Civilization

Во-первых, перемещение крупных массивов Земли не могло не сказаться на ее стабильности — возникли разломы и напряжения, которые выливаются в сильнейшие землетрясения. На берегу океана, очевидно, это еще и цунами.

Во-вторых — реки. Почти всем нашим рекам, получается, всего лишь 200 лет, или даже меньше. А это, по геологическим меркам, очень мало!

Нормальные реки формируются тысячелетиями. Они вымывают грунт в своем верхнем течении, пробивая себе глубокое русло. Со временем река оказывается в «долине» — гигантской промоине, созданной этой рекой. В нижнем течении, наоборот, откладывается множество осадков — ил, песок, принесенный из верховьев реки, и т.д. В итоге уровень реки в низовьях поднимается, она может при этом полностью изменить свое течение, найдя иной более удобный путь. На выходе реки в море образуется «дельта» — в море вдается мыс из речных отложений, по которому река течет несколькими рукавами.

У нас всего этого нет. Реки очень молодые, и они не пробили себе полноценного русла. Разведчики сообщили, что Станубис теперь вообще не дотекает до океана, теряясь в степях! Получается, что реки крайне нестабильны — могут менять свое течение самым непредсказуемым образом…

Похоже, нас ждет очень веселое будущее. Построили, скажем, ГЭС — а река взяла и ушла!

Разведчики, ушедшие вперед от нашего каравана, пришли с известием, что река Реона и искомая гора Лаон совсем рядом. Мне указали ее, стоявшую чуть в отдалении от основного хребта. К исходу дня мы были у ее подножия.

Местность мне понравилась. Близость гор давала некоторую прохладу, многочисленные ручьи — воду для растений, животных и людей. Рядом росла одна из ореховых рощ, что до некоторой степени облегчало и снабжение продовольствием, и предстоящее строительство.

Одинокая гора Лаон, была, наверное, высотою с километр, или чуть меньше. Небольшая плоская верхушка прекрасно подходила для постройки храма — он будет виден за десятки фарсангов окрест.

Конечно, я не утерпел, и ранним утром, пока еще не было так жарко, забрался наверх. Это оказалось непросто — земляные склоны, поросшие ежевикой и еще какими-то кустами, чередовались со скальными выходами, которые приходилось обходить. В конце пути отвесные скалы стояли стеной, и я уже думал повернуть назад, но вовремя заметил какие-то лианы, оплетшие опасный участок. Цепляясь за них, я с трудом поднялся дона с вершину.

Я никогда не увлекался ни альпинизмом, ни походами, но покорение этой невысокой, и, явно, не самой сложной горы, вызвало у меня бурю восторга. Равнина еще была погружена в сизую полутьму, а здесь, на вершине, уже царствовало рассветное солнце. Отсюда открывался чудесный вид на далекие горы Кермиры, изумрудной гроздью протянувшиеся на западе, а к югу, вдали, блестела тонкая лента Реоны. Там же, на берегу, притулился крохотный городок — Митта, еле различимый вдали.

Побывав на Лаоне и насладившись открывающимися с него видами, я отправился затем в Митту. До нее был примерно день пути.

Митта, как и ожидалось, оказалась небольшим, но быстрорастущим поселением, пока еще даже не обнесенным стенами. Основным населением тут были исавары и доратии, с примесью других племен. Тут я увидел местных жителей — в основном они жили охотой и сбором орехов, а у реки — и рыболовством. Реона оказалась менее широкой, чем Станубис, но сильной и полноводной рекой, с гораздо более чистой, изобиловавшей рыбой, водой. Берега ее, поросшие лесом, тут и там прорезали выходы горных пород; кое-где на реке присутствовали пороги. Местное население и переселенцы активно выращивали сого и ямам, разводили свиней и кур. Здесь, у них я впервые увидел домашних коз, которых держали больше ради шерсти, чем для молока.

Осветив местный храм, я устроил итоговое совещание. Переселение к Станубису, ушедшему на север, было признано нецелесообразным. Земли там были много хуже. Было решено, что храм будет построен на Лаоне, а Митта, находившаяся меньше чем в дне пути от Лаона, будет новой столицей. Мы также прикинули примерный план переселения и контуры будущего храма.

Времени на возвращение оставалось мало. К счастью, я сумел выяснить, как можно увеличивать время пребывания свыше 20 дней — достаточно заклинить дверь модуля каким-нибудь предметом, и он не закроется. Но, подозреваю, злоупотреблять этим не следует!

Глава 19

Ход 16.

Прошло 300 лет.

Проснулся я на новом месте. Как и планировалось 20 лет назад, на вершине горы Лаон рядом с горным районом Кермира мне построили целый храмовый комплекс — само здание храма, окруженное стеной, здание охраны, огромный зал для приемов и даже небольшой сад. Особенностью горы Лаон был источник, бивший из ее склона. Пробив колодец глубиной около 300 метров — от вершины горы до родника — мы получили воду прямо внутри крепости. Конечно, ее надо было еще достать из колодца, чем рабы и занимались день и ночь, наполняя несколько каменных бассейнов. Вода шла и на нужды храма, и на полив растений в саду, и даже на небольшой фонтан.

Храм был выстроен из грубо отесанных каменных глыб большого размера. При этом крыша храма лежала не на стенах, а на внешней колоннаде, выполненной из огромных кедровых бревен. Такая конструкция была максимально безопасна в плане землетрясений — если стены и развалятся, крыша устоит на колоннах.

Работа была проделана огромная. В основном расходы покрывались из собственных средств храма, что сильно истощило нашу казну.

Мне очень понравилось на новом месте. Климат Восточной Кермиры был намного приятнее, чем в пыльном, пропахшем сушеной рыбой и нечистотами Адажионе. Когда дул западный ветер, прохладные потоки свежего горного воздуха позволяли чувствовать себя, практически, как на горном курорте. На вершине Лаона почти всегда дул приятный ветерок, иногда переходящий в сильный, порывистый ветер. К тому же время моего появления постепенно сдвигалось с лета на весну, намного менее жаркую в этой стране.

Понравились мне и интерьеры храма. Крупные каменные блоки, на удивление хорошо пригнанные друг к другу, сочетались с панелями из кедра и плетеного бамбука. Масса камня собирала ночную прохладу и отдавала ее днем. Охлаждал воздух и небольшой фонтан в зале приемов. Всего залов было 5 — мои личные покои, где стояла капсула, граничащий с ними огромный зал приемов, столовая, зал Совета и огромный открытый холл с колоннадой, где просители ожидали моей аудиенции — давал все необходимое для работы и досуга. Что же, наверное, я это все-таки заслужил! Как сказал Нерон, переехав в Золотой Дворец — «наконец-то я устроился!»

Последние дни, однако, я заметил новую для себя проблему — моя кожа стала очень чувствительной к солнцу. Длительное пребывание в капсуле, видимо, сказывалось на ее резистентности к УФ-излучению. Возможно проблему усилило переселение в горную местность, где ультрафиолета обычно больше, чем на равнине. Хотя есть специальная восстановительная процедура после выхода из капсулы, полностью проблему она не решала, а солнцезащитный крем как раз кончился. Пришлось носить широкополые шляпы, сделанные из тонких бамбуковых щепок, и, несмотря на жару, драпироваться в плащ. Выходить из храма я старался к вечеру или ночью, потому что даже отраженный солнечный свет мог быть очень болезненно воспринят моей кожей. Почти вампир. Хорошо, что на кровь пока не тянет.

В целом, однако, мое здоровье было как никогда крепким. Исчезли проблемы с шейными позвонками — остеохондроз, гастрит и хронический кашель. Видимо, аппаратура капсулы подшаманивала меня во сне.

В общем, своим положением я был очень доволен. А вот новости из окружающего мира были неоднозначны.

Ситуация с переселением наших людей в целом разрешилась. Часть переселилась на юг, часть — осталась на прежнем месте. Прежние города Адажион и Керкирон сохранились, хотя население в них, конечно, сильно сократилось.