Цветок и чудо

Риана сделала паузу.

– Но?..
– предположил я.

– Но за три века Часы не сотворили ни единого чуда. Кто владел ими, не становился чище душой и умирал не позже прочих. Дожди шли, когда им положено, приливы наступали с Луной, как и должны. Единственным дивом часов была их точность: они перетекают сверху вниз за девяносто шесть минут и шестнадцать с четвертью секунд. За восемьсот лет их ход не изменился.

– Перетекают вниз, а затем нужно перевернуть?

– Нет, сударь. Когда вся жидкость оказывается внизу, она начинает течь вверх. Сама собою. Затем - снова вниз.

– Однако!.. Но все же, как Часы попали к вам?

– В двенадцатом веке император Джуриан подарил их Церкви Праотцов, и шесть столетий она хранилась в святилище архиепископа. Именно мой лорд-отец был тем человеком, кому архиепископ отдал Часы в награду за... истовую веру.

После "за" была пауза - крохотная, но я заметил. Риана сменила тему:

– Вам нравится мой цветок? Он сделан так изящно, а пчела на лепестке - символ материнства. Желаете взглянуть?

– Благодарю, уже рассмотрел. Это подарок барона Ингла?

– Да, сударь. Вручая его, барон сказал красивые и мудрые слова. Я была тронута до глубины души. Очень сожалею о его смерти.

Я попытался высмотреть в ее зрачках: глубоко ли? Сожалеешь ли?.. Не увидел ничего, кроме вежливой прохладцы.

– Немного необычно для гостя - привезти такой подарок. Вы согласны, миледи?

– Пожалуй... Граф N, что приезжал в прошлом месяце, ограничился парой комплиментов.

– Граф N приезжал к вашему отцу?
– уточнил я.

– Да, сударь. Но, право, не знаю, зачем... Наверное, простой визит вежливости.

В прошлом месяце - значит, уже после майской реформы. Как занятно. Ингл поминал этого графа, как заговорщика и оппозиционера.

Повисла неловкая пауза, и в этот раз я счел долгом сменить тему:

– Так что же, барон привез цветок в коробке?

– В коробке?.. Кажется, да. Почему спрашиваете?

– Ну, странно как-то. Он вручил подарок за обедом, верно? Значит, сидел за столом с коробкой? Немного нелепо смотрится, не находите?

– С коробкой?.. Нет, после десерта заговорил о подарке, но спохватился, что оставил коробку в холле. Выбежал из-за стола и вскоре принес ее.

– Выбежал и вернулся с коробкой?

– Да.

– Скоро?

– За несколько минут... Но какая разница?

– И уходя, унес пустую коробку?

– Кажется, да...

– Благодарю, миледи.

Риана выглядела озадаченной и раздраженной.

– Я ответила на ваши вопросы?

Тут можно было с миром уйти, но...

– Нет, миледи, осталась еще масса. Не желаете ли прогуляться со мною вечерком?

– Вы о чем, сударь?

– Говорят, вы не выходите из дому и сохнете в тоске. А это так вредно для здоровья! Давайте же вечером выйдем во двор, пройдемся под луной, послушаем сверчков, пошепчемся...

– Вы забываетесь, сударь!

– О, нет. Лишь немного флиртую с вами. Если бы забылся...
– я подошел к ней, - то впился бы в ваши сочные губы и сунул язык вам в рот. А рукой залез бы под корсет и сжал гладкую полную грудь, чтобы вы ахнули.

– Подите прочь!
– бросила Риана и крикнула: - Расмус!

Пару секунд, пока рыцарь не ворвался к нам, я следил за ее лицом. Никакого смущения. Румянца не было, глаза не ушли в пол, только сузились от злости. Занятно.

А вот сир Расмус не смотрел на Риану, даже как-то нарочито не смотрел. Пробуравил меня свирепым взглядом:

– Что происходит, черт возьми?

– Я кончил беседу и готов осмотреть тело, - невинно ответил я.

Леди Риана не сочла нужным ничего добавить. Расмус вытолкал меня в коридор. Я успел заметить, как он коснулся глазами цветка и скривился от злости.

– Сир Расмус, когда успокоитесь, отведете меня к покойнику?

Он еще подышал, раздувая крылья носа. Сжал кулаки, разжал. Буркнул:

– Медведь проводит.

– Ну, значит, пойдем глядеть мертвяка, - говорил воин, спускаясь по лестнице. Он чуть косолапил, откуда, видно, и пошло прозвище.
– Мертвяк внизу лежит, в погребе. Но не там, где Часы, а в другом. Там прохладно, он должен быть в порядке. Только пять дней прошло.

– Скажи, Медведь, это же ты дежурил ночью, когда убили Ингла?

– Ага, вместе с сиром.

– На втором этаже, у спальни лорда?

– Ну, да.

– А спальня миледи дальше по проходу?

– Ага.

– Если бы лорд или леди подались ночью вниз, то прошли бы мимо вас?

– Само собой.

– Но не проходили?

– Ну, нет.

– А ты все время был на месте?

– Когда не в обходе. Каждый час кто-то обходил дом, а второй сидел на месте, у спален.

– По очереди ходили?

– Ну, да.

– В котором часу ты нашел тело?

– Пять было, вроде.

– Значит, в четыре ходил сир Расмус?

– Ну, да.

– И все было еще в порядке?

– Ну, он бы поднял тревогу, если б нет...

Мы вошли в подвал, и мерзостный запах тела ударил в нос. Мертвец лежал у стены на досках, накрытый полотном. Медведь схватил ткань, но я сказал:

– Погоди. Еще вопрос. Дом же запирается на ночь?

– Угу.

– У кого ключи от дома?

– Ну, у милорда, у леди Рианы, у сира. У дворецкого Джона был, у старшего конюха. Еще один передается от вахты к вахте. В ночь убийства мне достался.

– Ясно.

– А ты это... почему спрашиваешь? Никак не возьму в толк. Что-то неладно с ключом?

– Нет, все хорошо. Как посмотрим тело, приведешь мне конюха, ага?

– Угу...

Я зажал нос.

– Ну, давай.

Он сдернул полотно с трупа. О запахе я сразу позабыл.

Все верно: одна ножевая рана в сердце, старый шрам на щеке. Сроку, похоже, дней пять: будь меньше, так не смердел бы, а больше - уже и взглянуть было бы тошно.

Только один крохотный нюанс: это не барон Ингл. Кто угодно, но не парень, с кем я пил винцо шесть лет назад.

* * *

Конюх Серый был худым, жилистым мужиком, очень подвижным. Когда говорил, подавался вперед и с нажимом выпячивал челюсть.

– Ты конюх?

– Да, я! Кто еще?

– Имеешь ключ от дома?

– А то!

– Так вот, Серый, я не буду ходить вокруг да около...

– И не надо! Нечего ходить.

– Продай мне ключ.

– Пх! Ошалел! Ключ ему!..

– Дам серебряк.

– Иди хрену пожуй!

– Два серебряка!

– Сказал - нет.

Конюх махнул на меня и рванулся уходить.