Цивилизация страуса

– Да это вообще ни на что не похоже.

– Дворник метет мостовую метлой, - пропел Гусев строчку из старой песни. Впрочем, Кац, как его ровесник, должен был песню опознать. Он и опознал.

– Какой одинокий звук.

– И никого вокруг, - продолжил Гусев.
– Впрочем, эта строчка реальности не соответствует.

– И зачем же вы метете улицу, Антон?

– Очевидно, для того, чтобы она стала чистой.

– Теория об изменении мира к лучшему?
– уточнил Кац.
– Начинать надо с малого и все такое?

– Ноги поднимите.

– В смысле?
– не понял Кац.

– Ну, или пересядьте куда-нибудь, - сказал Гусев.
– Вы мне мешаете. Под скамейкой куча листвы, а вы тут сидите.

– Может быть, вы прерветесь?

– Зачем?

– Для разговора.

– Мы уже разговариваем, - сказал Гусев.
– А мне еще триста метров аллеи мести. И вообще, двадцать первый век на дворе, где роботы-уборщики, я вас спрашиваю?

– Неужели вы не могли найти никакой другой работы?
– спросил Кац.

– Не знаю, не пробовал.

– А у вас проблемы с деньгами?

– Нет, - сказал Гусев.
– Вроде бы, нет.

– Тогда зачем все это?

– Надо же человеку чем-то заниматься.

– Вы съехали из нашего общежития.

– Мне предоставили муниципальное жилье, - сказал Гусев.
– Видите, как хорошо быть дворником.

– Хотите что-то кому-то доказать?
– спросил Кац.
– Кому? Нам?

– Не хочу я ничего доказывать, - сказал Гусев.

– Тогда почему? Я знаю, что вы проиграли судебный процесс, но это же не конец света и не повод для того, чтобы на все забить.

Гусев пожал плечами.

– Вы понимаете, что делаете нам отвратительную рекламу?
– спросил Кац.
– Что со стороны это выглядит, будто вы не смогли адаптироваться в новом мире и вынуждены заниматься тяжелым физическим трудом, скатившись на социальное дно?

– Так вы поэтому сюда пришли?

– Отчасти. Антон, вы мне симпатичны, и я хочу вам помочь.

– У меня все нормально.

– Не похоже. И вы точно не можете прерваться? Хотя бы из уважения ко мне?

– Ладно, - решил Гусев.
– Из уважения к вам я прервусь.

Он прислонил метлу к спинке скамейки, сел рядом с Кацем и закурил.

– Что происходит, Антон?

– Ничего не происходит, - сказал Гусев.
– Помнится, вы дали мне совет ни во что не ввязываться. Вот я и не ввязываюсь.

– Почему именно так? Почему дворником?

– Тоже работа, - сказал Гусев.
– Нужная людям, да еще и на свежем воздухе.

– А на самом деле?

– Почему вы думаете, что у меня есть скрытые мотивы?

– Просто вы не произвели на меня впечатление человека, готового довольствоваться вот этим, - Кац махнул в сторону выметенной Гусевым аллеи.
– Вы же амбициозный человек, Антон. Притом, весьма неглупый.

– Ну, если честно, то я просто боюсь напортачить, - признался Гусев.
– Один раз я уже затеял дело, не располагая достаточным количеством информации и не понимая, к чему это может привести. В итоге погиб человек. Что-то мне не очень хочется, чтобы такое повторилось. Поэтому я решил изучить этот ваш мир до того, как сделаю в нем следующий шаг.

– Вас гложет чувство вины?

– И оно тоже.

– Хотите, я запишу вас на прием к психологу?

– Не хочу.

– Даже если этот психолог не имеет никакого отношения к нашей корпорации?

– Нет, - сказал Гусев.
– Дело не в вашей корпорации. Я против вас, в общем-то, ничего не имею.

– Тогда почему вы съехали из общежития?

– Потому что мне не нравится быть объектом благотворительности.

– Это не...

– Она и есть, - сказал Гусев.
– Вы выполнили условия сделки, заморозили меня и вполне удачно разморозили. На этом контракт был выполнен. Все остальное с вашей стороны - это чистая благотворительность. А я не настолько плох, чтобы на нее соглашаться.