Cлово президента

– Спасибо, господин президент, – произнес репортер Эй-би-си, обращаясь к уже отвернувшемуся президенту.

– Великолепно. – Одобрительно улыбнулся ван Дамм. – У нас был длинный день, но прошел он превосходно. Райан облегченно вздохнул.

– Если уж ты так считаешь…

***

– О Господи, Боже милостивый, – прошептал профессор Клайн. Он увидел это прямо перед собой, на экране монитора. Пастуший посох, в точности как в медицинском учебнике. Каким образом, черт побери, эти вирусы оказались в Чикаго?

– Лихорадка Эбола, – потрясение произнес доктор Куинн. – Невероятно.

– Насколько тщательно вы провели осмотр? – спросил профессор.

– Можно было бы сделать его и потщательней, но мы не заметили никаких следов ни укусов, ни уколов. Марк, мы находимся в Чикаго – в Чикаго! Только вчера у меня ледком прихватило ветровое стекло!

Профессор Клайн сжал руки, попытался коснуться носа пальцами в перчатках, и только тогда понял, что у него на лице маска. – У нее в сумочке есть ключи?

– Да, сэр.

– Значит, так. У нас в приемном отделении экстренной помощи есть полицейские. Найди кого-то из них и скажи, что нам нужен полицейский эскорт, чтобы съездить к ней домой и внимательно осмотреть ее квартиру. Скажи ему, что жизнь женщины в опасности. Может быть, у нее дома есть какое-нибудь ручное животное, тропическое растение – что угодно. У нас есть имя ее врача. Немедленно вызови его сюда. Нам нужно узнать, что ему известно о ней.

– Лечение?

– Обложим ее льдом, снизим температуру, дадим как можно больше жидкости, чтобы не допустить обезвоживания организма, введем обезболивающее. Однако у нас нет никаких средств против этой болезни. Руссо в Париже пробовал интерферон и другие препараты, но пока безуспешно. – Клайн снова нахмурился, глядя на экран. – Но как она могла заразиться? Каким образом сумела подхватить этого крошечного ублюдка? Ладно, сделаем вот что: ты приведи сюда полицейского, а я пошлю факс Гасу Лоренцу. – Клайн посмотрел на часы. В Атланте сейчас поздний вечер. Проклятье.

***

Беспилотные «хищники» вернулись в Саудовскую Аравию, Над ОИР их так и не обнаружили. Тем не менее существовала опасность, что, если они все время будут барражировать над одним участком территории – например, над местом расположения дивизии, – это может оказаться слишком опасным, и поэтому наблюдение осуществлялось теперь из космоса. Поток фотографий поступал от разведывательных спутников в Национальное агентство фоторазведки.

– Проверь-ка вот это, – сказал соседу один из операторов ночной смены. – Что это такое?

Танки дивизии «бессмертных» сосредоточились на огромной стоянке. Они были размещены длинными правильными рядами на одинаковом расстоянии друг от друга так, чтобы их легко было сосчитать, – украденный танк с полным боекомплектом представлял собой в чьих-то руках немалую опасность, и потому все армии относились к безопасности своих лагерей с предельной серьезностью. Кроме того, это облегчало работу технического персонала, обслуживающего танковые механизмы Теперь, когда все танки вернулись на базу, вокруг них и других боевых машин копошилось множество людей, занятых обычным техническим обслуживанием – рутинная процедура после крупных учений. Перед каждым танком протянулись две прямые десятиметровые линии около метра в ширину. Оператор, сидевший у экрана, раньше служил в ВВС и больше разбирался в самолетах, чем в наземных боевых машинах.

Его соседу понадобился всего лишь взгляд.

– Это гусеницы, – объяснил он.

– Что?

– То же, что замена покрышек у автомобилей. Гусеницы изнашиваются, и на танки устанавливают новые, а старые отправляют в мастерские, там их ремонтируют, заменяют изношенные звенья и тому подобное… – сказал бывший танкист. – В общем-то ничего особенного, простая операция.

При более внимательном изучении изображения стало ясно, как это делается. Прежние изношенные гусеницы разъединяют, укладывают на грунте и затем присоединяют к новым, разостланным перед танком. Затем танк включает свой двигатель и просто переползает с прежних гусениц на новые, при этом ведущие колеса танка натягивают новые гусеницы на ходовые катки. Для осуществления этой тяжелой изнурительной работы требуется несколько человек, однако хорошо подготовленный танковый экипаж способен при идеальных условиях осуществить смену гусениц меньше чем за час, а эти экипажи, объяснил бывший танкист, были действительно хорошо подготовлены. По сути дела танк переползал с одного комплекта гусениц на другой.

– Я никогда не видел, как это делается.

– Да уж такая операция намного легче, чем поднимать этого громилу на домкратах.

– А какой у гусениц запас хода?

– На новых исправных гусеницах танк проедет в пустыне и тысячу миль, может, чуть меньше.

***

Два дивана в носовом салоне «ВВС-1» раскладывались и превращались в две действительно удобные постели. Отпустив свой персонал, Райан повесил одежду и улегся спать. Чистые свежие простыни и вся обстановка создавали иллюзию, что он у себя дома, к тому же он слишком устал. До Вашингтона было четыре с половиной часа лету, так что, добравшись до Белого дома, он сможет отдохнуть еще несколько часов в собственной постели. В отличие от остальных пассажиров с покрасневшими от усталости глазами, он завтра будет нормально работать.

В большом хвостовом салоне репортеры последовали его примеру, решив, что вопрос о потрясающих разоблачениях Пламера может и подождать до утра. Вообще-то у них не было выбора; сенсация такого масштаба будет рассматриваться по меньшей мере на уровне заместителя главного редактора, если не выше. Представители пишущей братии с наслаждением думали о передовицах, которые появятся завтра на первых полосах газет, тогда как телевизионные репортеры ежились при мысли, насколько эти откровения снизят рейтинг их передач.

Между хвостовым салоном, отведенным для корреспондентов, и носовым президентским отсеком находился салон, где размещался президентский персонал. Здесь царили улыбки.

– Наконец-то я познакомился с его темпераментом, – сказал Арни Кэлли Уэстон. – Ты не поверишь!

– Бьюсь об заклад, что он познакомился с твоим.

– И мой одержал верх, – заметил Арни, делая глоток виски. – Знаешь, события развиваются таким образом, что у нас может оказаться очень неплохой президент.

– Но он ненавидит эту работу.

Арни ван Дамму было сейчас наплевать на это.

– Ты пишешь ему великолепные речи, Кэлли.

– А он произносит их так здорово, – негромко произнесла она. – Всякий раз начинает напряженно, нервничает, словно смущается, но затем его преподавательская подготовка берет свое, и он забывает обо всем, кроме того, о чем говорит. Он даже не замечает этого.

– Врожденная честность. Она заметна в его выступлениях, правда? – Арни замолчал. – Завтра состоится прощание с погибшими агентами.

– Я уже думаю об этом, – кивнула Уэстон. – Что ты собираешься предпринять в отношении Келти?

– Я думаю об этом, – заметил Арни, даже не заметив, что повторил ее слова. – Мы покончим с этим ублюдком раз и навсегда.

***

Бадрейн снова сидел у своего компьютера, заглядывая в соответствующие участки всемирной сети «Интернет». Еще день, и он начнет беспокоиться, хотя в действительности это не было больше его проблемой. Если операция провалится, разве он виноват в этом? Свою задачу он выполнил идеально.