Цветок Америки

Жоашен, казалось, полностью углубился в свои мысли.

Через три дня в дом л'Эстуалей явился дворянин, занимавший высокий пост при губернаторе. Это был человек лет пятидесяти, с любезными и изящными манерами. Звали его Марсьяль Сек де Бодри. Жанна приняла его с не менее изысканной вежливостью.

Она быстро убедилась, что визит шевалье де Бодри продиктован не только законами учтивости: он явился с просьбой повлиять на Франца Эккарта де Бовуа, дабы тот переменил свое отношение к венгерской короне.

Она поняла, что Людовик XII все еще не отказался от мысли посадить на венгерский трон своего человека. Значит, дело и впрямь не закончилось с отъездом из Страсбурга графов Эстерхази и Зилаи. Кто-то из французских придворных упорно поддерживал их план и отправил к ней де Бодри.

– Двое венгров, приехавших в Страсбург, уже рассказывали мне эту басню, – пренебрежительно произнесла Жанна. – Я полагала, что свидетельства моего сына Франсуа де Бовуа достаточно, чтобы полностью опровергнуть ее.

Сек де Бодри, покачал головой:

– Никоим образом, мадам. Слова оскорбленного мужа в защиту своего достоинства не могут поколебать официальных свидетельских показаний, сделанных вполне определенным лицом.

Официальных свидетельских показаний! Стало быть, Красотка Мари была призвана во дворец правосудия Анжера!

– Свидетельских показаний? – высокомерно сказала она. – Значит, эта выдумка так важна?

– Его величество король Людовик проявляет большой интерес к этому делу. Венгерский трон для него не безделица. Кстати, показания будут в ближайшие дни даны повторно в присутствии Жоашена Хуньяди, которому вы предоставили кров в вашем доме.

Она заставила себя рассмеяться. Сек де Бодри, был явно удивлен.

– Речь идет об этой сумасшедшей посудомойке, не так ли? – воскликнула Жанна. – На днях она заходила ко мне. Совершенно очевидно, что она на старости лет повредилась в уме! Не говорите мне, что король и его советники в государственных расчетах исходят из россказней и видений помешанной старухи!

– Когда я видел ее в последний раз, она показалась мне вполне разумной, – с досадой возразил, Сек до Бодри. – Кроме того, дворяне из свиты покойного венгерского короля Матьяша провели собственное расследование… Доказано, что Жоашен действительно незаконнорожденный сын Яноша Хуньяди.

Жанна пожала плечами:

– Мессир, я сожалею, но мне не удастся убедить моего внука Франца Эккарта в том, что он король Венгрии! – И она вновь рассмеялась. – Невероятная история!

Она встала, показывая, что визит завершен.

– Ну, мы еще посмотрим, – ответил, Сек де Бодри, откланиваясь.

На следующий день Жанна, Фредерика и недавно нанятая молодая служанка отправились на рынок.

Жанна рассматривала рыбу, когда вдруг поднялась страшная суматоха. Раздались крики. Все смотрели на один из домов, из окон которого вырывалось пламя.

– Пожарные! Вызывайте пожарных! – крикнул какой-то мужчина.

– Ведра! Вставайте в цепь с ведрами! – вопил другой. – Пока пожарники не приедут!

Те, кто жил у реки, бросились в свои дома, и каждый вернулся с ведром воды.

Одновременно из горящего дома выскочила женщина. Совершенно голая. Она выкрикивала что-то бессвязное. Вороны вспорхнули с соседних крыш и с карканьем закружились над ее головой.

– Мадам!.. – воскликнула Фредерика. – Вы только посмотрите! Это же та старуха, что на днях заходила к нам!

Действительно, это была Красотка Мари, голая как червяк, с жалкими грудями, свисавшими до живота. И этот мешок костей пустился в пляс! Она вертелась на одной ноге, а другую вскидывала вверх самым непристойным образом. И хохотала! А потом стала петь, хотя никто не мог разобрать слов, вылетавших из беззубого рта.

Люди хотели было схватить ее, но кружившая над ней стая ворон не давала подойти. Птицы щелкали клювами и громко каркали. Зрители этой сцены онемели от изумления. А старуха вопила, хлопая в ладоши:

Я Красотка Мари,На меня посмотри!Я смеюсь и пою до зари.

– Это у нее горит! – крикнула какая-то женщина.

– Старая бесовка подожгла дом!

– Посмотрите на ворон! Да она колдунья!

В этот момент прибыли стражники. Одному из них удалось схватить безумную плясунью, другие тут же присоединились к тем, кто передавал по цепочке ведра.

– Поцелуй меня! – выкрикивала Красотка Мари, пылко обнимая стражника. – Больше мне ничего не надо!

Вороны все так же надрывно каркали. У Фредерики отвисла челюсть.

Один из торговцев, который держал хлебную лавку в загоревшемся доме, пнул Красотку Мари ногой в зад.

– Шлюха! – завопил он. – Ведьма!

Жанна заметила мужчину, незаметно скользнувшего в переулок. Это был Жоашен. Она едва удержалась от смеха.

Как он сумел довести Красотку Мари до подобного состояния? В любом случае свидетельство ее больше ничего не стоило…

Жанна, Фредерика и служанка вернулись домой поздно. Жоашен уже был там. Она рассказала о случившемся Францу Эккарту, который сначала изумился, а затем захохотал.

Жоашен, слушая этот рассказ, прыскал, как мальчишка. Он хлопал себя по бедрам и фыркал от восторга. Никто и никогда не видел, чтобы он так веселился.

Вечером того же дня Жанна отправилась в собор Сен-Морис. Она сообщила служке о своем желании повидать отца Лебайи.

Моруа Лебайи был небольшого роста, бледный, с очками на носу.

Он поднялся и придвинул одно из кресел к своему рабочему столу.

Жанна села.

– Отец мой, – сказала она, – если бы вы могли спасти трех человек от страшной опасности ценой лжи, стали бы вы колебаться?

Он помолчал, прежде чем ответить:

– Нет. А в чем дело?

– Это тайна.

Он кивнул. Она все ему рассказала. Он был оглушен.

– Я видел много интриг с целью завладеть короной, но ни одной, чтобы от нее избавиться, – сказал он. – Однако вы убедили меня, что этим троим – отцу, сыну и внуку – действительно грозит опасность. Чего же вы хотите от меня?

– Кто был вашим предшественником в 1472 году?

– Позвольте мне взглянуть.

Он встал и вытащил большую книгу, лежавшую на этажерке за его спиной.