ЦРУ. Правдивая история

Но никогда прежде разведке не уделялось так мало значения. Ведение войны сопровождалось океаном лжи, которую лидеры Соединенных Штатов говорили друг другу и американскому народу. Белый дом и Пентагон продолжали уверять страну, что война проходит удачно, что все хорошо. Но со временем все мрачные факты выползли наружу.

Глава 26 «Политическая водородная бомба»

13 февраля 1967 года Ричард Хелмс был в Альбукерке, где завершал короткое турне по американским лабораториям, занимающимся разработками ядерного оружия. Крайне возбужденный офицер связи ЦРУ встретил Хелмса в его гостиничном номере с донесением из Белого дома, которое гласило: «Немедленно возвращайтесь в Вашингтон!»

Небольшое левое ежемесячное издание под названием «Бастион» собиралось опубликовать статью, в которой утверждалось, что Национальная студенческая ассоциация, вполне респектабельная международная группа американских студентов, в течение многих лет получала щедрую стипендию от агентства. Штаб ЦРУ только что предупредил Белый дом, что ожидается буря «по поводу причастности ЦРУ к частным добровольным организациям и фондам. ЦРУ, по всей видимости, обвинят в несанкционированном вмешательстве во внутренние дела страны, а также в том, что оно манипулирует и подвергает опасности невинных молодых людей. Администрация, вероятно, тоже попадет под удар».

Когда статья была-таки опубликована, президент Джонсон немедленно объявил, что Ник Катценбах, человек номер два в Государственном департаменте, проведет нисходящий анализ отношений, которые ЦРУ поддерживает с частными добровольными организациями в Соединенных Штатах. Хелмс был единственным, кто точно знал, что происходит, а потому, как он вспоминал позже, «президент Джонсон велел мне вытаскивать каштаны из огня, т. е. поручил самую трудную работу».

Джеймс Рестон из «Нью-Йорк таймс» сознательно заметил, что связи ЦРУ с определенными безымянными радиостанциями, публикациями и профсоюзами теперь также в опасности. В мгновение ока были «обнажены» два десятилетия секретной работы ЦРУ.

Радио «Свободная Европа», радио «Свобода» и Конгресс культурной свободы были публично выставлены как продукты, созданные ЦРУ. Все небольшие, но влиятельные журналы, которые процветали под знаменем антикоммунистического либерализма, все в высшей степени респектабельные группы, такие как фонд Форда и Азиатский фонд, которые служили ЦРУ каналами для перекачки денег и людей, – все они служили звеньями хитросплетения фиктивных корпораций и организаций-ширм, так или иначе связанных с ЦРУ. Если одна из них терпела крах, то, словно по ниточке, она тянула за собой все остальные.

Радиостанции являлись, возможно, самыми влиятельными инструментами политической войны в истории агентства. ЦРУ потратило на их финансирование около 400 миллионов долларов, и у него были причины полагать, что миллионы слушателей по ту сторону железного занавеса жадно ловят каждое слово, которое передается в эфир. Но их законность была существенно подорвана, когда они были разоблачены как вещающие на частотах ЦРУ.

Агентство построило карточный домик, и Хелмс знал это. Поддержка ЦРУ сети радиостанций и фондов являлась частью крупнейшей программы секретных операций, проводимых агентством. Но на самом деле ничего тайного в этом не было. Десятью годами ранее Хелмс беседовал с Виснером о постепенном свертывании секретных субсидий и переводе радиостанций под юрисдикцию Государственного департамента. Они согласились убедить президента Эйзенхауэра, но так и не довели задуманное до конца. С 1961 года госсекретарь Дин Раск предупреждал, что миллионы долларов, перетекающие от ЦРУ к студенческим группам и частным фондам, являются «предметом общедоступных сплетен или сведений, причем как здесь, так и за границей». В течение года «Бастион» находился в поле пристального зрения агентства; Хелмс направил служебную записку Биллу Мойерсу в Белый дом, разложив по полочкам политическое и личное поведение его редакторов и репортеров.

Но ЦРУ было не единственной стороной, виновной в неосмотрительности, когда дело касалось контроля секретных операций. В течение многих лет Белый дом, Пентагон и Государственный департамент были не в состоянии следить за агентством. С момента инаугурации президента Кеннеди было запущено более трехсот крупных тайных операций, и никто в высших кругах, за исключением Хелмса, ничего толком не знал о большинстве из них. «Мы испытываем недостаток в адекватных деталях относительно того, как должны выполняться определенные программы, и нам не хватает непрерывного анализа крупных текущих программ», – сообщил сотрудник разведки Государственного департамента 15 февраля 1967 года.

Механизмы, созданные для того, чтобы приглядывать за ЦРУ, не работали. Они никогда не работали. В Белом доме, Государственном департаменте, министерстве юстиции и конгрессе росло ощущение того, что агентство слегка вышло из-под контроля.

«Они задумали его убить…»

20 февраля 1967 года президент позвонил действующему генеральному прокурору Соединенных Штатов Рэмси Кларку.

А пятью неделями раньше в Белом доме состоялась часовая конфиденциальная беседа между Линдоном Джонсоном и известным журналистом Дрю Пирсоном [27] . Разговор коснулся популярной колонки под названием «Вашингтонская карусель». У президента голова пошла кругом, когда он прочитал в этой рубрике статью Пирсона о Джоне Росселли из мафиозных кругов, верном друге Билла Харви из ЦРУ, который, в свою очередь, был заклятым врагом сенатора Роберта Ф. Кеннеди.

27

Пирсон Дрю (Эндрю Рассел) (1897 – 1969) – журналист, автор синдицированных колонок. В молодости провел много лет за границей, в том числе как собственный корреспондент ряда газет. С 1929 г. член редколлегии газеты «Балтимор сан». С 1932 г. вместе с Р. Алленом начал вести ежедневную колонку «Вашингтонская карусель» сначала для 12, к 1942 г. – для 350, а к 1969 г. – для 650 газет США, часто разоблачая коррумпированных политиков.

«Вся эта грязная история по поводу того, что ЦРУ… подсылало людей к Кастро, – сказал президент Рэмси Кларку. – Это просто невероятно». И он изложил с чужих слов: «У них есть свой особый человек, посвященный в это дело. После провала в заливе Кочинос его, как и многих других, привели в ЦРУ и проинструктировали, не без участия генерального прокурора, убить Кастро… И у них имелись те отравленные пилюли».

Здесь каждое слово было правдой. Но история продолжалась. И привела Джонсона к ужасающему заключению: Кастро захватил заговорщиков и пытал их. Те в итоге все ему выложили… А он потом заявил: «Что ж, хорошо. Мы позаботимся об этом». После этого вызвал к себе Освальда и еще нескольких доверенных лиц и приказал им… выполнить свою работу». «Работа» заключалась в организации и осуществлении убийства действующего президента Соединенных Штатов.

Джонсон поручил Рэмси Кларку выяснить, что известно ФБР о связях между ЦРУ, мафией и Бобби Кеннеди.

3 марта колонка Пирсона сообщила, что «президент Джонсон фактически сидит на политической водородной бомбе: по неподтвержденным данным, сенатор Роберт Кеннеди, возможно, одобрил в свое время план покушения, имевший столь трагические последствия по отношению к его ныне покойному брату».

Эта статья ужасно напугала Бобби Кеннеди. На следующий день они с Хелмсом пообедали вместе, после чего директор Центральной разведки принес единственный экземпляр единственной служебной записки ЦРУ, в которой раскрывалась связь Кеннеди с мафиозным заговором против Кастро.

Два дня спустя ФБР завершило подготовку отчета для президента с острым названием «Намерения Центрального разведывательного управления отправить бандитов на Кубу, чтобы убить Кастро». Все было предельно ясно и кратко: ЦРУ пыталось убить Кастро. Для этого агентство обратилось за помощью к мафии. Роберт Кеннеди, как генеральный прокурор, знал о планах ЦРУ и о лицах, привлеченных для реализации этих планов.

Президент Джонсон раздумывал в течение двух недель, прежде чем приказал Хелмсу провести официальное расследование ЦРУ заговоров против Кастро, Трухильо и Дьема. У Хелмса не было выбора. Он поручил главному инспектору ЦРУ Джону Эрману приниматься за работу. Одного за другим Эрман вызывал к себе тех, кто был в курсе происшедшего; потом он начал соединять между собой различные досье ЦРУ, медленно, но верно составляя детальный счет.

Госсекретарь Раск поручил руководителю бюро разведки своего департамента Тому Хьюзу провести собственное независимое расследование тайных операций ЦРУ. 5 мая Хьюз встретился с Раском и Катценбахом в украшенном канделябрами кабинете госсекретаря. Все трое размышляли над тем, должен ли президент резко сократить тайную службу. Хьюз пришел к заключению, что подкуп иностранных политических деятелей, поддержка государственных переворотов и переправка оружия иностранным мятежникам могут постепенно подорвать исконно американские ценности. Он предложил, чтобы Соединенные Штаты урезали секретные операции «до минимума». Они должны проводиться только в том случае, когда «предполагаемые результаты являются существенно важными для национальной безопасности или национальных интересов; когда их ценность значительно перевешивает сопряженные риски; и когда нужного результата нельзя эффективно добиться никаким другим способом». Раск поделился своими мыслями с Ричардом Хелмсом, который на этот счет не выразил откровенного несогласия.