Цивилизация

— Похоже на то. Ну а дальше?

— А дальше, если нам удастся сохранить основной ход исторических событий, то Империя разделяется. На Востоке, по всей видимости, фанатики возьмут верх, и я не исключаю, что и свой Ветхий Завет на своём очередном церковном соборе они в Библию включат, выбросив НАШЕ Писание, то бишь восточная церковь снова станет никейской известного нам реала. Но то будут уже византийские проблемы, наших потомков вплоть до Юстиниана не шибко волнующие, потому как наши-то ведь останутся с Западом, а Запад послабже, и ему дружба с нашими будет гораздо важнее…

— Так это что же тогда получается, церковный раскол?

— Да, если на Востоке изменят Библию, то это однозначно раскол, и главное — по вине Востока, а не "нашего" Запада. Оттуда, если дела таким манером сложатся, глядишь, ещё и учёные греки как тараканы на Запад побегут…

— А смысл во всём этом какой? — поинтересовался Васкес.

— Смысл — в максимальном сохранении античной культуры как стартовой базы Ренессанса, в который в нашей реальности и должна плавно перетечь Античность — ну, у нас в Испании, — пояснил я ему, — И путь к этому я вижу в так называемом "неполном крещении" социума наших потомков, при котором христианство не вытесняет старых античных культов и не уничтожает их, а встраивается в новый пантеистический культ вместе с ними. Если мы добьёмся того, чтобы христианская церковь, будучи частью этого общего культа, относилась лояльно и терпимо к ДЕЙСТВУЮЩИМ храмам античных богов и к их статуям, включая и те, что в стиле "ню", то какие тогда у неё смогут быть, тем более, претензии к СВЕТСКОМУ античному искусству?

— Гм… Получается, что никаких. Откуда им тогда взяться?

— Вот и я тоже так думаю, что не должно бы их тогда возникнуть. Но пример скульптуры я сейчас привёл тебе просто как самый наглядный — если в обрядах перед статуями античных богов христиане не будут усматривать идолопоклонства, да и сами будут охотно совершать свои собственные обряды перед статуей Распятого — это, сам понимаешь, будет уже показатель. Вряд ли у них тогда будут и серьёзные претензии к "языческим" книгам — особенно, если и их собственное Писание будет иметь нормальную античную основу вместо иудейской. И кстати, многие античные библиотеки расположены при храмах, так что спасая храмы, мы спасём и библиотеки. Если в "нашем" христианстве не получит признания это пустынное отшельническое монашество с его неизбежной при таком образе жизни грязью, то мы спасём и античную чистоплотность — что хорошего в этой "святости" через грязь и вшей? Разве в них путь к "чудесам"? — я сконцентрировался на пепельнице и передвинул её по столешнице на пару ладоней телекинезом, — Да и разве в святости тут дело? Я сильно похож на святого? Просто кому-то это дано, кому-то нет, и это определяется индивидуальной генетикой, и абсолютно незачем этим религиозным морализаторством наводить тень на плетень — ханжество это самое натуральное. Ну и наука наконец, о которой мы уже говорили — не подходит "нашему" христианству такое Писание, в котором прописаны антинаучные догматы — эту мину из-под мировоззрения наших потомков надо убирать однозначно…

— Значит, я правильно поняла, что ключевым фактором должна стать замена известного нам Ветхого Завета каким-то другим Писанием от нас? — вернулась Юлька к технической сути вопроса, — И что мы должны предложить взамен?

— Правду, только правду и ничего кроме правды, — хмыкнул я, — Раз уж тёмные массы не в состоянии обойтись без религии — приходится и нам рожать очередной опиум для народа, но нам ведь не нужно, чтобы научные открытия опровергали религиозные догматы и этим сталкивали науку с религией лбами? Вот и не будем халтурить как те же Моисей с Эхнатоном. Послезнание наше на что?

— Значит, сотворяем мир по последнему слову современной физики? — спросил Серёга, — Через Большой Взрыв?

— Ну, вроде того. Только вкратце, конечно, и с учётом того, что многие моменты спорные, и их надо как-нибудь обтекаемо. Взрыв, например, как я читал, был не совсем таким, как мы его стереотипно представляем…

— Да, не из одной точки, а сразу по всему объёму.

— Вот-вот. Поэтому термин неудачен, и "взрывать" Вселенную я бы не стал.

— Вы уже прямо в такие дебри лезете? — поразилась Юлька.

— А иначе нельзя. В Писании не должно быть противоречий с тем, что потом понаоткрывает наука, а она ведь такая, она понаоткрывает, гы-гы!

— Ну так и начинай тогда, что ли? Итак, вначале было Слово, и это было слово Макса, — схохмила эта оторва, да ещё и тем же менторским тоном, которым и Книгу Бытия нам зачитывала, так что мы все, конечно, сложились пополам от хохота.

— Ага, и слово это было ни разу не "бог" — я уже объяснял, почему. Пока пущай будет Абсолют для черновика, а ближе к телу уже будем посмотреть. Так, Юля, погоди записывать — какое в звизду Слово, когда наш Абсолют бесплотен, и ему произносить то Слово абсолютно нечем, да и незачем, потому как некому? Он один пока-что ещё во всей Вселенной, даже марсианских зелёных человечков — и тех ещё ни хрена нет. Вот так и палятся идеологи на всякой необдуманной толком хрени — халтурщики, млять! — наши заржали, — Так, Велия, ты сдвинься чуток позади меня, и когда меня будет заносить на поворотах, повторяй мне в ухо "Помни, что ты всего лишь человек", а то в натуре тут забронзовеешь с вами, — наши снова заржали, — Ну, теперь, раз уж напросились — развесьте ухи и слухайте сюды:

"Вначале была Великая Пустота, но в ней была заключена и вся материя сего мира, и иная, так и оставшаяся в ней. И была вся Великая Пустота пронизана Духом Абсолюта, как пронизана вся Вселенная им и ныне, ибо вся она и есть Абсолют. И не чужды материя пустоте, а пустота материи, ибо перетекает одно в другое."

— Та самая "клокочущая пустота" Гумилёва? — припомнила Юлька.

— Ага, и она тоже. И плюс к ней "Теория физического вакуума" Шипова, по которой все элементарные частицы — это поляризованное состояние вакуума.

— То есть между ними — ну, между веществом и вакуумом — нет антагонизма?

— По Шипову получается, что никакого. О "клокотании" вакуума, то бишь о постоянном рождении пар "частица — античастица" и их аннигиляции Гумилёв уже знал, открытие это не такое уж и новое, а до шиповского труда он не дожил. Выкладки Шипова, особенно эти его "торсионные поля", конечно, не бесспорны, но это, по крайней мере, попытка навести хоть более-менее вменяемые мосты между традиционной физикой и той же самой паранормальщиной, которой так любят "опровергать" науку всевозможные "истинноверующие". Прав Шипов или нет в тех или иных частностях, это уже детали, и редко когда какой первопроходец совсем уж ни в чём не ошибается, но в общем и целом направление, скорее всего, правильное. В науке ведь как? Корифеи до конца своих дней держатся за своё, на чём диссертации защищали и степени получали, и новое получает признание только с новыми корифеями, сменившими вымерших старых.

— А новатора всегда можно безошибочно отличить от прочих по густой щетине стрел в его спине, — добавил Серёга, — Как же простить святотатцу то, что посмел оказаться умнее других, да ещё и аж целого общества?

— Ага, для обезьян — немыслимо. Да и хрен с ними. Для нас тут важен как мост для включения паранормальщины по мере её изучения в нормальную физику, так и то, что вещество и вакуум едины и уже в силу этого не могут быть ни Добром, ни Злом, как бы ни хотелось каким-нибудь антисистемщикам наклеить на них свои морализаторские ярлыки и противопоставить их друг другу. А хрен им не мясо? Жизнь не добра и не зла, а просто такова, какова она есть, и нематериальный мир едва ли лучше — с чего бы это, если такая же материя содержится и в "пустом" вакууме?

— Скрытая масса или — она же — "тёмная материя"? — сообразил Серёга.

— Ага, она самая. Вкупе с этими "клокочущими" частицами. Ну и параллельные миры заодно уж до кучи.

— Макс, хорош отвлекаться! Начал творить мир, так твори дальше! — вернула на грешную землю Юлька.

— Творца нашла, млять! — я обернулся к Велии и приложил ладонь к уху.

— Помни, что ты всего лишь человек! — сообщила мне супружница, хихикая.

— Ага, смутно припоминаю, что и в натуре. Едем дальше:

"И стало угодно Абсолюту, чтобы Великая Пустота высвободила небольшую часть содержащейся в ней материи, и заклокотала Пустота, и высвободились из неё мельчайшие частицы. И стало угодно Абсолюту, чтобы материя была упорядочена, и дал он ей законы её существования, как познанные нами уже, так и ещё не познанные. И всё во Вселенной с тех пор совершается по этим законам, и ничто в ней не совершается вопреки им. И стали сгущаться скопления частиц материи, повинуясь закону взаимного тяготения, и породили они ту материю, которая привычна нам, и начали во Вселенной зажигаться звёзды, и закрутилась вокруг них остальная материя, и стали сгущаться из неё планеты. И стало звёзд с планетами такое множество, что некогда было Абсолюту упорядочивать их все самому, и осенил он их своим Духом, дабы породить на них Жизнь. И где сложилось всё так, чтобы Жизнь могла зародиться, она зародилась, и была среди таких планет наша Земля, вертящаяся вокруг Солнца, которое суть такая же звезда, как и те далёкие от нас, что светят на небе ночью. Луна же, чей свет ночью для нас ярче звёздного, вертится вокруг Земли и отражает на неё солнечный свет, ибо своего не имеет, и есть подобные же спутники и у других планет, и нет в том никакого чуда, ибо всё это согласно и покорно законам Абсолюта. И сложилось так, что сделалось жарко внутри Земли, и начал этот жар извергать расплавленный камень, как и поныне делают это огнедышащие горы. И раскалывалась земная поверхность, и вздымались горные цепи, и скапливался над ними в облака извергнутый землёй водяной пар, и изливалась из них дождями вода, текла по земле реками и скапливалась в низинах морями и окевнами. И растворялись в воде соли земли и испарения огнедышащих гор, и били в неё из облаков грозовые молнии, и зарождалась в морях и океанах Жизнь. И не была она неизменной, ибо менялась Земля и менялись её моря, и приспосабливались живые твари к этим переменам, повинуясь законам естественного отбора. И приспособились одни из них питаться водой, воздухом и солями, и стали они растениями, а другие начали поедать их, и стали они животными, и менялись со временем и те, и другие. И продолжалось это миллиарды лет, и громоздились на земле новые горы, и разрушались старые, и углублялись одни моря, и мелели другие, и тесно становилось в них живым существам, и начали они обживать сушу, и менялась их жизнь, и менялись они сами. И какие-то из них остались простыми, а какие-то стали сложнее, и стал в них сильнее проявляться разлитый по всему сущему Дух Абсолюта, и зародились в некоторых первые проблески сознания, и начало оно тоже влиять на живые существа и на их развитие, и длилось это многие сотни миллионов лет. И возвышались новые горы и острова в морях, и раскалывались и раздвигались в стороны материки, и образовывались между ними новые моря, и высыхали старые, и сползали с горных вершин льды, и падали с неба кометы и камни…"