Цвет греха. Белый

Решаю начать с вина!

Не судите меня, это всё стресс…

После нескольких глотков в желудке разливается приятное тепло, и становится не столь уж и важно, что вряд ли на настоящий обед в желудке останется место, если начинать пробовать с супа из мидий, сваренного в бульоне из томатов с различными специями, приправленного лимоном. Вкус непривычный, но мне нравится. Капоната из запечённых баклажанов с картофелем и кедровыми орехами и сыром – тоже сплошное восхищение.

– М-мм… очень вкусно, – хвалю и вслух, заметив, каким задумчиво-пристальным взглядом сопровождает мою трапезу Айзек. – Что? – не могу не спросить.

Блондин едва заметно улыбается и качает головой.

– Впервые вижу, чтобы девушка ела с таким аппетитом, – поясняет.

Заново тянусь к бокалу с вином.

– Уверена, все те, кого ты встречал прежде, просто притворялись. По-любому надеялись тебя таким образом впечатлить в надежде заполучить твой… – нарочно замолкаю, совершая долгий глоток, – хм… скажем, кошелёк, – усмехаюсь.

– И паспорт, – зеркалит мою видимую эмоцию Айзек. – Чтоб затащить вместе с ним под венец.

– Точно! – киваю в подтверждение. – Мне так напрягаться уже не обязательно, так что тебе остаётся только смириться. У меня всегда такой аппетит. И вообще, ты же всё это, – обвожу рукой обилие блюд между нами, – заказал не для того, чтобы я посмотрела и оценила твою щедрость? Остынет, будет уже не так вкусно, – привожу доводом.

Айзек повторно усмехается.

– Я заказал всё это потому, что не знал, что именно тебе по вкусу, вот и решил узнать наверняка, – возражает.

Театрально закатываю глаза на такое заявление.

– Довольно странный способ узнать меня получше. Мог бы просто спросить, – произношу, прежде чем снова глотнуть вина.

Оно тоже вкусное. Вероятно, коварное и обманчивое. Спустя половину бокала чувствуется лишь насыщенный вкус и ни капли крепости алкоголя, зато в голове воцаряется лёгкость и ненавязчивая пустота.

– Ладно, давай попробуем, – соглашается по-своему Айзек.

Он сам, в отличие от меня, решает остановить свой выбор на длинной спиралевидной пасте. Кажется, она называется бузьята или бузьяте, не уверена в верном произношении. Выглядит довольно интересно, на неё будто намотаны нити какого-то растения в сопровождении соуса песто и томатов с чесноком, украшено базиликом. Возможно, там имеется ещё и миндаль, но я не знаю наверняка, поэтому так и подмывает разрешить это досадное недоразумение, стащив с его тарелки часть блюда, чтобы попробовать самой и убедиться наверняка.

– Чем ты занимаешься? Занималась. До того, как решила выйти замуж. Я знаю, что ты, как и Эва, не столь давно окончила университет, получила диплом. И зачем он тебе, если не применяешь? – заканчивает свою речь собеседник, действительно задавая вопросы.

Так увлекаюсь мыслью о содержимом тарелки, которое вскоре отправится ему в рот, что не сразу реагирую.

– М-мм… – мне требуется время, чтобы осмыслить и подобрать более подходящий ответ. – Вообще-то после получения диплома я как раз планировала его применять. Думала, смогу работать вместе с папой. В его фирме. Собственно, до дня моей феноменальной свадьбы и так ему помогала, в меру возможностей, дистанционно, с домашнего ноутбука. Но полноценно работать по специальности не вышло. Марк был против.

Упоминание имени бывшего вызывает ком горечи, который я спешу сглотнуть вместе с новой порцией вина. Справляюсь довольно успешно, за что себя хвалю.

– А ты? – тут же перевожу тему. – Чем ещё ты занимаешься, помимо того, что доводишь чужие фирмы до грани банкротства, а затем скупаешь их за бесценок и нехило наживаешься на этом?

В голубых глазах напротив зажигается лукавый огонёк. Но более делиться чем-то Айзек не спешит.

– Тем и занимаюсь, – пожимает плечами.

Не верю. Почему? А чёрт его знает. Может быть мне банально хочется вдруг поверить, что находящийся поблизости способен не только разрушать, но и созидать.

– Нет, – озвучиваю собственные мысли. – Точно должно быть что-то ещё, – прищуриваюсь, разглядывая его внимательнее. – Если не хочешь признаваться добровольно, я сама угадаю, – хмыкаю.

Одобрением такой моей идее служит заинтересованность, вспыхнувшая на его лице.

– Да? Например?

– Например… – призадумываюсь. – Ты бегаешь по утрам, это мы уже выяснили. Но вряд ли потому, что дорожишь своим внешним обликом, тебе слишком безразлично мнение окружающих, чтобы зацикливаться на чём-то подобном, – предполагаю. – Хочешь оставаться намного более сильным и выносливым, нежели другие?

Последующая за моими словами мужская полуулыбка служит тому самым прямым подтверждением.

– Верно, – кивает Айзек.

– Раз верно, значит пей, – тоже киваю.

В его глазах мелькает удивление. Всего на миг. Но к своему бокалу с вином, к которому прежде ни разу не прикоснулся, он в самом деле тянется.

– До дна, – снисходительно добавляю.

К своему бокалу больше не прикасаюсь. Продолжаю:

– Отжимания? – предполагаю снова.

– Что, и количество возможных тоже угадаешь?

Как только его бокал в самом деле пуст, становится веселее.

– М-мм… полсотни? – ляпаю наобум.

Не угадываю.

– Твой черёд пить, – отрицательно качает головой Айзек. – До дна, – великодушно напоминает.

Не забывает также сравнять счёт, предварительно наполнив заново не только свой, но и мой.

– Сотня или полторы? – предпринимаю новую попытку докопаться до истины.

– Ты свою возможность уже упустила, – невозмутимо обламывает меня Айзек. – Теперь я.

– Ладно, как скажешь, – соглашаюсь.

И очень стараюсь сохранить сдержанность, пока жду, когда он придумает то, чего он может не знать обо мне наверняка. Пауза получается долгой, так что приходится постараться. И удержать эту маску, когда слышу:

– Твой бывший. Он был у тебя первым. И единственным. До меня.

Мои пальцы, замершие на ножке бокала с вином, моментально сводит судорогой, с такой силой я за неё цепляюсь, решая, стоит ли его опустошить, признавая чужую правоту.

– С чего ты взял, что это так? – не спешу ни с тем, ни с другим, чтоб не выдать себя.

Но, кажется, мой оппонент и без того догадывается.

– Если бы это было не так, тебя не задело бы так сильно его замечание о твоих умениях по части отсоса, – равнодушно пожимает плечами Айзек. – И это также объяснило бы, почему он настолько на тебе зациклился.

Вот же…

Проницательный!

– Так что? Я прав?

Айзек

Я прав. Я знаю. Вижу по ней. По тому, сколько смятения отражается на хорошеньком личике в первые мгновения после моих слов. Слишком заметно задевает румянцем точёные скулы и красивую шею, пока Нина бездумно кусает свои манящие пухлые губы, пытаясь решить сознаваться ли мне в моей правоте. Если б это было не так, вряд ли бы она наградила меня этим утром такими сладкими протяжными стонами, от которых едва не кончил и сам. Даже сейчас, просто вспоминая о том, как горячо и соблазнительно она тёрлась об меня, мой член снова стоит, да с таким болезненным ощущением, словно и не он, и не я не помним, когда в последний раз кого-либо трахнули. Если и было, то в какой-то прошлой и совершенно далёкой жизни. Не про нас.