Cлово президента

***

– Вчера вечером я видел вас по телевидению. – Доктор Александер решил снова встретиться с Кэти Райан во время ланча именно по этой причине. Она понравилась ему. Кто бы мог предположить, что глазной хирург и лазерный жокей (для Алекса это были более механические специальности, чем истинная медицина, которой занимался он сам, – даже в этой профессии существовало соперничество, и он относился с подобным чувством снисхождения почти ко всем хирургам) проявит интерес к генетике? К тому же ей требовался, наверно, голос друга.

– Очень приятно, – ответила Кэролайн Райан, глядя на куриный салат. Ее телохранитель, заметил Александер, выглядел расстроенным и напряженным.

– Вчера вы отлично проявили себя.

– Вот как? – Она подняла взгляд и произнесла бесстрастным голосом:

– Мне хотелось расцарапать ему физиономию.

– На экране этого не было заметно. Вы поддерживали своего мужа. У зрителей создалось о вас благоприятное впечатление, как об умной женщине.

– Какое это имеет значение для репортеров? Я хочу сказать, почему…

– Когда собака мочится на пожарный гидрант, – улыбнулся Алекс, – она совсем не совершает акта вандализма. Она всего лишь ведет себя, как подобает собаке.

Рой Альтман едва не захлебнулся глотком сока.

– Понимаете, ни один из нас не стремился к этому, – заметила Кэти, чувствуя себя такой несчастной, что даже не обратила внимания на шутку.

Профессор Александер поднял руки в шутливом жесте, словно сдаваясь.

– Со мной это тоже случалось, мэм. Знаете, я ведь не хотел служить в армии. Меня призвали прямо со студенческой скамьи. Оказалось все не так уж плохо – я стал полковником и тому подобное. Нашел интересную работу, которая увлекла меня, и мне платят за нее, понимаете?

– Мне никто не платит за подобные оскорбления! – возразила Кэти, хотя и с улыбкой.

– А вашему мужу платят, но слишком мало, – добавил Алекс.

– Так было всегда. Иногда меня удивляет, почему он не соглашается исполнять свои обязанности бесплатно. Пусть бы возвращал обратно чеки, чтобы показать, что стоит больше, чем ему платят.

– Думаете, из него получился бы хороший врач? Лицо Кэти просветлело.

– Я говорила ему об этом. Пожалуй, он мог бы стать хирургом – нет, скорее кем-нибудь еще, вроде вас. Он любит интересоваться непонятными вещами и всегда пытается найти ответы.

– И говорит то, что думает.

– Всегда! – Она с трудом удержалась от смеха.

– Так вот, знаете что? Он производит впечатление честного человека на телезрителей. Мне не доводилось встречаться с ним, но мне понравилось, как он ведет себя. Разумеется, он не политический деятель, и это, может быть, совсем не так уж плохо. Почему вы кажетесь такой несчастной, доктор? Худшее, что может случиться, это то, что он вернется к той работе, которой занимался раньше, – насколько я помню, судя по его словам, ему нравится преподавание, – а вы останетесь известным врачом с премией Ласкера на стене.

– Худшее, что может случиться…

– Но это дело мистера Альтмана, правда? – Александер посмотрел на телохранителя. – Полагаю, вы сумеете встать на пути пули. – Агент Секретной службы промолчал, но по выражению его лица Алекс понял – да, он закроет грудью человека, жизнь которого ему доверена. – Вы ведь не можете говорить о таких вещах, не правда ли?

– Нет, сэр, можем, если вы спросите нас об этом. – Альтману весь день хотелось выразить чувства, переполнявшие его. Он тоже видел телевизионное интервью и, как часто случается, среди членов личной охраны президента сегодня утром шел шутливый разговор о том, что было бы неплохо как следует шарахнуть по макушке этого репортера. Секретная служба тоже иногда живет в мире фантазий. – Доктор Райан, нам нравится ваша семья, и я говорю это совсем не потому, что хочу показаться вежливым, понимаете? Мы не всегда тепло относимся к людям, которых поклялись охранять. Но все вы нам нравитесь.

– Привет, Кэти, – послышался голос декана Джеймса, проходившего мимо. Он улыбнулся и приветливо помахал ей рукой.

– Привет, Дэйв. – И тут она заметила одобрительные улыбки нескольких коллег, сидящих за столами поблизости. Значит, она была совсем не так одинока, как ей казалось.

– О'кей, Кэти, значит, вы замужем за Джеймсом Бондом? – В другой ситуации она не справилась бы с собой, но заметила шутливую улыбку в креольских глазах Александера.

– Мне известно кое-что. Когда президент Дарлинг предложил Джеку стать его вице-президентом, со мной провели брифинг и немного рассказали о том, чем занимался мой муж, но я не имею права…

Александер поднял руку.

– Я знаю. Мне сохранили допуск к секретной работе, так как иногда приходится ездить в Форт-Детрик.

– Это совсем не то, что показывают в кино и не сводится к тому, чтобы выпить бокал мартини, поцеловать девушку и мчаться куда-то. Долгое время его преследовали кошмары, и я…, я тогда обнимала его во сне, и обычно он успокаивался, а когда просыпался, то делал вид, что ничего не было. Мне известно кое-что, хотя далеко не все. В прошлом году, когда мы были в Москве, на приеме к Джеку подошел какой-то русский и с улыбкой сказал, что однажды прижимал дуло пистолета к его голове… – Альтман вздрогнул, услышав это. – Он сказал, что это просто шутка, затем добавил, что пистолет не был заряжен. После этого мы ужинали вместе, словно близкие друзья, и я познакомилась с женой этого русского – она врач-педиатр, представляете? Она – врач, а ее муж стоит во главе русской разведывательной службы и…

– В это действительно трудно поверить, – прервал ее доктор Адександер и многозначительно поднял бровь. Это вызвало взрыв смеха у Кэти.

– Все это какое-то безумие, – закончила она.

– Вы считаете, что это безумие? У меня есть нечто еще более невероятное. Из Судана сообщили о двух случаях заболевания лихорадкой Эбола. – Теперь, когда ее настроение изменилось, он мог поговорить и о своих проблемах.

– Странное место для появления этого вируса. Больные прибыли из Заира?

– Гас Лоренц сейчас проверяет это. Он обещал сообщить, когда узнает что-то более определенное, – ответил профессор Александер. – Вряд ли это местная вспышка лихорадки.

– А почему? – спросил Альтман.

– Хуже той окружающей среды для этого вируса трудно что-либо выдумать, – объяснила Кэти, принимаясь наконец за еду. – Жарко, сухо, и постоянно светит солнце. Ультрафиолетовые лучи солнца убивают вирусы.

– Как из огнемета, – согласился Алекс. – Кроме того, там нет джунглей, где могло бы обитать животное – носитель вируса.

– Всего два случая заболевания? – Рот Кэти был полон салата.

По крайней мере, подумал Александер, ему удалось обратить ее внимание на пищу. Да, он все еще сохранил врачебный такт и умение убеждать людей, даже если это происходит не у кровати больного, а в переполненном кафетерии.

– Взрослый мужчина и маленькая девочка, – кивнул он, – это все, что мне пока известно. Гас должен был провести сегодня все анализы. Наверно, уже провел.

– Черт побери, это страшный вирус. И вам все еще не удалось обнаружить носителя?

– Несмотря на двадцать лет непрерывных поисков, – подтвердил Алекс. – Нам ни разу не удалось встретить больное животное – впрочем, носитель и не должен болеть, но вы понимаете, что я хочу сказать.

– Походит на уголовное расследование, верно? – спросил Альтман. – Вы пытаетесь обнаружить вещественные доказательства?