ЦРУ и контроль над разумом
Шрифт:
Прежде чем приступать к опросу, мы с Джорджем покупали сигареты, осторожно доставали их из пачки, а затем с помощью шприца для подкожных впрыскиваний вводили в них жидкую марихуану и давали им просохнуть. После этого мы вновь запечатывали пачку… Мы усаживались с подозреваемым и пытались завоевать его доверие. Например, мы говорили: «Лучше сидеть дома, чем отправляться под пули в другие страны». Мы начинали задавать вопросы из папки, показывая, что у нас есть на них дело… На столе стоял кувшин с ледяной водой; что наркотик подействовал, становилось ясно, когда собеседник брался за стакан. Наркотик срабатывал. Каждый собеседник, за исключением одного (некурящего), сообщал нам новую информацию, которой до того у нас не было.
Сотрудник из Манхэттенского проекта вспоминает об этой поездке по южным штатам, как «о добром времени». Они посещали лучшие рестораны, осматривали достопримечательности. «Джордж был хорошим парнем», — говорит он.
«Однажды, после одного из допросов в Новом Орлеане, мы лежали в своем номере отеля «Рузвельт»; Джордж
На вопрос, испробовал ли рассказчик на себе этот «наркотик правды», он ответил утвердительно. «Сигареты дают ощущение парения над землей на высоте около метра. При этом меня охватывало ощущение полного благополучия… Мои сотрудники до самого конца войны не соглашались принять от меня сигарету».
С конца Второй мировой войны правительство США во главе с ЦРУ тайно искало пути управления поведением человека. В этой книге рассказывается о проведенном поиске, истоки которого прослеживаются во Второй мировой войне.
Программы ЦРУ явились не только продолжением поиска ОСС «наркотика правды»; они отражают также такие события, как нацистские эксперименты в Дахау и открытие ЛСД Альбертом Гофманном. Испытав внутренние пределы сознания, Гофманн сделал открытие, которое вывело его на передовые рубежи науки. Как никогда ранее, воюющие страны искали идеи у ученых, способных дойти до этих рубежей, — идеи, которые позволили бы определить разницу между победой и поражением. В то время как Гофманн, следуя швейцарской традиции, стоял в стороне, другие ученые, подобно Альберту Эйнштейну, помогали превращать лабораторные абстракции в оружие невероятной разрушительной силы. Идеи Ж.Верна о космических кораблях, летящих на Луну, перестали быть абстракцией после того, как ракеты Вернера фон Брауна начали бомбить Лондон. С их созданием ученые превзошли научные фантазии. Никогда ранее их открытия не были столь захватывающими и пугающими. Работа Альберта Гофманна касалась фантазий, реализация которых, согласно легендам, была в древности доступна колдунам и волшебникам, пользовавшимся заговорами и напитками, чтобы подчинять себе людей. В начале эпохи научных открытий мечта об управлении мозгом приняла современную форму в творчестве Мэри Шелли, описавшей чудовище — доктора Франкенштейна. Эта мечта была модернизирована в эпоху холодной войны в виде «маньчжурского кандидата», убийцы, мозгом которого управляло вражеское государство[15].
Кто бы мог с полной уверенностью заявить, что такая фантазия не станет реальностью, подобно ракетам Ж.Верна или расчетам Эйнштейна? И кого удивил бы налет правительственных служб, в частности ЦРУ, на лабораторию Альберта Гофманна в попытке овладеть силой, господствующей над разумом, которой обладает ЛСД?
Проводившиеся в Дахау эксперименты обнажили жестокость, которую человек способен обрушить на людей во имя успехов науки и для содействия своей стране в достижении военных преимуществ. Сказать, что эксперименты в Дахау являются объективными уроками, показывающими, насколько далеко могут зайти люди в оправдании применяемых ими средств, означает преуменьшить то, что происходило в концентрационных лагерях. Ничто из того, что когда-либо после войны делало ЦРУ в разработке технологий, связанных с контролем над разумом, даже приблизительно не сравнилось с бездушной жестокостью, с которой нацисты убивали людей в процессе своих «авиационных» исследований. Тем не менее в попытках отыскать способы и средства, позволяющие манипулировать людьми, сотрудники ЦРУ и их агенты преодолевали те же многочисленные этические барьеры. Они экспериментировали, испытывая неизвестные и опасные методы на людях, не подозревавших о том, что происходило. Они систематически попирали свободную волю и достоинство подопытных и, подобно немцам, предпочтительно выбирали своих жертв среди определенных групп населения, которые рассматривались ими (вследствие предрассудков или по соображениям удобства) как менее достойные, чем те, к которым они относились сами. Там, где спонсоры ЦРУ проводили свои эксперименты, они выбирали собственные эквиваленты для групп, соответствовавших выбранным нацистами евреям и цыганам. Это могли быть душевнобольные, проститутки, иностранцы, наркоманы, заключенные, часто это были люди, принадлежавшие к этническим меньшинствам.
После войны американские официальные лица колебались между этичным и агрессивным подходами к научным исследованиям. После того как трибунал вынес приговор оставшимся в живых нацистским преступникам первого эшелона — герингам и шпеерам, американцы на втором Нюрнбергском процессе обвинили врачей Дахау в «преступлениях против человечности». Ни один из немецких ученых не выразил раскаяния. Большинство утверждали, что самые гнусные преступления были совершены другими. Все перекладывали ответственность на правительство, которое финансировало научные исследования. Так, д-р Карл Брандт, личный врач Гитлера, говорил, что решающую роль играет «ценность эксперимента». На вопрос об отношении к убийству людей в процессе медицинских исследований Брандт отвечал: «Неужели вы думаете, что могут быть получены достойные фундаментальные результаты без гибели определенного количества людей?». Судьи, заседавшие в Нюрнберге, не признали справедливость таких оправданий. Они предложили особый кодекс, названный
позднее Нюрнбергским кодексом по научным исследованиям[16]. Его главными моментами были следующие утверждения: исследователи должны действовать только с полного согласия испытуемых; эксперименты должны давать результаты, идущие на благо общества, причем они не могут быть получены иным путем; исследователи не должны проводить эксперименты, результатом которых может явиться смерть или серьезная болезнь; исключением может быть случай, когда врач, руководящий экспериментом, сам принимает в нем участие.Судьи, которые все были американцами, приговорили семерых врачей к смертной казни через повешение. Еще девять врачей были приговорены к длительным срокам тюремного заключения. Таким образом, правительство США использовало всю свою моральную силу для обоснования идеи, согласно которой определяются пределы, ограничивающие действия врачей по отношению к человеку, даже если предположить, что от их поведения зависит безопасность страны.
Нюрнбергский кодекс лежит в основе официальной политики США с 1946 г., однако еще до вынесения приговора специальные разведывательные команды тщательно просеивали и анализировали документы, относившиеся к проводившимся в Дахау экспериментам, имеющим важное военное значение. В отчете одной из групп говорится, что, хотя часть данных страдает «неточностью», некоторые выводы в случае их подтверждения явятся «существенным дополнением к имеющимся сведениям». Военные специалисты отправили в Соединенные Штаты собранные отчеты, в том числе и сведения, относящиеся к экспериментам с приемом мескалина и применением гипноза. Данные о немецких исследованиях по контролю над разумом никогда не были опубликованы. Как это обычно случается, непосредственно после войны в мире оживились различные политические течения. Союзники превратились в противников, враги стали союзниками. Происходили и другие перемены. В США новая холодная война принесла с собой пронзительное чувство страха и ощущение важной роли своей миссии, во всяком случае среди американских лидеров. На базе этих чувств и господствующей в Америке веры в технический прогресс возросло стремление ЦРУ усмирить враждебные мысли и сделать реальными фантазии о шпионах.
Эксперименты продолжались, и ученые из ЦРУ, порой переживавшие неудачи, но одержимые, возвращались в лаборатории, чтобы осуществить еще одну, последнюю, попытку. Некоторые теории опровергались, тогда как другие появлялись в новом обличье, которое оказывалось более заметным за пределами ЦРУ, чем в мире секретных операций. Только одно оставалось неизменным на протяжении 25-летнего периода активных поисков: интерес ЦРУ к контролю над разумом человека, его мыслью должен был оставаться абсолютной тайной.
Мировая война породила не только великие темы поведенческих программ ЦРУ. Она сформировала также жизненный опыт руководителей ЦРУ и привела к созданию самого ЦРУ. Тайное безрассудство и мужество ОСС были непривычны для США, а методы ОСС перерастали в привычки ЦРУ. У руководства ОСС появились в дальнейшем аналогичные руководители в Разведывательном управлении. Руководители ЦРУ знали руководителей ОСС, мыслили, как они, копировали их методы, а порой это были даже одни и те же люди. Когда, например, руководители Разведывательного управления решили направить массированные усилия на контроль над мыслями, они обратились к старым документам ОСС и пошли к достижению поставленной цели тем же путем, которым шел ОСС. Руководители ОСС привлекали к работе ученых со стороны; руководители ЦРУ тоже обращались к наиболее престижным ученым из академических и промышленных кругов, настойчиво уговаривая их оказывать помощь государству. Они привлекли даже того самого Джорджа Уайта, который «выбил» свои инициалы в потолке отеля при выполнении задания ОСС.
Деятельность Уайта в ОСС и ЦРУ спустя многие годы приобрела некоторую ранее не предусмотренную специфику. Для тех, кого это непосредственно касалось, управление поведением было смертельно опасным делом. В их сознании возникала путаница, даже простое безумие. В проводившейся ЦРУ кампании некоторые из самых выдающихся американских ученых-бихевиористов вводили подопытным пациентам всевозможные препараты, подсоединяли к ним различные проводочки. Часто они не обращали внимания на очевидно неблагоприятное воздействие на своих подопытных, аргументируя это необходимостью проверки теоретических обоснований. Уместно вспомнить практику ученых-врачей ХIХ в., которые с помощью пиявок пускали кровь своим пациентам и с презрением отзывались о невежестве тех, кто ставил под сомнение применявшуюся ими методику. Если бы схемам этих ученых, направленным на управление мыслями, сопутствовали более значительные успехи, они были бы значительно тревожнее. Однако, по крайней мере до настоящего времени, побеждает человеческий дух. И это можно считать благодетельным итогом кампании, направленной на контроль над мыслительной деятельностью человека.
Вторая мировая война ознаменовала конец американского изоляционизма и невинности. США обнаружили, что им предстоит ликвидировать большой пробел в отношениях как с врагами, так и с союзниками в деле применения секретных военных акций. В отличие от Англии, которая в течение столетий проводила тайные операции, чтобы предотвратить распад империи, у Соединенных Штатов отсутствовала традиция проведения подрывных операций в качестве секретного инструмента государственной политики. Немцы, французы, русские, почти все страны уже давно принимали участие в этой игре, хотя лучше всего это, по-видимому, удавалось англичанам.