Цветок цикуты

Ольга попала в широкое помещение, из дальнего конца которого уводил, отделанный пластиком коридор.

– Вы к кому?
– заметив девушку, охранник за столом оторвался от сканворда.

– К Платонову. По поводу интервью. Он меня ждёт.

– Интервью?
– охранник сверился с бумагами на столе - Да, вы есть в списке. Прямо по коридору, обшитая кожей дверь.

Ольга поблагодарила и направилась вглубь издательства.

Нужную дверь она нашла быстро и вскоре уже входила в небольшую, но аккуратную приёмную. Секретарша за столом отсутствовала и, немного помедлив, девушка постучалась в кабинет.

– Войдите, - раздался уже знакомый голос.

Семён Семенович Платонов оказался более полным, чем на фотографиях. Он непринуждённо сидел в глубоком, вертящемся кресле, рассеянно поглаживая пустой бокал для коньяка. Перед ним на столе Ольга заметила бутылку из тёмного стекла и открытую коробку дорогого шоколада. Похоже, что Платонов, совсем недавно, уже принимал посетителей. Женщину в алом пальто?

– Вы Ольга Серова?
– спросил издатель, поднимаясь с кресла.

– Да, - кивнула девушка.
– Мы созванивались вчера.

– Приятно познакомиться, - он протянул руку.
– Присаживайтесь.

Ольга ответила на рукопожатие и опустилась на стул. Под ногами, вдруг что-то хрустнуло. Опустив взгляд, девушка увидела мелкие осколки хрусталя.

– Извините за беспорядок, - Платонов, видимо проследил за взглядом девушки - Видимо я убрал не всё.

– Ничего страшного, - она вытащила из сумочки диктофон.

– Кстати, не хотите немного коньяка. Понимаю, что предлагать девушке выпить, не совсем тактично - но всё же. Это очень редкий сорт - в России такого не достанешь.

– Пожалуй, я попробую.

Платонов прошел к шкафу и достал новый бокал. Налил ей и себе.

Коньяк действительно оказался превосходным. Ольга подумала, что надо будет записать название.

– Так какого рода статью вы будете писать?
– Платонов осушил свой бокал.

– Какого рода...
– девушка решила говорить полуправду, - Вначале будет дана официальная история Сократа, а потом приведено несколько точек зрения, пяти-шести исследователей.

– Что же, понятно, - кивнул издатель.
– Вы читали мои книги?

– Начала одну?
– Здесь Ольга не соврала. Вчера она всё-таки скачала и проглядела пару книг Платонова - Но, работа в газете не оставляет много времени на чтение.

– Согласен, - Платонов, почему-то, тяжело вздохнул.- Я тоже, читаю в основном, только рукописи и документы. Но, чтобы хоть как-то представлять направление нашей беседы, я должен знать, что вы вообще знаете о Сократе.

– Что я знаю о Сократе?
– девушка на несколько секунд задумалась - Древнегреческий философ, живший в 400-х годах до нашей эры. Враждовал с софистами, признавая обучение только в форме прямого диалога, и не оставил сочинений. В конце, был осуждён на смерть за "развращение молодёжи и непочитание богов". И хотя возможность избежать смерти была, Сократ её не использовал и выпил чашу с цикутой. Ксенофонт и Платон, считали его своим учителем и оставили очень много воспоминаний в своих сочинениях.

– Ксенофонт и Платон, - повторил издатель и улыбнулся.
– А вы можете ответить мне - можно ли доверять их воспоминаниям? Они же вполне могли они исказить образ Сократа, в угоду своей философии.

– Вполне возможно...
– кивнула Ольга - Но, в любом случае, Сократ не оставил собственных сочинений и мы можем судить о нем, только по их трудам.

– Верно, верно, - кивнул Семен Семенович, налил себе ещё коньяка и вытер со лба капельки пота.
– Сократ, как вы уже сказали, признавал только диалог, и сочинений не писал - по крайне мере в основном смысле этого слова. Но это совсем не значит, что этот философ совсем ничего не оставил!

– Что вы имеете в виду?
– спросила девушка.

– Вы что-нибудь слышали о "Цветке цикуты"?
– вопросом на вопрос ответил Платонов.

– Я встречала это название у вас в книгах...

– Я построил на текстах из "Цветка" почти всю книгу о Сократе. Правда, до нашего времени он дошел с некоторыми искажениями...

– "Цветок цикуты", это название книги?
– догадалась Ольга.

– Именно так.

– Книга о Сократе?

– В известной степени, - издатель медленно кивнул, и неожиданно сменил тему - Вы знаете о "демонии" Сократа?

– Конечно!
– Ольгу, уже начало немного раздражать то, что не она спрашивает издателя, а он её. Кто здесь журналист!

"Впрочем, чего ты хотела", - тут же подала голосок совесть - "Псевдоинтервью, оно на то и "псевдоинтервью" чтобы не идти привычным ходом".

– И что же, по-вашему, такое - "демоний"?

– Внутренний голос, либо интуиция. Если верить тем же Ксенофонту и Платону, он предупреждал Сократа, что делать следует, а чего не стоит.

– Не слишком ли это простое толкование?
– издатель тяжело вздохнул. Как-то слишком тяжело - Сократ придавал "демонию" слишком большое значение, для обычной интуиции. А "ученики", как я уже говорил, могли не оставить в воспоминаниях правды.

– Чем именно был этот "демоний", мог ответить только сам Сократ. Но он уже не может.

– Почему не может. Он ответил. В "Цветке цикуты".

– Да объясните уже - что за "Цветок цикуты", - не выдержала Ольга.

– Сейчас. Минуту - Платонов помассировал виски, - Да, Сократ не оставлял сочинений. Но он вёл своеобразный дневник, а если точнее - просто записывал некоторые свои мысли. В том числе и связанные с "демонием". И завещал одному из друзей, после своей смерти уничтожить эти записи, - но тот, конечно, этого не сделал. Напротив - снял несколько копий.

– Почему же тогда мы ничего не знаем об этой книге. Тот же Платон мог бы опубликовать

"Цветок"?
– удивилась Ольга.
– Или он не читал рукопись?..

– Ещё как читал. Только, как я думаю, не поверил, что эта рукопись принадлежит его учителю.

– Почему?

– Наверное, что не принять допустить, что Сократ мог быть таким, - издатель перевёл дух - И счёл фальшивкой. А потом уже, его примеру последовали и остальные. Только единицы исследователей предавали этому наследию философа должное значение, но их голоса обычно терялись на фоне общего хора.

– А в России такие исследователи были?
– Ольга заметила, что издатель слишком тяжело дышит.

– Да. Мирослав Бойкон, например.
– Платонов снова вытер пот и залпом допил, оставшийся в бокале коньяк.
– Правда, в наше страну "Цветок" пришел довольно поздно - уже в конце девятнадцатого века. Был сделан только один перевод с греческого - с сокращениями и искажениями. Издан небольшим тиражом - большинство экземпляров, увы, не сохранилось.

Он замолчал, переводя дух. Ольга тоже не произносила ни слова. Из её головы, почему-то исчезли все, раннее сформулированные вопросы. В конце концов, мысленно вздохнув, девушка решила задать первое, пришедшее на ум: