Цивилизованное общество

И она разрастается всё больше и больше, заполняя меня, это даже не чёрная дыра, которая засасывает всё, что слабее её притяжения, это просто чернота, и это не бездонный колодец, в котором нет воды, – сколько ни копай, воды не будет. Это именно пустота, чёрная, не имеющая эмоций, слов и облика чернота.

Да, я молодец, да, я сам выбрался из депрессии, да, я вновь в неё не попал, я сам выбрался из одиночества и научился жить с ним. По сути, я не уходил от него, я научился жить с ним, заполняя промежутки времени сначала учёбой и работой, прогулками в одиночку и с одногруппниками, знакомыми, потом работой, прогулками, вот такими, как сейчас, я научился с ним жить; да, я молодец, что научился общаться с людьми, и общаться так, чтоб это было удобно и в какой-то степени выгодно для меня. Нет, я не корыстен и не общаюсь только ради выгоды, но ведь любое общение должно приносить прибыль, и тут говорится не только о деньгах, есть ещё и моральный и духовный аспект.

Но при всём при этом я так и не нашёл человека, нужного мне. Я знаю, что я невыносим, поэтому ношу маски, все носят маски, так уж принято, да и кому, скажите, интересно видеть нас настоящими? Кому интересно знать, что ты параноик или скандалист, что ты трус или жадный до денег? Люди всегда скрывают свои недостатки, если им есть ради чего или кого. Я не являюсь исключением, для одних я плохой, для других средний, но на самом деле я не плохой и не хороший, никто не плохой, никто не хороший, все хороши по-своему.

А может, я и нашёл его, только захотел изменить его, подстроить под себя, чтоб мне было удобно, а он, этот человек, не захотел подстраиваться. И может, даже и не из вредности или упрямства, а потому, что он и так слишком много для меня делал, делал того, чего я не смог оценить, от чего отрекался, чего не хотел, потому что хотел другого, но вот чего? Я сам уже не знаю, чего я хотел, чего хочу.

День клонился к вечеру, так как моя одинокая фигура, сидящая на бревне на пустыре, постепенно вытягивалась в тени, что я отбрасывал на землю. А я всё рассуждал. Зачем я живу? Ведь жениться я не собираюсь, потому что характер у меня скверный, да и сам я немного псих. Вообще в наше время людей со здоровой психикой очень мало, только те, кто спалился, сидят в дурке. По сути, только ненормальные люди что-то делают.

Например, нарциссы создают самые красивые вещи, которые, конечно, сами и наденут, а может, и продадут, и так далее. Здоровый человек почти ничего не создаёт, он апатичен и ленив. Хотя даже лень – наполовину двигатель прогресса, потому что канализацию и водопровод придумали же. И придумали не только из благородных целей, чтоб навозные мухи не шуршали во дворе, но и чтоб удобнее было справлять нужду не выходя из дома, особенно зимой или поздней осенью, ночью. Вот такие вот дела… Так что для женитьбы я непригоден как товар, не прохожу по параметрам.

Далее, так для чего же я живу? Чтоб выполнять свою работу в морге, делать срезы и получать в конце месяца деньги и молоко за вредность? Ну так если б меня не было, работал бы кто-нибудь ещё там и получал эти деньги и молоко. Незаменимых нет, особенно на работе, в наше время. Сейчас не ценят профессионалов, сейчас ценят коммуникабельность и умение вливаться в коллектив, но если ты накосячишь, то этот самый коллектив или начальник тебе замечательно по голове настучит или сразу уволит. Так что и здесь меня можно заменить.

Может тогда – для продления рода? Хм. Ну, это неплохая мысль, только для начала надо всё же жениться, потому что с этим у меня всё строго, я не хочу, чтоб мой ребёнок, если таковой будет, рос в неполноценной семье или был рождён от случайной связи. Но так как жениться я не намерен, собственного ребёнка воспитывать я тоже не могу. И эта функция отпадает в моём пребывании в этом мире.

Я, конечно, мог бы усыновить ребёнка, но опять же одиноким мужчинам детей не дают, потому что прожиточный минимум и прочее. Другое дело опять же – были б деньги, то тогда бы, может, тебе и разрешили. Но что важно: а если я не смогу любить – хотя для меня это слово как-то чуждо – ребёнка? Я-то не уверен, что смог бы любить своих детей от своей жены, если б таковое было, а тут чужой… Ведь чужой – навсегда чужой. И дело даже не в том, что мне ребёнок не нравился бы – я б выбирал, чтобы нравился, душа лежала, – невозможно забыть, что он не твой, а у меня не такое чуткое сердце, что б я смог впустить в него живое существо. И тут облом мне.

Если так задуматься, то я везде не нужен и в какой-то степени бесполезен, но я не хочу об этом думать. Я давно это всё понял, всё решил, и вот я живу, а может, только существую, не совсем бесполезным, но и не совсем полезным для себя образом. Я полезен для общества, я работоспособен, от меня есть толк, а обществу это и надо: кто-то носки на фабрике шьёт, кто-то их в магазине продаёт, а кто-то их покупает. Все рады, все довольны, круговорот труда и денег запущен и работает.

Вот так вот мы и живём, крутимся – не как белки в колесе, это мы крутим огромное тяжёлое колесо, в которое сами добровольно впрягаемся, и тащим его вверх, а колесо это называется экономика, не было б её, произошел бы крах государства, не было б государства, не было бы общества, создающего это государство, не было б общества, были бы группировки, шайки, племена, не было б племен, жили бы поодиночке и дохли.

Но нет, последнего не произошло бы, потому что человеку от природы нужен другой человек, его общение, его поддержка, потому что вместе легче завалить кабана, ну а как его делить – тут уже вопрос совести и силы. А мне нужен другой человек, чтоб я не загнулся от того, что сидит во мне, от этих мыслей, рассуждений.

И да, мне нужен другой человек, но именно человек, а не существо, именуемое им. А вот вы знаете, чем лучше современного представителя человеческой расы был неандерталец или человек каменного века, если, конечно, историки не врут и такие были? Да тем, что он, может, и тупой был, как камень или пробка, и говорить не умел, и писать, и наготу прикрывал, если вообще её прикрывал, шкурами зверей, и инстинкту самосохранения подчинялся сильнее, чем разумной мысли, и боялся много чего, особенно того, чего не понимал, но он никогда бы не кинул соплеменника на растерзание хищнику и не продал бы его за кусок получше. И может, не потому, что он благородство проявлял, а потому, что понимал или инстинктивно ощущал, что без него пропадёт.

Сейчас же всем друг без друга хорошо. Детям без родителей, а то они ж пилят, учиться заставляют, чтоб легче, как они говорят, в жизни мог устроиться. Парням с девушками, потому что серьёзные отношения сейчас всем в тягость, это ж надо верность хранить, звонить или хотя бы эсэмэс кидать, цветы покупать, конфеты – и ради чего? Чтоб плавно уломать на секс.

Конечно, есть среди парней и порядочные, или почти порядочные, например как я; я никогда не принуждал девушек спать со мной, они чаще всего сами были не прочь, ну и, если и я был не против, то всё складывалось не так уж плохо – до того момента, пока я не понял то, о чём говорил выше.

Мужу без жены тогда вопрос: зачем женился? Или почему не развёлся? А всё потому, что женятся без чувств, или из-за страсти, что проходит так же быстро, как и три месяца лета, или из-за залёта, потому что не предохранялись, и так далее. О, я, кажется, цитирую ту юную особу, что повстречал сегодня.

Может, со стороны я и холодный и бесчувственный, но я по крайней мере никогда не говорил того, чего не чувствую, а если мои чувства и проявляются, то я проявляю их в поступках, в делах, в конце концов, в моем прощении тех недостатков, что есть у всех.

Я не оправдываюсь и не обеляю себя, я таков, каков есть: да, холодный, слишком рациональный, скуп на слова, на объятия, на страсть. Но если когда-нибуть произойдёт так, что я всё же влюблюсь, и на всю жизнь, то я отдамся той одной, всецело, и телом и душой, и со своими пороками и недостатками, которые, я, конечно, буду скрывать, со своими достоинствами, которые, надеюсь, она сможет разглядеть и приумножить, может, не страстно и не бурно, хотя я сам не знаю.

Было у меня как-то давно такое, что я был влюблён в девушку, нет, не в ту, что спокойна и похожа на меня складом ума и характером, а в другую, я тогда отдавался ей целиком и полностью, но потом у нас не срослось, в общем, она ушла к другому, а я понял, что никогда её не любил. Я был молод, во мне бушевали гормоны и страсти, так что я спутал банальную влюблённость, смешанную со страстью и зовом плоти, с чем-то высоким, хотя я не считаю любовь таким высоким, чтоб о ней так сильно убиваться, если её нет.