cнарк снарк: Чагинск. Книга 1

Механошин с энтузиазмом подержался за мой локоть.

– Я думаю, люди с удовольствием будут работать на бумажном комбинате. Знаете, у нас в городе много молодежи, есть колледж, в нем можно открыть бумажное отделение. Мы думаем создать комитет по благоустройству…

– Мы с ним говорили о рыбалке, – перебил я.

– О рыбалке? – Механошин остановился и почему-то покраснел.

Я доверительным тоном сообщил:

– Понимаете, адмирал Чичагин был… так сказать… большой аматер…

– Да?

Мэр растерянно улыбнулся, оглянулся на свой джип.

– Да, – сказал я. – Все так и обстоит. Именно поэтому Алексей Степанович высказал несколько простых пожеланий…

Механошин достал блокнот.

– Видите ли, – я остановился. – Видите ли, Алексей Степанович рассчитывает на взаимовыгодное сотрудничество.

– Да, мы все понимаем…

Мэр нарисовал в блокноте пятиконечную звезду и восклицательный знак.

– Вы должны сознавать, что кадры в наши дни решают все, – продолжал я. – Алексей Степанович как никогда нуждается в своих людях на местах, в сильной команде. Всего несколько человек, но надежных, на которых можно положиться. Нас не интересует количество материала, нас интересует качество материала.

– Мы готовы, – заверил Механошин. – Мы готовы работать с качеством!

И нарисовал в блокноте несколько скрипичных ключей, что меня слегка озадачило.

– Весьма отрадно, – сказал я. – Качество и самоотверженность – это то, что требуется от нас всех. Особенно завтра.

– Да… Завтра важный день… небольшая репетиция…

– Алексей Степанович возлагает на вас большие надежды.

Механошин… вроде слегка поклонился.

– Мы все организовали. Приходите со своим другом. Будет банкет.

Банкет. Мы шагали по обочине дороги. Теперь уже со стороны карьера потянулись самосвалы, и каждый окатывал нас песком. Механошин терпеливо шагал рядом, отряхивал плечи и рукава от пыли, пшикал ингалятором. Разговаривать не особо получалось, да и не хотелось, пусть Механошин разговаривает, это ему что-то нужно. Однако самосвалы ехали и ехали, джип мэра отстал, самому мэру было нелегко – пыль над дорогой мешала дышать, Механошин кашлял и снова стучал себя кулаком в грудь.

Самосвалы проехали, Механошин отдышался и догнал.

– Как продвигается книга? – поинтересовался он.

Его костюм пропылился и изменил цвет в слегка кофейную гамму, обувь перепачкалась: похоже, Механошин действительно был готов на жертвы.

– По плану. Видите ли, Чагинск – непростой город, здесь трудный, плотный материал, богатая история. Забавно, обычно администрации нет дела до культуры, до истории, но здесь я вижу полное содействие.

– Да, полное содействие! – подтвердил Механошин. – Любую помощь!

– Похвально, – сказал я. – Алексей Степанович… скажем так, весьма скрупулезно относится именно к деталям, к памяти. Нам не хватает исторической памяти – так он и сказал.

Механошин энергично покивал.

– Он много спрашивал про город, спрашивал про книгу. Мне показалось, Алексей Степанович серьезно относится к этому вопросу.

– Мы давно хотели написать книгу, – сказал Механошин. – То есть не написать, а заказать кому-нибудь. Знаете, Виктор, у нас есть свои кадры, например Бородулин… но мы сразу поняли, что это не то, что нам надо… Мы были весьма рады, когда Станислав порекомендовал вас. У вас отличный список работ…

– Вы бывали в археологической экспедиции? – перебил я.

– В археологической? Я несколько… Знаете, у нас есть некоторые идеи по поводу книги…

– Да, я слушаю.

– Мы изучили образцы… другие книги исторического жанра и вот что обнаружили…

Мы с мэром сошли с дороги и шагали по тропинке к лагерю археологов, тропинка через клевер.

– Обычно в этих книгах… обычно на первых страницах… там помещаются благодарности людям… лицам… которые внесли вклад…

– Хазин уже сделал вашу фотографию, – заверил я. – В высоком разрешении. Не переживайте, Хазин мастер. И если у вас есть какой-нибудь депутат…

– Нет, у нас нет депутата, – покачал головой Механошин. – То есть он у нас есть, но мы сейчас не об этом. Нам бы хотелось, чтобы на первых страницах размещалась фотография Алексея Степановича. И наши благодарности, само собой…

Я хмыкнул.

– То есть мы не собираемся размещать такую фотографию без согласия Алексея Степановича, поверьте! Как вы думаете, как он отнесется к нашей инициативе?

– Трудно сказать. Понимаете, Алексей Степанович ценит прежде всего искреннее отношение…

– Мы искренни!

Механошин даже слегка забежал вперед.

– Да, несомненно, – сказал я. – Но от вас понадобится…

Я сделал многозначительную паузу.

– Искренность иного рода, – таинственно сообщил я.

Механошин достал платок и вытер потный лоб. Мы приближались к опушке.

– Я не до конца понимаю, если честно… что вы имеете в виду?

– Понимаете, Алексей Степанович любит, чтобы все было… безупречно.

Я достал из кармана клопа, показал на ладони Механошину.

Механошин сокрушенно вздохнул.

– Я с них… – сказал он. – Я с них шкуру спущу…

– Теперь вы понимаете, о чем я говорю?

– Да… Кажется…

Я спрятал клопа в карман.

– Так вы участвовали в экспедициях?

Лагерь археологов состоял из одной синей современной палатки, одной брезентовой палатки, множества разбросанных лопат, ведер, грязных сапог, щеток, дров. На костре подгорала рисовая каша с килькой в томате. Я свистнул, и из кустов показался археолог, сильно напоминавший исполнителя Курта Кобейна: тощий, в драных джинсах, в задрипанном свитере и с патлами.

– Ну? – спросил Курт и закурил.

– Виктор, – представился я. – Историк. Пишу книгу про адмирала Чичагина и город Чагинск. А это мэр Механошин Александр Федорович.

– Очень приятно, – согласился Курт. – Гена, археолог.

Александр Федорович пожал руку Гене, я тоже.

– У нас богатая история, – сказал Механошин.

Гена с треском затянулся. В богатую историю Чагинска он, похоже, не верил. На деревянном ящике, исполняющем роль стола, лежал выбеленный солнцем череп.