Цветочек. Маска треснула. Том 2

Раашир и Шеидан горестно застонали. Последнее ранило больше всего.

– А ещё нам заново выплетать сеть в мире вольных, – припомнил повар, – и нужно будет поменять всю стражу во дворце в ближайшее время и советников в будущем. Тактика, что глупые слуги меньше видят и меньше понимают, себя не оправдала. Ашшидаш, твоя идея была.

Император даже не стал напоминать, чтобы повар не называл его этим именем. Неудача саданула по самолюбию.

– Да, – неохотно признал он. – Я думал, что с глупцами будет проще. Они не смогли бы построить хитроумные планы и просмотрели бы очевидное. Но я не учёл, что глупость, – его величество скрипнул зубами, – безрассудна. И непредсказуема. Всё же хитрецы тщательнее обдумывают свои действия и их ходы можно просчитать.

– Урок на всю жизнь, – наставительно изрёк Аркшаш, – как опасно связываться с глупостью. Умный враг всё же приятнее и понятнее.

– А ещё говорят, что глупость разна, – хмыкнул Шеидан.

– Где была ваша мудрость раньше? – ядовито поинтересовался император. – Нам нужно принять решение и расходиться, у меня полно дел.

– А меня уже ждут не дождутся на кухне, там такой разгром.

Раашир и Шеидан с глубочайшей завистью посмотрели на расслабленного повара.

– Главная проблема сейчас…

– Деньги, – одновременно выдали братья.

– …смерть паттера Иоргона, – не согласился с ними Аркшаш.

– Трагически погиб от рук харшнейских наёмников, – мгновенно выдал император. – Поддержим версию пасса Идана.

– Паттера Идана, – поправил его Шеидан.

– Невосполнимая потеря. Она сплотит сторонников паттера Иоргона против Харшнее, которая нанесла такой предательский удар.

– И ослабит их позиции, – добавил Аркшаш. – Прежнее сотрудничество с Харшнее покажет, что они потеряли былую хватку, зубы их уже не те, раз они выбрали такого союзника. И это укрепит положение паттера Идана. Волнений, конечно, в землях песчаных волков не избежать…

– Будут восстания, – уверенно предрёк Раашир. – Но у паттера Идана теперь будет поддержка среди высших слоёв оборотней. И, конечно же, мы окажем ему всяческую помощь.

– Горожанам объявим, что на дворец вероломно напали харшнейцы, чтобы под покровом бала избавиться от достойнейшего паттера Иоргона, – заключил Аркшаш. – После смерти о нём скажут больше хорошего, чем при жизни.

– Харшнейское посольство только нужно вовремя перевезти, – добавил Шеидан. – И купцов прикрыть.

– А у нас они ещё есть? – удивился Аркшаш. – Харшнее же запретило своим торгашам под страхом смерти и отречения от веры торговать с нами.

– Когда это останавливало контрабанду? – развёл руками Шеидан. – Я сам участвовал в тайном провозе товара.

Раашир завистливо вздохнул.

– Ну вот сам их и вывезешь, – решил Аркшаш.

– Кстати, паттер Идан случайно обнаружил наших доблестных мятежниц, – брат сочувственно посмотрел на императора. – С претензией он вряд ли обратится, но вот сестры монастыря Арлитины едва не вынесли утром ворота. Он стащил у них настоятельницу. А ты их знаешь. Это же самый страшный отряд среди мятежников у песчаных. Перед ними ссут от страха матёрые волки. Вообще не самая хорошая идея приютить Бешенных Кровавых волчиц в центре Дардана…

– Чем она нехороша? – Аркшаш оскорбился, идея принадлежала ему. – Я их пока успокоил, но если к закату паттер не предъявит им живую Калерлею, они положат весь дворцовый гарнизон. И это не их угроза. Это мой прогноз! Поговори с паттером.

– Он пока весь на инстинктах, – поморщился Раашир.

– Кстати, о храмах, – Шеидан опечалился. – У храма Богини-Матери на Заречной треснула стена после визита наагалея в компании Фанлексов. Твой настоятель… ну тот гениальный маг… нёс такую несусветицу, что жрецы заперли его в келье, подозревая душевный недуг. Но у этого засранца нервы крепче, чем у нас троих вместе взятых. Он явно хотел сбежать, но, видать, Богине его побег был не угоден. Застрял в потайном ходе, там его жрецы и нашли. Насилу вытащили.

– Стена… – простонал Раашир. Казалось, он только это и услышал.

– Обратимся к виновникам. В конце концов, пожалуемся на наагалея наагашейду, – решил Аркшаш. – Что ж, проблема с паттером самая первоочерёдная. Нужно будет собрать глав, обговорить всё с ними, обсудить, припудрить уши… Ну это вы сами умеете. Тем более после представления в бальном зале нас могут обвинить только в пренебрежении безопасностью. И в гибели паттера, но о нём будут скорбеть немногие.

– Тем более большинство понимает, что такая судьба паттера настигла бы если не сейчас, то позднее, – Шеидан многозначительно приподнял брови. – Благо среди нынешних глав глупцов нет.

– Нужно решить, что говорить, исходя из всех событий, что произошли, – Раашир призадумался. – Мосце и Моззи задумали всё это ради трона.

– Опять, – тоскливо вздохнул Аркшаш.

– Оба они очень-очень дальние родственники семьи Митреск. Потомки кого-то из кузенов императрицы Дамадрии. Мосце знал какой-то наш секрет…

– Судя по представлению в бальном зале, он действительно его знал, – заметил Шеидан.

– Но мы это и предполагали, иначе не позволили бы спектаклю случиться, – хмыкнул Раашир. – Они явно задумывали нас раскрыть и навлечь на нас гнев глав. Те бы нас свергли, а Мосце и Моззи, добыв последнюю часть артефакта Сокровищница Молодости, инсценировали бы свою смерть и вернулись бы в качестве каких-нибудь своих потомков. Так я понял из их разговора. Видимо, они надеялись, что после трений за трон главы вновь обратят внимание на семью Митреск и выберут императора из дальних потомков, коими будут они. Сокровищницу они явно собирались ограбить для отвода глаз, возможно, Моззи действительно что-нибудь из неё вынес, а вот вольные вряд ли бы оттуда вышли. Пока все бы искали, что же такого было вынесено, на убыль в коллекции в кабинете императора никто бы не обратил внимания.

– А может, ему действительно было что-то нужно в сокровищнице? – нахмурился Шеидан.

– Вольные говорили про печать Закона, но зачем ему печать, которая не имеет никакой законной силы? Нынче мы используем печать Власти.

– Он мог просто напудрить вольным уши.

– Это мы уже не узнаем. Спугнули. И как почуял, подлец? – Раашир досадливо поморщился.

– Только вот зачем он нам музейное крыло спалил? – Аркшаш укоряюще покачал головой.

– А ты ещё не знаешь, что вылезшие оттуда наёмники за наагалеем Ссадаши охотились, – ухмыльнулся Шеидан. – Продуманный шаг, только воплощение ужасно топорное. Если бы нас раскрыли в бальном зале, то единственный, кто точно бы выступил на нашей стороне, – это наагашейд Дейширолеш. А вот если бы погиб наагалей Ссадаши, он бы уже вряд ли проявил такое дружелюбие.

– Целился бы тогда сразу в дочь… Ох боги, что я говорю?! – Аркшаш мгновенно сообразил, какую глупость смолол.

После смерти дочери наагашейда и последовавшего за этим отцовского горя от давриданского трона – цели заговора – осталось бы только воспоминание. И не самое приятное.

– Дейширолеш вряд ли поставил бы смерть наагалея выше открывшейся выгоды, – с сомнением протянул Шеидан.

– Вряд ли Моззи это понимал, я успел убедить его, насколько ценна тушка этого нага, – отозвался Раашир. – Только он не мог знать заранее, что наагалей прибудет. Возможно, в изначальном плане был советник Делилонис.

– Мы сами не знали, из кого будет состоять посольство. Вероятно, Моззи выбирал жертву уже после прибытия нагов. Главное же, чтобы это был важный для наагашейда наг, – продолжал рассуждать Шеидан. – Интересно, он специально раскрыл существование заговора именно перед наагалеем?

– Вряд ли, – покачал головой Аркшаш. – С наагалеем связываться не будут даже откровенные глупцы. Ни Моззи, ни Мосце ими не были. Скорее всего, наагалей – неожиданная деталь в плане. И изначально они планировали раскрыться перед кем-то другим. Нужно же им было как-то убедить нас, что стоит перебросить больше стражи на охрану гостей и ослабить защиту сокровищницы.