таком географическом положении рек-близнецов?

Инд

Река Инд дала жизнь одной из первых великих городских цивилизаций Земли – и одной из последних раскопанных. На заре XX в. немногие знали, что 5000 лет назад в этой долине существовала цивилизация, достигшая наивысшего расцвета в двух исчезнувших городах – Хараппе и Мохенджо-Даро. В XIX в. британцы использовали кирпичи, обожженные древними жителями этих городов, для строительства железной дороги, даже не подозревая, насколько они старые. Цивилизация Хараппы находилась на пике развития, когда в Египте возводили пирамиды, и пик этот был действительно высок: в те времена в долине реки располагалось более тысячи поселений, в которых жили около 5 млн человек.

Секрет феномена объясняет вода. У истока реки Инд это множество потоков, сливающихся и образующих пять рек, которые соединяются в одну всего в нескольких километрах к северу от Аравийского моря. Здесь всюду бегут ручьи и речки, так что орошение никогда не представляло проблемы, заниматься земледелием было легко. Из-за такого изобилия жители Хараппы располагали свободным временем. Они наслаждались искусствами, постигали ремесла и инженерную науку. Их крупнейшие города имели строгую планировку, подобно современным мегаполисам. Поскольку вода не представляла особой ценности и была легкодоступна, горожане строили много бань, пользовались водопроводом и канализацией.

Однако здешние ручьи и реки имели досадное свойство менять русло безо всяких видимых причин (эта особенность характерна для водных потоков в местности с мягкой почвой, где практически нет естественных препятствий, мешающих движению воды). В период существования Хараппы Инд фактически представлял собой шесть, а не пять рек, но самая крупная из них со временем исчезла. Жизнь в плодородной долине была хороша, но, вероятно, сопровождалась постоянной неуверенностью в завтрашнем дне.

Существовала еще одна географическая особенность, оставившая отпечаток на местной цивилизации. С одной стороны долины высились вершины Гималайских гор, а с другой расстилались тучные пастбища – идеальная территория для скотоводов-кочевников. Неоднократно на протяжении веков их отряды пересекали горные перевалы и спускались в долину, где грабили города или торговали и расселялись везде, где только можно. Кочевников нельзя было игнорировать, они всегда оставались частью истории этого региона.

Их миграция усилилась примерно 3500 лет назад, когда цивилизация Хараппы пришла в упадок. Мировосприятие новых людей, прибывших на эти земли, было сформировано на бескрайних просторах засушливых степей. А теперь они оказались в густонаселенной долине в окружении людей, чьи взгляды, рацион, традиции и образ жизни сложились в мире, богатом водой.

Эти сообщества людей не находили общего языка. Старые жители Хараппы были горожанами; новые люди – нет. Местные строили большие дома и амбары из обожженных кирпичей стандартного размера. Переселенцы ютились в небольших хижинах из глины, бамбука и травы. Старые жители были земледельцами, возделывавшими обширные поля, а новые люди – пастухами и мелкими фермерами; они ездили верхом или на колесницах, ковали инструменты и оружие из железа, жгли леса и джунгли, чтобы освободить место для новых пастбищ и ферм. Жители Хараппы поклонялись божествам плодородия, по большей части женским. Переселенцы чтили мужественных богов из своего кочевого прошлого, воплощающих силы природы – ветер, гром, солнце и огонь.

У новоприбывших не было закодированного в мифологической памяти места, с которым бы они связывали свое происхождение, равно как и стремления вернуться домой, они все время шли вперед. Они продвигались на восток, строили деревни, откуда некоторые жители позже уезжали, чтобы основать новые поселения вроде тех, что они оставили. В итоге они добрались до долины реки Ганг и захлестнули еще одну древнюю, вероятно, к тому времени уже вымирающую цивилизацию – следы ее существования археологи определяют по слою желтой керамики, расположенному под более поздней серой. Эти народы, должно быть, говорили на дравидийских языках, не связанных с индоевропейскими и относящихся к совершенно иной языковой семье. Вероятно, они происходили из Африки, добрались до Южной Индии на лодках, а затем отсюда мигрировали на север.

Сегодня мы называем переселенцев с северо-запада ведийской цивилизацией – по Ведам, религиозным гимнам, тысячи из которых дошли до наших дней. Жрецы – их называли брахманами – заучивали эти гимны наизусть и передавали из поколения в поколение. Веды рисуют детальную картину жизни людей той эпохи: именно из гимнов, например, мы знаем о древних ритуалах, в центре которых находился загадочный напиток сома – сегодня неизвестно, из каких растений его готовили. Рецепт приготовления сомы и принципы ее употребления знали исключительно жрецы, в жизни которых этот напиток имел настолько важное значение, что его персонифицировали и включили в число главных богов. Там, где ведийская культура столкнулась с традициями, принесенными с юга, зародилась индийская цивилизация.

Хуанхэ

Если мы переместимся далеко-далеко на восток, то окажемся у Хуанхэ, или Желтой реки, – матери китайской цивилизации. Слово «хуан» (что переводится как «желтый») относится к лессу, мелкой желтой взвеси, которая создала в долине этой реки самый толстый и плодородный слой пахотной почвы на Земле. Пыль с далеких западных гор приносят ветры. В целом климат здесь засушливый, поэтому земледельцы древних времен зависели от реки, вода которой использовалась для орошения. На крутых склонах холмов людям зачастую приходилось устраивать террасы, чтобы выращивать зерно, то есть они были вынуждены преображать рельеф окружающей местности, что само по себе уже грандиозное дело. Однако пахотный слой почвы здесь настолько толстый и плодородный, что люди, невзирая на предстоящие трудности, поселились здесь.

Река Хуанхэ совсем не транспортная магистраль, она практически не имеет участков, пригодных для судоходства. Только самоубийца рискнет спуститься в лодке по этому бурному течению. На отдельных участках земли вдоль реки выросли поселения, но непрерывной коммуникации между ними не было, и единой однородной культуры не сложилось. Каждое сообщество земледельцев в этой долине развивалось в некоторой степени самостоятельно.

И все они постоянно подвергались опасности. Ил, который дал Хуанхэ имя, сделал ее и самой грязной рекой в мире; речное русло время от времени перекрывали лессовые отложения, что приводило к наводнениям. Местным жителям приходилось строить плотины, чтобы обуздать реку, однако иногда вода поднималась выше обычного и переливалась через плотины, а то и разрушала их.

Короче говоря, жизнь на берегах Хуанхэ омрачалась неприятными неожиданностями. Подобно вспыльчивому родителю, река одновременно была источником изобилия и причиной внезапных катаклизмов. Поселенцы жили в постоянной готовности к этому. Когда разрушалась плотина или поднимался шторм, не было времени договариваться о том, кто кому подчиняется. О структуре власти следовало позаботиться заранее. И в малых сообществах в долине Хуанхэ дисциплина, иерархия и культура покорности, необходимые для выживания, волей-неволей прививались уже в семье, где основная власть была сосредоточена в руках старейшин. Даже умирая, они не сходили со сцены. По представлениям людей, живших в этой долине, старики после смерти воссоединялись с предками, сохраняя свое сверхъестественное присутствие в повседневной жизни. Структура власти в семье и центральное положение семьи в обществе стали определяющими чертами цивилизации, первые ростки которой появились вдоль реки Хуанхэ.