Coda in crescendo

— Еще никогда нога ни одного безбожника не ступала на священный пол зала Слова Божьего!

— Регулярные экскурсии в нефе базилики святого Йогана проводятся для всех желающих без разбора вероисповедания, — Хосе добавил в голос ледяных ноток. — На мой взгляд, неф и алтарь — гораздо более святые места базилики, чем одно из служебных помещений, и Всевышний наверняка простит нас, если один атеист проведет здесь десять минут по острой необходимости. Прошу вас, тесса Челенти, сядьте. Сегодняшнее заседание и без того предстоит тяжелое, и не стоит тратить время на пустые пререкательства.

Несколько секунд епископ Маунты сверлил его тяжелым взглядом, потом оглянулся на остальных епископов, недружелюбно и косо на него поглядывающих.

— Мы еще обсудим данную тему, тесса Капурри, — буркнул он, устраиваясь в своем кресле.

— Разумеется, тесса Челенти. Но после синклита и с глазу на глаз. А сейчас…

Он глянул на служку у двери.

— Снаружи должен ожидать мой помощник и дэй Чико. Попросите его войти.

А вот интересно, мелькнула в голове мысль, как выкручиваться, если окажется, что самолет из Барны задержался сильнее, чем обещали в диспетчерской аэропорта, и доктора все-таки еще не привезли? А если машина с ним застряла в пробке? На мгновение сердце екнуло и дало перебой, в глазах чуть потемнело. Так, тихо. Не дергаться. Всевышний знает, насколько важен сегодняшний синклит, он не допустит провала.

Служка поклонился, приоткрыл дверь и выскользнул наружу. Десяток секунд напряженной тишины спустя он вернулся. Доктор Сантонелла Чико непринужденно шагал следом, с интересом оглядываясь по сторонам. Хосе с удовлетворением отметил, что сегодня внешность гостя весьма респектабельна: в сшитом на заказ костюме стоимостью по крайней мере полторы тысячи леер, прекрасно маскирующем излишнюю полноту, в начищенных ботинках стоимостью не менее пятисот, с золотыми запонками и золотой же заколкой бабочки на шее. На его лице держалась мина, куда более надменная и презрительная, чем во время давешнего разговора. Видимо, именно так он выглядел во времена, когда ему в голову еще не ударила блажь стать единственным врачом на грошовом жаловании в затрапезной благотворительной больнице. Хорошо. Такой вызовет у синклита куда больше доверия, чем встрепанный пожилой мужчина с глубокими тенями под глазами и в плохо отстиранном белом халате, каким он выглядел в Барне. А еще, пусть и атеист, но Церковь он уважает — если не как спасительницу души, то хотя бы как влиятельный общественный институт. Скорее всего, неожиданностей с его стороны не возникнет — особенно с учетом обещанного больнице пожертвования в пятьдесят тысяч.

Встретившись взглядом с Хосе, доктор Чико слегка кивнул. Тот кивнул в ответ и жестом показал на небольшую трибуну рядом с епископской кафедрой. Доктор неторопливо, с большими пальцами, заложенными в карманы пиджака, поднялся на указанное возвышение.

— Добрый день, сэрат тессы, — произнес он хорошо поставленным лекторским баритоном. — Меня зовут Сантонелла Чико, и я главный врач больницы святого Мейсера в Барне. Я довольно неплохо известен в дестре Калалан, да и за ее пределами — тоже, и моя репутация, надеюсь, дает определенные гарантии, что я не лжец и не фантазер. Сэрат тесса Капурри попросил меня выступить на сегодняшнем собрании с описанием случая, который я наблюдал своими глазами менее двух декад назад. Ситуация чрезвычайно необычна и абсолютно необъяснима с точки зрения как современной медицинской науки, так и, полагаю, официальной церковной доктрины…

— О доктрине, сэрат дэй Чико, предоставьте судить нам, — мягко перебил его Хосе. — Прошу просто описать факты — по возможности языком, понятным… неквалифицированной аудитории.

— Как скажете, тесса Капурри, — слегка усмехнулся доктор. — Итак, многие из вас, полагаю, помнят, как полторы декады назад поздно вечером Барну накрыл кольчон. В тот момент я все еще находился в больнице вместе с несколькими дежурными медсестрами…

Оперевшись о кафедру, Хосе Капурри сосредоточенно слушал, как доктор Чико сухо и сдержанно излагает хронику событий. Очевидно, тот готовился к выступлению, потому что вместо довольно сумбурного изложения событий во время предыдущего разговора доктор словно читал по бумажке хорошо структурированный отчет. Резкое падение напряжения в электросети, туман на улице, оказавшийся кольчоном, волюты в помещении, ведущие себя необычно и странно, незадачливый старик-пациент, атакованный волютой в невиданной ранее манере… Хосе уже задавался вопросом, как бы он сам повел себя в той ситуации, и с неохотой признался себе, что наверняка бы запаниковал, а то и сбежал бы от страха.

— …когда мы, наконец, донесли пострадавшего до постели, он находился в полном сознании. Дыхание и сердцебиение оставались в пределах нормы — с учетом испуга и стресса, конечно. Однако его восприятие окружающего оказалось существенно нарушенным. Нельзя сказать, что он бредил, но его слова походили на описание галлюцинаций. Пациент утверждал, что с самого момента, как его окутал туман, в который превратилась волюта, он блуждал по неизвестным местам, описываемым как "долины света и тьмы". Среди прочих фантасмагорических элементов присутствовали огненные дороги, плавающие в черной пустоте, светящиеся существа, по ним путешествовавшие, далекие невидимые океаны из неизвестной субстанции, странные люди, прячущиеся где-то рядом и рассматривающие его с "нехорошим", как он выразился, интересом, и так далее. Обращаю внимание, что несколько минут — сколько именно, задним числом установить невозможно, от двух до пяти — он находился в состоянии клинической смерти, с остановившимся дыханием и сердцем.

— Церкви известно такое состояние, — задумчиво сказал со своего места Лучиано Фетаска. — Наука пытается объяснять его видениями умирающего мозга, страдающим от нехватки кислорода.

— Рад слышать, что среди служителей Ваххарона попадаются и интересующимися более приземленными вопросами, — иронически поклонился ему доктор. — Однако многие… сторонники мистических культов, включая церковь Рассвета, утверждают, что речь идет о видениях души, уже отправившейся на суд Создателя, но грубо выдернутой обратно с самого порога. Не стану комментировать данную гипотезу за ее… неважно. Однако, тессы, обращаю ваше внимание, что данный случай является из ряда вон выходящим вовсе не из-за видений. Вдумайтесь: пациент пришел в сознание до того, как у него восстановилось сердцебиение. Его мозг, как и другие органы, не снабжался кислородом и практически умер, но он разговаривал и воспринимал окружающее. Я специально опросил его на следующий день. Он утверждает, что во время своих блужданий в странном мире воспринимал и происходящее в больнице, а в доказательство описал мои слова и поступки, например… э-э, мои попытки отбиваться от волют обломками стула. Еще раз повторяю: с остановившимся сердцем и дыханием.

— Вы упомянули про галлюцинации, дэй Чико? — Фетаска выглядел весьма задумчивым.

— Не галлюцинации. Какое-то время до и после запуска сердца, минут десять или пятнадцать в совокупности, картина странного "мира света и тьмы" накладывалась в его глазах на реальность, но затем постепенно растворилась и пропала. При том он испытывал чрезвычайный страх, уверенный, что прячущиеся в тенях "люди" вот-вот набросятся на него и убьют. Он очень живо, в деталях, описывал их настроение, а также странное существо, скрывающееся где-то вдали и испытывающее к нему то ли живой интерес, то ли даже симпатию. Собственно, он утверждал, что где-то там далеко находится его жена, умершая еще до Первого Удара.

— Блаженны живущие в Садах Ваххарона… — благочестиво прошептал кто-то из правой части зала.

— Очень сомневаюсь насчет Садов, — расслышал его доктор Чико. — Я специально уточнил — она происходила с Могерата и при жизни поклонялась богам пантеона Миндаллы. Квантии, если точнее — есть у них такая богиня второго эшелона, покровительствует растениям и садовникам. Уж простите невоспитанного атеиста, но, насколько я знаю религию Рассвета, души неверных после смерти Ваххарон отправляет в небытие. Так что либо ваше Откровение жестоко ошибается, либо…

— Откровение не может ошибаться! — рявкнул Пьеро Челенти. — Ваш пациент, дэй Чико, стал жертвой искушения гхашей, а возможно, и самого Креода!

— Вам виднее, — доктор пожал плечами до того, как Хосе успел вставить слово. — Я не собираюсь вступать в теологические дискуссии, дабы не тратить попусту время. Резюмирую свое выступление: после атаки волюты человек оказался в состоянии клинической смерти, видел и ощущал нечто, радикально расходящееся с вашими леген… верованиями, потом какое-то время являлся одновременно мертвым и живым и, наконец, ожил окончательно. Я за свою жизнь видел немало умерших, а также из первых рук слышал истории людей, переживших клиническую смерть. Свидетельствую: данный случай совершенно необъясним с точки зрения современной науки. Ну, а религиозные толкования — за вами. Я готов ответить на вопросы, если таковые имеются.

Он обвел недоуменно переглядывающихся епископов выжидающим взглядом.

— Доктор Чико, — Хосе поднял руку. — Огромное вам спасибо за выступление. Думаю, задерживать вас и далее смысла нет. Машина в вашем распоряжении, и до возвращения в аэропорт можете использовать ее для поездок по Дриммаду, как вам заблагорассудится.

— Благодарю, тесса, — доктор слегка поклонился. — И надеюсь, вы не забудете про наш уговор.

Он спустился с малой трибуны, прошагал по узкому коридору между рядов кресел и вышел. Служка плотно закрыл за ним дверь.