Цвет надежды

Забини перевела взгляд с Гермионы на Малфоя.

— Драко, ты же не собираешься мараться об это подобие волшебника, — кивнула эта добрая девочка в сторону Рона, накрыв руку Малфоя своей.

Юноша перевел на нее взгляд и через мгновение кивнул.

— Ты права. Не стоит поганить многовековое таинство дуэли об этого…

— Малфой, а я сегодня не такой щепетильный, — Рон дошел до ручки.

— Хватит, — рявкнула Гермиона, выхватывая палочку. — Я сейчас оглушу всех присутствующих комплексным ступпефаем, и через вас будут весело прыгать первокурсники всю дорогу до Хогвартса.

Она говорила это, глядя на Малфоя. Естественно, все понимали, что она ничего подобного не сделает, но такая вспышка в исполнении рассудительной Гермионы Грейнджер произвела впечатление даже на слизеринцев. Ну, во всяком случае, на Забини. Малфой, кажется, вообще все силы направлял на то, чтобы не совершить убийство. Блез Забини, отвернувшись от Гермионы, потянула Малфоя по коридору в ту сторону, куда он и направлялся до этого. Тот, к удивлению всех присутствующих, пошел за Забини, на ходу убирая волшебную палочку. Рон обернулся к Гермионе.

— Зачем ты меня остановила?

— Рон, — устало произнесла Гермиона, — Малфой умрет от радости, если тебя исключат из школы за незаконное применение волшебства вне Хогвартса.

— Если бы я знал, что точно умрет, я бы рискнул.

Гермиона возвела глаза к потолку и медленным шагом двинулась по коридору. Медлила она специально, чтобы не догнать слизеринцев.

— Кстати, тебе не показалось, что Малфой и Забини знают этого рыжего? — спросил Рон.

— Показалось. Тем более, она назвала его по имени. Ладно, доберемся до Хогвартса, узнаем.

* * *

Драко Малфой шел по коридору «Хогвартс — экспресса» и упорно молчал. Блез несколько раз попыталась наладить диалог… Не вышло. Девушка по опыту знала, что если Малфой не хочет что-то рассказывать, то все расспросы по информативности будут равны интервьюированию стены. Блез устало вздохнула, и остаток пути они провели в молчании.

Войдя в купе, Драко остановился посередине и стал смотреть в окно, слегка покачиваясь в такт движению поезда. Блез присела на сиденье и принялась изучать его напряженную спину.

«Когда же это закончится?» — в отчаянии подумала девушка.

Драко обернулся, словно почувствовав ее мысли, и ровным голосом произнес:

— Брэнд затеял драку в вагоне. Его предупредили, что это не должно повториться. Он не послушался. Я объяснил ему, что он неправ.

Блез вздохнула и откинулась на спинку сидения, устремив взгляд в окно:

— Даже не буду спрашивать, каким образом ты ему это объяснил. Я не видела, чтобы он плакал с момента гибели его матери.

— Блез, он был неправ, — упрямо повторил Драко.

Не мог же он признаться в том, что этот избалованный мальчишка жутко напомнил ему себя самого в одиннадцать лет. С чего началась его поездка в Хогвартс? Правильно. Со ссоры с Поттером. Но тогда он протянул этому всеобщему любимцу руку дружбы. Ему никто не объяснял, как это делается, у него никогда не было друзей, которых он сам себе выбирал. Только дети из чистокровных семей, с которыми он общался с рождения. И тут появился Поттер. Драко бессознательно предложил ему дружбу. Хотя уже тогда за словами отца о том, что Гарри Поттера необходимо уважать, слышал совсем другое. Тогда он уже чувствовал: это — враг. Но почему-то протянул руку. Это был первый неосознанный протест. Не его же в том вина, что, впитав снобизм и презрение к нищете с детства, он оскорбил этого рыжего придурка. По правде говоря, Драко вообще считал ниже своего достоинства даже думать об Уизли. Но так получилось, что стал яростно ненавидеть Рона, потому что не мог понять, чем этот нескладный голодранец лучше него, единственного потомка чистокровной семьи.

Драко устало опустился на сиденье вагона и, опершись локтем об оконную раму, прислонился губами к сжатому кулаку.

Шесть лет назад Гарри Поттер швырнул предложенную дружбу ему в лицо. Драко зло усмехнулся. Тогда он впервые сделал выбор в этой борьбе: за или против всеобщего любимца. Драко стал против. С каждым годом, он ненавидел его все больше, потому что у чертова Поттера было все, чего не было у самого Драко. Он никогда не признается в этом вслух. Вот только себе Драко с раннего детства привык говорить только правду. Ложь самому себе — это слабость. Со слабостями Драко Малфой старался бороться всегда.

Отец очень обрадовался ненависти сына к гриффиндорцу и старательно разжигал ее, исподтишка указывая Драко на его ошибки и ставя в пример чертова Мальчика-Который-Выжил. Особенно, это касалось квиддича. За пять лет игры против Поттера Драко ни разу не выиграл ни одного поединка. Юноша сощурился. Он ненавидел проигрывать, не всегда мог сдержать себя. На пятом курсе его провокация вылилась в дисквалификацию Поттера. Это было подло, но как приятно. Вопросы морали не сильно беспокоили юного Малфоя. Он ненавидел.

А потом Драко начал понимать, что не хочет идти по тому пути, который рисует для него отец как единственную альтернативу. Он не хотел. Юноша был уверен в том, что родился не рабом, а господином. Он не собирался пресмыкаться и выполнять идиотские приказы выжившего из ума земноводного. И чем больше утверждался в своем решении Драко Малфой, тем больше он… ненавидел Гарри Поттера. Ну, должен же быть кто-то крайним! Поттер был самой удачной кандидатурой. Если бы он протянул руку в этом самом поезде шесть лет назад… Все было бы по-другому. Как? Драко не знал. Но все было бы не так. Это точно. Дружба…

Мысли перескочили на Гермиону Грейнджер. Сказали бы ему неделю назад, что он будет размышлять об этой заучке, он бы авадой в ответ швырнулся. Ну или круцио на худой конец. А сейчас… Мысль заставила усмехнуться.

В прагматичном уме Драко Малфоя никак не желала укладываться такая безрассудная привязанность. Эта странная девушка, не подумав ни минуты, ринулась в чертово логово за другом. Неужели дружба может быть такой? Быстрая ревизия списка ближайших знакомых привела к неутешительному итогу: за ним никто так бы не бросился. В чем секрет? Может, это не дружба, может, они спят вместе? Испорченное мировоззрение попыталось подсунуть свой вариант. Драко почти купился, только… Он тоже спит с Блез. Бросилась бы она за ним неизвестно куда? Драко повернул голову и посмотрел на красивую слизеринку, читающую какой-то журнал. Нежные рыжие прядки струились по щеке. Блез как раз в этот момент подняла изящную руку и заправила волосы за ухо. Идеальная девушка. Каждый жест, каждый взгляд — все продумано до мелочей. Идеальная жена. Она, пожалуй, единственная, кому бы он мог что-нибудь доверить. Что-то не очень важное. Потому что образ идеальной жены никак не вязался с образом идеального боевого товарища. Мысли опять переметнулись к темноволосой гриффиндорке. Смешно. Драко отвернулся к окну. Она так страстно его ненавидела и так искренне предлагала оказать первую помощь. Это тоже не укладывалось в голове и потому запомнилось.

Кстати, судя по ее поведению, Дамблдор исполнил обещание. Драко не очень сильно приглядывался, но отметил, что она ведет себя, как обычно. Нервничает, но, может, из-за инцидента с первокурсниками. Наблюдает за ним, когда считает, что он не видит. Ну и что с того? Она этим шесть лет занимается. Драко всегда чувствовал на себе ее взгляд. Врага нужно знать в лицо. Грейнджер его изучала. Так бесхитростно, что иногда становилось смешно. Сегодня, когда он проходил мимо, обоняния достиг запах ее легких духов. В его комнате этот запах все еще ощущался. Блез всю душу вытрясла, когда обнаружила, что у Нарциссы совсем другие духи. Драко нахмурился. Ему совсем не понравился ход мыслей.