Цугцванг
Шрифт:
«У меня нет выбора, и дело теперь уже не во мне. Точнее не только во мне…» — касаюсь своего живота и на секунду закрываю глаза.
— Жаль, что ты никогда об этом не узнаешь…но я обещаю, что он о тебе узнает только хорошее…
Я узнала о своей беременности совершенно случайно. Делать тесты стало чем-то вроде ритуала: каждый день с утра я шла в ванну, чистила зубы, привычно умывалась, а потом доставала модную бело-синюю палочку с колпачком и экранчиком. Глупость такая…мне было дико страшно забеременеть, Макс был прав, но проводя эту нехитрую процедуру, я со спокойной душой могла жить дальше, пока однажды вместо слова
Не беременна
Не появилось другого
Беременна
1–2
—
Как оказалось может. Потом я сидела в гостиной глубокой ночью в обществе еще пятнадцати тестов с одинаковым вердиктом.
Беременна
1–2
Полный. Провал…
Это случилось как раз в тот день, когда мы ездили смотреть квартиру. Как раз тогда, когда я поняла окончательно, что нет у нас будущего.
Я помню, как думала по кругу одно и тоже:
«Как так получилось?! Я же сама читала, что укол — очень и очень надежное средство! Тогда какого хера?!» — не могу остановиться, вместо того обхожу еще один круг, — «И что теперь, а?! Что мне делать?! Что будет?! Как мне сказать?! И надо ли? Я…боже…»
Тогда я не знала, как относиться к новости, не знала, что чувствую по этому поводу, я вообще мало чего понимала, а в голове всего одно слово. Ребенок.
«Это маленький человек. Понимаешь?! Человек! Внутри меня сейчас маленький человек!!!» — я столько раз повторяю это словосочетание, что, честно, уже думаю, возможно его и будут так звать? — «Маленький человек? Маленький человек Максимилианович Александровский. Или как? Максимович? Хотя вряд ли мне позволят дать ему его фамилию…»
И как мне поступить?
«Я же должна ему сказать, да?» — да, а почему-то не могу. Я просто в ужасе, боюсь реакции и вообще… — «Подожду немного, не хочу портить вечер, тем более тащиться в клинику. Он же меня туда сразу потянет…»
Но когда разговор случился, и мы стояли, смотрели друг на друга там, в пустоте, я все поняла. Вопросы ушли, паника и туман рассеялись, а на их место пришла абсолютная уверенность: это мой ребенок, и черта с два я позволю кому-то ему навредить.
Потому что я уже его люблю. Да, вот так просто это случилось — из глупой, маленькой девочки, я вдруг превратилась в мать. Нет, конечно, но шаг на встречу был сделан, и я собираюсь двигаться в этом направлении как можно усердней. Как сейчас например. Плачу, глядя в квадратное окно бордовой копейки, что уносит меня из столицы все дальше и дальше, но отступать не думаю. Мне больно, грустно и вдруг так одиноко и холодно, а я все равно пру вперед, потому что знаю — остаться я не могу ни при каких раскладах. Макс четко дал понять, что дети ему не нужны, сейчас и вовсе угроза, и кого же он выбрал бы? Меня и «незаконнорожденного ребенка», или своих братьев и сестер? Ответ очевиден…
— Может тебе поспать? — произносит мой водитель, молодой парень, не старше тридцати.
Он вполне себе приветливый, блондин с голубыми глазами и приятной улыбкой. Я бросаю на него взгляд, а он слегка пожимает плечами.
— Путь не близкий. Нам ехать четыре часа вообще, но эта машина…сама понимаешь. Возможно только под утро доберемся…
Слабо киваю. Мне не хочется с ним говорить, поэтому я заворачиваюсь в свой пуховик, подкладываю под голову руку. В салоне тепло, позади урчит Лyна, и я закрываю глаза, погружаясь в сон, который достаточно быстро накрывает меня с головой. И так же быстро я просыпаюсь. Буквально вскакиваю! Когда машину встряхивает от какой-то кочки.
— Прости. Дорога тут не очень.
Усиленно моргаю и тру глаза, вглядываясь в темноту. Мы едем совсем медленно, дай бог двадцать километров в час, и самое стремное в том,
что я без понятия где мы, хотя ездила до Рязани ни один раз. Сейчас я вообще не узнаю дорогу…— Поспи еще.
Голос его мягкий, но какой-то слишком уж пластмассовый, будто ненастоящий. Я медленно перевожу взгляд на приятного с вида человека: одет прилично, отторжения никакого не вызывает, нет наколок. Этот парень создает абсолютно положительное впечатление, никакой тревоги, никаких задних мыслей, но теперь…что-то внутри меня вибрирует, а страх медленно цепляется за душу, расползаясь по всему телу ледяной коркой.
«Что-то не так…»
— Где мы? — тихо спрашиваю, он слегка дергает плечами.
— Где-то у Егорьевска.
— У Егорьевска? Но зачем нам сюда, если до Рязани ведет другая трасса?
— А, — нервно дергает щекой, — Там какая-то большая авария, пришлось свернуть.
«Он врет…» — еле слышно даже про себя шепчу, сглатывая вязкую слюну, после чего также еле слышно произношу.
— Я не еду в Рязань, да?
Руки на руле сжимаются сильнее, прямо до хруста кожи, что является самым ярким и очевидным ответом, а потом он поворачивается ко мне лицом. Я узнаю его, это именно тот самый «помощник» Макса, который приносил мне тесты, и пусть я его не рассмотрела, родимое пятно на щеке запомнила, но самое страшное не это. От его взгляда, который в темноте зимней ночи сложно разглядеть, волосы на затылке встают дыбом, сердце колотиться, а руки леденеют. Интуиция бьет, она работает и подсказывает мне кое что фундаментально важное: меня везут куда-то не для того, чтобы удерживать или похитить — я должна исчезнуть.
— Ты убьешь меня? — вопрос срывается сам собой, а он отворачивается и молчит.
«Да. Теперь все ясно и совершенно точно: я должна исчезнуть…»
— Я беременна, — еле ворочаю языком, роняя слезы на куртку.
Он кивает.
— Я знаю. Поэтому ты и здесь. Прости.
Макс
Хмурю брови и четко смотрю перед собой, потому что знаю — отведи я взгляд сейчас, лишусь остатков самоконтроля, которые нужно сохранить.
— Этого не может быть… — тихо говорит Лекс.
Он за рулем. Меня не пустил, даже из квартиры не дал выйти без него, хотя мы и едем почти всю дорогу молча. Перед нами коридор из елей. Они полностью белые, и вообще я люблю такой пейзаж, это же действительно красиво и в каком-то смысле величественно, но сейчас даже это не так. Нет, они по-прежнему величественны, но у меня складывается четкое ощущение того, что эти ели будто безмолвные наблюдатели. Они колючие, холодные и какие-то насмешливые, словно потешаются над нами и ведут туда, куда я не хочу ехать, оставляя позади то, что я не хочу помнить…
Примерно два часа назад
Сидя на кухне, заполненной ароматом свежесваренного кофе, я не могу поверить, что вчера произошло. Конечно, доказательства очевидны и они передо мной: пачка снотворного без десяти таблеток, остаток порошка на моем бокале и самое главное — это отсутствие этой сучки!
От злости ударяю о стол кулаком, вызывая смешок у Лекса. Он курит у окна и молчит, приехал, потому что Марина слишком переживала и буквально выпихнула его из кровати. Мы с ней почти не общаемся после аукциона, когда она вынудила меня рассказать отцу о том, что нас связывает с Амелией. Я этого не хотел. Категорически не хотел! Уберечь ее — вот чего я хотел, и не потому что я переживал о «повторении истории», а потому что я действительно хотел оградить ее и от него, и от обременений моей жизни. Теперь, конечно же, будет о чем посмеяться на досуге, но это потом.