Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том I

Крышка захлопнулась. Такого удара Мамонтов не ожидал.

Ревизию проводил чиновник по особым поручениям Министерства Финансов П.С. Хитрово, который впоследствии заменил Мамонтова на посту председателя правления акционерного «Общества Московско-Ярославско-Архангельской железной дороги». Директорами стали некто Шайкевич и Грачев — люди Ротштейна.

В эти дни Савва Иванович находился на лечении в Германии. По возвращении его ждали обыски, газетная травля и досудебное тюремное заключение — как простого уголовника. А ведь Мамонтов был немолодой и не очень здоровый человек.

Я уж молчу про всероссийскую известность и всякие такие вклады Мамонтова в мало кому нужную русскую культуру.

Вскоре по возвращении Мамонтова, в конце июля 1899 года, все правление Московско-Ярославо-Архангельской железной дороги во главе с С.И. Мамонтовым вынуждено было уйти в отставку, и были избраны новые люди, Витте — Ротштейна, которые и обратились как честные люди, столкнувшиеся с нарушениями, с исками к бывшим руководителям общества.

В ходе следствия Мамонтов со своей подкупающей наивностью несколько раз обращался к Витте и, кажется, надеялся, что до суда дело не дойдет. Читатель, полагаю, и сам уже догадался, что Витте желания помочь не проявил, а Международный банк в лице товарища Ротштейна не пошел на полюбовное соглашение. Вывод очевиден: подельщики не просто хотели захватить в свои руки Северную дорогу, но и покончить с самим Мамонтовым. 

Лишнее темное пятно…

Об особой роли Витте в этой истории писал в своих воспоминаниях Прокурор Московского окружного суда А.А. Лопухин:

«То самое Министерство, которое в лице его главы С.Ю. Витте только что выступило в качестве инициатора в вопросе о предоставлении названному обществу концессии [Петербург-Вятка], выступило в лице того же С.Ю. Витте с требованием об отобрании у него этой самой концессии и о принятии мер, которые были сознательно направлены к финансовой гибели железнодорожного общества и крупных его акционеров».

Крах Мамонтова, пишет Лопухин — «лишнее темное пятно к репутации Витте». 

По-хорошему они и не хотели. Арест и залог

При этом положение отнюдь не было безнадежным. Стоимость движимых и недвижимых имуществ Мамонтова (два дома в Москве, имение Кузнецове во Владимирской губернии, участок на Черноморском побережье) оценивалось в большую сумму, чем претензии кредиторов (на лето 1899 года). Однако иски были представлены в суд.

11 сентября 1899 года в своем доме на Садовой коммерц-советник Савва Иванович Мамонтов был арестован и помещен в Таганскую тюрьму. Был назначен огромный залог — 763 тыс. руб. Залог собрали — были и у Мамонтова верные люди, — но его неожиданно увеличили до 5 млн. рублей — стоимости первоклассного крейсера или половины эскадренного броненосца.

По нынешнему соотношению цен на корабли такого ранга — существенно больше миллиарда долларов образца 2005 года. 

По личному распоряжению Императора

Более 5 месяцев Савва Иванович провел в одиночном заключении, и только после решения врачебной комиссии, что он «страдает болезнями легких и сердца», 17 февраля 1900 года — по личному распоряжению Государя Императора — тюремную камеру заменили домашним арестом. Об обстоятельствах, связанных с освобождением Мамонтова из тюрьмы, сохранилось свидетельство Валентина Серова.

С 13 февраля 1900 года тогда еще не очень знаменитый художник Валентин Серов писал ставший очень знаменитым портрет Государя Императора Николая П.

Пятница, третий сеанс. Поборов в себе первоначальное чувство неловкости и боязни (а вдруг не получится?), Серов обратился к Государю:

— Ваше Величество! Мой долг просить Вас о Мамонтове. Мы все — Репин, Васнецов, Поленов, все наше множество, очень сожалеем о случившимся с Саввой Ивановичем. Он верный друг художников. Всегда поддерживал самое даровитое — молодое, новое, а потому еще не всегда признанное…

— Я уже сделал распоряжение, — ответил Государь.

— Спасибо, Ваше Величество… Я в этом деле до сих пор разобраться не могу, ничего не понимаю в коммерции.

— Я тоже не понимаю, — и, помолчав, Государь добавил: — Третьякова и Мамонтова я всегда почитал за людей, много сделавших для русского искусства. 

Процесс

23 июня 1900 года в Митрофаньевском зале Московского окружного суда началось слушание дела коммерции советника Саввы Ивановича Мамонтова; его брата, потомственного почетного гражданина Николая Ивановича Мамонтова; двоих сыновей С.И. Мамонтова: поручика запаса гвардейской кавалерии Сергея Мамонтова и потомственного почетного гражданина Всеволода Мамонтова; дворянина Константина Дмитриевича Арцыбушева и потомственного почетного гражданина Александра Васильевича Кривошеина.

Председательствовал на первом слушании председатель суда Н.В. Давыдов.

С.И. Мамонтова защищал его бывший университетский товарищ — известный адвокат, присяжный поверенный Ф.Н. Плевако. 

О новых людях и дороговизне строительства

Федор Никифорович строил защиту на том, что выявленные нарушения не были результатом злого умысла^{480}.

Ему удалось убедить суд, что эта история была лишь формальным нарушением закона, поскольку до конца 1898 года (до продажи большого числа акций железной дороги Международному банку) и железные дороги, и Невский завод почти целиком находились в руках Мамонтовых.

Лишь когда «внедрились» новые люди, дело стало приобретать криминальный оттенок.

Отвечая на обвинение в дороговизне строительства, Плевако отмечал:

«До той поры концессионным типом хозяйства была постройка с наибольшими восполнениями из средств казны при стремлении выполнить работу с наименьшим расходом…

Савва Иванович выполнил работу иным путем: руководимый уроками Чижова [344] и заработав законную долю прибыли… он мог удовлетворить подряд, положив рельсы… более дешевого типа, но он… не обязанный договором, ставил рельсы, которые вынесут большее движение, принесут пользу — тогда, когда его дело уже будет сдано и когда выгоды прочной постройкой будут принадлежать не ему». 

344

Известный деятель железнодорожного строительства, входил в правление «Общества Московско-Ярославской железной дороги».