Цветник бабушки Корицы
Шрифт:
— «Пищей этой собачке будут акулий плавник, печень вальдшнепа и грудки перепелов, — декламировал Че с какой-то особо противной интонацией, пристраивая перед пекинесом маленький переносной столик с миской. — А поить его должно чаем из ветвей кустарника, растущего в провинции Ханькоу, или молоком антилоп, пасущихся в Императорском парке» {12}. Но сегодня, Георгий-сан, только овсянка, со здешними рынками я пока не ознакомился. А мы с тобой, Маргарита, выпьем нашего волшебного зелья, для облегчения коммуникации так сказать. После этого можешь говорить мне «ты».
И он налил ей в
— Ну вот, — как бы издалека донеслось до ее слуха, — наконец я могу представиться самостоятельно, а не уповать на милость этого пустозвона.
К концу фразы голос стал более четким:
— Итак, давайте знакомиться, прекрасная Маргарита, я — представитель древнего рода львиных императорских собачек Георг Златогривый. Мои предки были завезены в Англию в 1860 году из Китая, в дар королеве Виктории…
Маргарита, потихоньку приходя в себя, смотрела на пекинеса, кроме прочего страшно польщенная тем, что она «прекрасная».
— История моего рода уходит корнями… — продолжал Георгий.
Но тут вмешался Че:
— Нет-нет-нет, — запротестовал он, посмеиваясь, — истории рода и народа вечером будем друг другу рассказывать. Мне, между прочим, тоже есть чем поделиться, — он многозначительно взглянул на Маргариту, — но дело зовет! Пора всерьез заняться поисками твоей бабушки и разобраться, наконец, что готовится в этом городке.
— Боюсь, не готовится, а уже происходит, — уточнил пекинес, соскакивая на пол. — Собирайтесь!
Он старательно обнюхал шарф Корицы и на улице уверенно повел Че с Маргаритой за собой. Хотя, конечно, им обоим приходилось сильно сдерживать шаг, чтобы не обогнать семенящего впереди Георгия.
— На самом деле не стоит думать, что он не спешит, — улыбнулся, придерживая Маргариту под локоток, Че. — Георгий у нас — жертва породы. Считалось, что собачке императоров не пристало иметь мускулистые ноги. Их носили на руках особы царской крови, и гуляли пекинесы исключительно по ухоженным тропинкам дворцовых парков. Для них важнее было целиком помещаться в рукаве августейшего одеяния.
«Интересно, — рассеянно подумала Маргарита, — что такое „августейшее одеяние“», {13}а вслух сказала:
— Получается, мы идем к театру.
— Чего и следовало ожидать, — отозвался Че.
— А чем вы меня сегодня поили?
— Корнем одуванчика, дорогая моя, который издавна использовали как кофе. На его основе я разработал рецепт напитка, обостряющего способности к усвоению чужих языков.
— Здорово, — восхитилась Маргарита, подумав, что теперь у нее должно быть гораздо меньше проблем на уроках английского.
— Вовсе нет, — отозвался на ее мысль Че, — на человеческие языки мое изобретение не запрограммировано.
Пораженная Маргарита надолго замолчала, пыталась сообразить, как же правильней поступать в ситуации, когда все вокруг читают твои мысли. Ладно лишнего не сболтнуть, а как вот лишнего не подумать? Между тем их маленькая процессия поравнялась с торговкой
семечками. Маргарите показалось, что пекинес чуть притормозил у ее лотка и даже приветственно дернул пушистым хвостом. «Наверное, ему леденцы или шарики понравились», — решила девочка и тоже кивнула недавней знакомой. Та в ответ махнула рукой, но ничего не сказала.— Вы уже знакомы? — удивился Че.
— А почему «уже»? — не поняла Маргарита.
— Умная девочка, вся в бабушку! Ни почему, просто оговорился, — засмеялся ее собеседник, но осекся. Совсем близко от них по проезжей части медленно (гораздо медленнее, чем все остальные в потоке) проплыла черная машина, дверцы которой были украшены золотым логотипом «А-фелии Blum». За стеклом угадывался профиль Блондинки. Маргарита непроизвольно схватила Че за руку, а тот только присвистнул:
— Видал, Георгий, как величественно? И метелки эти — точь-в-точь гербы на дверцах кареты.
— Сразу, как кончится этот дом, — предупредила Маргарита, — будет театр и магазин.
— Вот туда-то мы и направимся, — беспечно отозвался Че.
Однако на стекле входной двери красовалось объявление: «„А-фелия Blum“ не работает. Срочно требуется продавец».
— Так-так, — озадаченно почесал в затылке Че. — Опять твои проделки, Георгий?
— Счастливое стечение обстоятельств, герр Чертополох, — лукаво ответил песик, — наверное, предыдущего продавца уволили за вчерашний погром. Идите и попытайте счастья, друг мой. Тем более что хозяйка только что подъехала. А мы с Маргаритой, чтобы не мешать, подождем тебя вон на той скамье.
ГЛАВА 10
В магазине было сумеречно из-за опущенных жалюзи. И Че не сразу заметил Блондинку, которая склонилась над прилавком, где стояло в ряд несколько горшочков с молодыми ростками. Зато по торчащим вверх метелкам, напоминающим ершики для мытья посуды, Че безошибочно определил — перед ним рассада того растения, которое гордо украшало вывеску «А-фелии Blum» и красовалось вчера на презентации в магазине. Мадам держала в руках садовый совок. Резиновые перчатки, перепачканные землей, никак не вязались со строгим костюмом бизнес-леди. Глаза скрывали темные очки.
— Что вам угодно? — спросила она чуть дребезжащим голосом.
— Ой-ой-ой, — заголосил вместо ответа Че, — как называются эти удивительные цветы?
— Афелиум. — Блондинка выпрямилась, и брови ее Удивленно поползли вверх. — А вы, собственно, чего хотите?
Вместо ответа Че кинулся к одному из растений с чуть надломленным стебельком:
— Совсем плох, крошка, — продолжал он причитать, не давая своей собеседнице опомниться, — не могу смотреть, когда цветы чахнут в этих тесных пластиковых штуках. Просто как сиротки в приюте! Я готов собственноручно каждое растеньице отнести туда, где оно получит полноценный керамический горшок, индивидуальный уход, а также семейное тепло! Позвольте! — И, ловко выдернув из рук опешившей Блондинки совок, он принялся пересаживать сломанный еще на открытии афелиум.